Игорь Чубаха - Злаки Зодиака, или Ижица-файлы

Только никакое это – с вертухаем – было не наваждение, все происходило наяву.

Разрезая тусклый свет черными мишенями, группа путешествовала коридором в сторону, противоположную выходу. Невнятные тени царапали ломанными щупальцами кирпичную кладку. Пресекающие днем любое несанкционированное движение паутиновые пологи отсутствовали напрочь. Сидельцы топали в следующем порядке – первым карл, за ним Максим, по бокам Финита и Майданный, остальные сзади нестройной гурьбой, сутулясь, сплевывая сквозь зубы по сторонам и засунув руки в карманы роб. И семафорами им были только редкие выкрики из сгущавшегося спереди и сзади сумрака:

– В подземных «Крестах» все спокойно!

– В подземных «Крестах» все спокойно!

– В подземных «Крестах» все спокойно!

Нет, зря Максим принял это за проверку, его спутники, кроме, понятно, карлика, тоже чувствовали себя далеко не в своей тарелке. Финита и Майданный жались к середине пути и без умысла часто чиркали Храпунова локтями. А те опричники, что мерили путь шагами сзади, то и дело наступали на пятки, боясь отстать.

– Скучно каноним, – заворчал, не оглядываясь Властелин Колец, – Финита, грянь песню!

И не посмевший ослушаться Иван жалобно затянул в темпе походного марша:

– Елы-палы. Я в гробу пряники забыл, – зашептал кто-то из задних. – Мне маманя пряников медовых в передачку тиснула [53].

– Не боись. Никто не сожрет, – ответили столь же глухим шепотом.

– А что я ставить на кон буду? Мизинцы?

– Поставишь грамм двести крови, не убудет.

Шепот пресек следующий вертухайский вопль:

– В подземных «Крестах» все спокойно!

А безголосый Иван дребезжал дальше:

– Это песня о том, – начал вполоборота объяснять карла Максиму, но заткнулся на полуслове, потому что они уже пришли.

Никаких сомнений, этот зал служил тюремной библиотекой. Только кто-то большой силы и не ленивый пораздвигал многоэтажные стеллажи, освободив в центре просторную площадку. И компания, в которой сюда прибыл Максим, оказалась здесь в столь поздний час не единственной.

– ...Я знала, вы – романтик. Вас манит поиск затонувших сокровищ.

– Когда говорят: «Три миллиона евро ДЛЯ НАЧАЛА», трудно отказать прекрасной незнакомке.

– Всего три миллиона долларов. Я вам позвоню, – на этом звук из половинки синьорского черепа иссяк. Половинка прекратила мелко вибрировать и стала похожа на втянувшую лапки, прикидывающуюся дохлой насильно перевернутую черепаху.

Успевший прежде прокрутить эту запись с десяток раз вампир скучал, но из почтения к начальству старался делать это не слишком выпукло. Гребаха на портрете поскреб бороду и угрюмо вздохнул:

– Начальница ИСАЯ не обнаружит пропажу макаронника? Он ведь у нее под мощным колпаком...

– Сейчас в кровати гостиницы «Астория» дрыхнет дрыхнет одноразовый голем-дублер, у нас там древние дружественные контакты. – Пожал плечами Дэмиен, зная, что настоящий разговор с шефом только начинается.

– Ладно. Теперь докладывай соображения.

По физиономии Гребахи пытаться что-либо прочитать, например, доволен или не доволен он услышанным, было самое безнадежное дело.

– Как и предсказывал аналитический отдел, – бодренько затараторил футбольный фанат, – Матиевна заглотила крючок и увлеклась нашим метрополитеновским големом настолько, что вступила в контакт с Богдухановым кандидатом на пост губернатора и недвусмысленно предложила альянс. Последнее подтверждается донесением нашего информатора по кличке Беовульф. У кандидата Владимира Костромина она потребовала содействия в проекте, которым по нашей легенде интересуется синьор. Возросшая активность начальницы ИСАЯ в охоте на русалок подтверждается донесением агента по кличке Дольник. Уже на данном этапе начальница ИСАЯ скомпрометировала себя по следующим пунктам. Эй – не распознала сущность голема, что свидетельствует о профнепригодности. Би – полезла в политику, что сотрудникам ИСАЯ на любых должностях категорически запрещено. При этом, пусть и по неведению, но вступила в косвенное сотрудничество с записными врагами ИСАЯ. Си – стала использовать служебное положение в личных корыстных целях. При донесении этих фактов до ее непосредственного начальства вероятность исключения дамы из рядов ИСАЯ по оценке нашего аналитического отдела равняется двадцати семи процентам. При попытке вербовки начальницы ИСАЯ путем ознакомления ее с компроматом вероятность согласия равняется девятнадцати процентам, опять же по прогнозу нашего аналитического отдела, страдающего излишней осторожностью. Я бы дал двадцать пять.

– Ты плохо слышать стал? – заворчал Чучин. – Я тебе не хвастаться, а докладывать соображения приказал.

Кроволюбивый фанат не смутился:

– Прогноз развития ситуации следующий. Матиевна будет продолжать отлов русалок и брачные танцы вокруг синьора – сто процентов. Богдуханов кандидат в ближайший день повысит рейтинг настолько, что превратится в реального претендента на губернаторское кресло. Это не обрадует более серьезных игроков, и они примут контрмеры. Их реакция заставит Богдухана делать телодвижения, в которых он слаб – воевать с криминалом и ныне рулящей, не желающей отступать властью. Данные действия отвлекут внимание общественности и сил правопорядка, включая ИСАЯ, на девяносто восемь процентов. И провести нам операцию «Балтийская катаракта» никто не успеет помешать.

– Добро. Отправляй бойцов захватить танкер. Пора. И, кстати, как себя ведет Богдухан?

– С потерей бунтарем Злаков мы ожидали большей активности, но этого не произошло. Очевидно, он надеется взять власть в городе и без них, что косвенно подтверждается донесением нашего агента по кличке Колумбиец. Возможно, в последний момент Богдухан сам попробует завербовать Матиевну. Вероятность успеха по обоим пунктам не превышает пятнадцати процентов.

– Я спросил не то, на что он рассчитывает, а как себя ведет.

– Изображает всяческую вассальную лояльность к вам. До сих пор при подчиненных продолжает муссировать версию, будто после успеха на выборах положит город к вашим стопам.

– Я никогда не считал его дураком, – вздохнуло изображение на портрете. – А что с его подметным письмом?

– Как и предполагал Богдухан, Матиевна письму подчинилась без экспертизы. Он поставил на женскую логику, дескать, женщина легко верит всему, что ей на руку, и выиграл, хотя вероятность успеха у наших аналитиков вызывала веские сомнения.