Игорь Чубаха - Злаки Зодиака, или Ижица-файлы

– Мерси, – засмущалась Дина, – но я не голодна. – Правильно она решилась идти к итальянцу с одним только планом Воскобойникова, не дожидаясь первого улова. Мало ли, как человек разумный, лицо итальянской национальности уже начинал подумывать о том, чем займется после Петербургского опыта. Мало ли, у него доходное место зреет в Сардинии. Вот пусть и подумает, что сиропнее – Ломбардия или Васильевский остров?

Дина – не наивная девочка, и особых иллюзий не питала насчет своей внешности. С мужчиной ее мечты ее дородные мышцы может связать только общее дело и крепкий счет в банке. Будет долгосрочный совместный проект, мужчина и женщина будут видеться с утра до вечера, стерпится-слюбится. Придет пора, она приснится. На свадьбу Дина закажет пятиметровый лимузин с целлюлозным пупсом на бампере.

– Тогда хотелось бы в самых общих чертах услышать...

– Только не стройте мне глазки.

– Но мне так приятно слышать ваш голос. Синьора, умоляю, не молчите.

– В Лужской губе Финского залива, недалеко от места, где должен быть построен порт Усть-Луга, на глубине шестидесяти метров лежит потопленный во время Северной войны шведский корабль «Аврора». В Выборгском сражении – тысяча семьсот девятый год – было потоплено восемьдесят кораблей. Самые известные корабли, покоящиеся на дне Российского сектора Финского залива: корабль шведского короля Магнуса Эриксона, корабль прусского ордена, флагманский корабль адмирала Флеминга, корабль посольства герцога Шлезвиг-Голштинского Фридриха Третьего к царю Михаилу Федоровичу... – Дина рапортовала, внутренне трепеща. Дамокловым мечом висело воспоминание (Ах, какой был мужчина!) о предыдущем обломе. «Я на тебя глаз положила», – призналась она год тому похожему на Андрея Миронова капитану первого ранга, а он с флотской прямотой ответил: «А я на тебя – болт». – Добавлю, донные осадки в Балтике накапливаются медленно, бич южных морей – корабельный червь – в Балтийском море не живет. Поэтому даже древние суда сохранились идеально, их подъемом и будет заниматься наша фирма со стопроцентно иностранным капиталом. Мне уже обещано содействие в будущей администрации губернатора. – Матиевна говорила с жаром влюбленной и ради любви на все готовой немолодой женщины. Она так увлеклась, что чуть не похвасталась неисчерпаемым ресурсом рабочей силы, который даст охота на русалок.

Из-за третьего столика синхронно поднялись два молодых человека в приличных костюмах, оставив после себя только рюмки и пустой графин, синхронно сунули, каждый из собственного кармана, по таблетке «Антиполицая» в рот и твердой походкой отбыли. Как истинный бизнесмен, которому лишь бы лиры капали, синьор Лапероне повествованию не удивился, или, во всяком случае, никак удивления не выразил.

– Позвольте отсутствие кислой мины посчитать за половину согласия, – впервые за беседу улыбнулась Дина Матиевна. Ее раскрасневшиеся щеки медленно остывали, будто жерла мортир после виктории. – Я знала, вы – романтик. Вас манит поиск затонувших сокровищ. – Она знала больше. Слежка и прослушивание телефонных разговоров Эмиля Лапероне прояснила, что именно о таком бизнесе он грезит, только пока не нашел инвесторов.

– Когда говорят: «Три миллиона евро для начала», трудно отказать прекрасной незнакомке.

– Всего три миллиона долларов, – откланиваясь, дала Дина Матиевна задний ход от стола. Она была почти уверена, что взяла гарибальдийского Льва Лещенко за яйца крепко. – Я вам позвоню.

Снаружи заведения швабской кухни в белоснежной «Волге» вместо шофера Матиевну дожидался отец Толик.

– Обратите внимание, матушка моя, на витрину вон того магазина «Семена для дачников». Туда полчаса назад зашла миловидная девушка лет двадцати восьми, но главное – в солнцезащитных очках, и до сих пор не выходит. А я не очень верю кралям, столь терпеливо получающим наслаждение от щупанья черенков. И не очень девушка-то очки прятала, несла гордо, будто выиграла в лотерею. Думаю, с вами пытаются вступить в контакт.

– В тех самых очках, что я думаю?

– В тех самых.

– Ну, что ж, отец Толик, это может значить только одно. Богдуханов кандидат заглотил наживку. – Дина Матиевна довольно осклабилась. Сегодня ей перло по всем фарватерам, ведь по гороскопу она – скорпиошка. – А мы не будем торопиться принять верительные грамоты. Мы поедем к семерым полковникам, заждались, поди, нас. – С заднего сидения Дина Матиевна подхватила представительную кожаную папку и, отринув прочее, углубилась в чтение, вспоминая тезисы: «Избавиться от последствий обучения в центрах Хаббарда можно лишь за не менее чем полутора годовой срок... Депрограмирование заключается в содержании адептов в укромном месте в жестких условиях... Практической реализацией идей депрограммирования в России занимаются: Комитет по спасению молодежи от псевдорелигий (Москва), Комитет защиты семьи и личности (Санкт-Петербург), Центр апологетических исследований (Санкт-Петербург)... Глашатаем депрограмирования и борцом с нетрадиционными религиями в России выступает Александр Дворкин, родился в пятьдесят пятом, в семьдесят седьмом эмигрировал в США...»

Отец Толик знал дорогу, мотор «Волги» плавно завелся. Двадцативосьмилетняя секретарша, решив, что, как ни лезла на глаза, ее не заметили, запоздало выскочила из магазина и увидела только задний номер сворачивающей за угол служебной машины. Богдухан, понятно, это он распоряжался телом секретарши, только зло шлепнул кулаком в ладонь. Нет, его присутствие, конечно же, зафиксировали. Но решили вести переговоры не с ним, а персонально с кандидатом в губернаторы Костроминым. Ладно, Богдухан знает, что дальше делать, как подчинить норовистую ситуацию.

Гремя ведром и держа швабру наперевес, будто в штыковой атаке, в операционную вдвинулась тетя Маша. Открывшаяся глазам картина не могла прийтись по душе тете Маше в принципе. К занавескам, балахону над операционным столом и всюду, где только можно, иголками одноразовых шприцов были пришпилены полоски бумаги. Да ведь и не просто полоски, а настриженные из кардиограмм и историй болезней! Не просто настриженные, а испоганенные зеленкой и йодом!

У тети Маши в голове вспыхнуло одно единственное, но емкое слово «Бардак!», и ведро выпало из ослабевшей руки. Выпало и покатилось.

И, как волшебный клубок, ткнулось в босые пятки виновников содеянного. На расстеленной по полу простыни в гарнире куриных потрохов смирно, будто алики опосля крутого загула, возлежали два сизокожих жмурика.

– Ах, ты ж – гаденыш! – признала тетя Маша Чека. Подняла повыше свое оружие и, как Троцкого ледорубом, огрела Чека шваброй по черепу, – Вот тебе, ирод! Тебя, как человека, пустили в приличный морг, а тебе не нравится?! – снова швабра обрушилась на беззащитное чело, – Мало того, что сам повадился по ночам куролесить, так и товарища подбил! Смотри, еще раз сбежишь, главврачу доложу!