Владислав Дорофеев - Выкидыш

Еще я не понимаю, отчего сербы не отвечают НАТО!? Почему в небе над Югославией не завязываются воздушные бои, почему самолеты НАТО не обстреливают ракетами?! Почему Югославия ведет себя, как свинья, которую повели на убой?!

Понимаю. Силы слишком не равны.

У немцев вновь пропал антивоенный иммунитет. Они впервые после окончания второй мировой войны вступили в войну на чужой территории.

Я сейчас не оцениваю. Я говорю о свершившемся факте.

Очевидно только одно. Со времен окончания второй мировой войны, война НАТО против Югославии – это самая крупная война в Европе.

Это – дикая несправедливость. Это – дикая самонадеянность. Это – дикая ошибка, которая обернется против этих всех стран, принявших участие в неправедной войне, несправедливой войне, неравной войне, неравноценной войне.

Поразительно. Массовый исход албанцев из Косово начался именно после начала бомбардировок Югославии силами НАТО.

Ужасная мировая конструкция выстраивается. Строится мир, основанный исключительно на силе. Духовные достижения, духовная сила не играют в мире никакого значения. Первенствуют только народы, достигшие превосходства материального перед другими народами. Собственно, так всегда и было.

В мире дистрофия духовного начала.

Решение о начале военной операции принимали не люди, а нелюди.

032899.Мы на утренней службе в православном храме Русской православной церкви за рубежом (РПЗЦ). Это второй храм РПЦЗ в Кельне.

Храм современный. Белое продолговатое здание с шатровой крышей, с башенкой вместо купола, наверху башенки золотой крест. От центра города – минут двадцать на трамвае, это уже пригород – Porz.

В этой церкви есть благодать. Я не сомневаюсь в том больше. Слёзы застили глаза в некоторые мгновения.

Мы причастили Двойру.

К священным дарам Двойру поднесла Сарра. Священник спросил, крещена ли Двойра, в православие ли, имя. Причастил.

По окончании службы, перед прикладыванием к кресту, священник сказал проповедь. Он обратился к прихожанам с удивительно страстной речью, с болью в сердце. В защиту сербов, в осуждение преступников, напавших на православных братьев. В осуждение международного преступника Клинтона. И как же, оказывается, важен голос России. Священник помянул Россию, которая осуждает это нападение. Голос священника был полон страдания. Он поблагодарил немногих немецких депутатов в бундестаге, которые нашли в себе силы выступить против нападения на Югославию. И он призвал всех прихожан, кто может присоединиться к ним, к молчаливому протесту на одной из площадей Бонна.

Прикладывать к кресту Двойру поднес я. Меня обдало волнением и болью, священник по-человечески исстрадался. Его страдание задевало и било в душу. Священник был силен. На меня хлынули его переживания и боль, будто плотина прорвалась. Мы были близки в тот момент, ясны друг другу. Серб священник и русский христианин.

Русскую православную церковь за рубежом основал священнический и пастырский люд, который, не согласившись с большевизмом, покинул Россию. И свой нерв непримиримости эта церковь сохранила. Чего нет и уже, наверное, не будет в РПЦ. Хотя все же РПЦ сильнее, нежели РПЗЦ, поскольку в РПЦ жертвенников значительно больше, крови жертвенников в России пролито в двадцатом столетии неизмеримо больше.

032999.Сонная вертикаль выхватила сердце из материального мира и увела в мир фантазий и добрых пожеланий.

Утром встал с тягостным сердцем. Я сейчас живу нехорошо. Слишком увлекшись собой. В чужом месте, в черствой стране, стандартизированной уже на уровне ощущений и общественных реакций. Германия – это общество, абсолютно сытых до неприличия, самодовольных до идиотизма, и сердечно слепых, людей.

Расплата за процветание и сытость неотвратима, неизбежна. Да!

Сейчас немцы занимаются регламентацией субъективных и интимных реакций. Я думаю, что они уже сейчас в массе своей трахаются в одно и то же время суток, в одни и те же дни недели, одним и тем же способом, подобно тому, как, например, в массе своей они в субботу в одно время включая пылесосы.

А скоро в Германии добьются большого положительного эффекта в деле испражнений. Немецкие граждане в зависимости от социального положения, возраста, пола, психологической принадлежности будут испражняться в одно и то же время и в жестко регламентированном объеме. Потому что так удобнее и полезнее для народного хозяйства и для природы. Больше удобрения – больше цветов, больше – дешевле!

И уже сейчас в Германии дешевые, точнее, недорогие цветы! А будут еще дешевле.

Сегодня, в понедельник, в григорианской Германии началась страстная неделя перед Пасхой.

Внешне пока ничего не изменилось. Разве что в пивных появились объявления о том, что в предпасхальные дни пивные будут закрыты, то есть с пятницы, 2 апреля, и по воскресенье, 4 апреля. В эти же дни, включая понедельник, 5 апреля, будет отдыхать вся страна. Объявлений насчет запрета на траханье в эти дни нет.

У школьников на Страстной неделе начались весенние каникулы, которые продлятся неделю после Пасхи.

Ты можешь не встречать Пасху сердцем, но голова твоя отметит её встречу, поскольку тебе дали возможность выбора – да! или нет! С Пасхой или вне Пасхи!

Сегодня мы обедали в турецкой забегаловке. Бедные аксессуары, ободранные стены и мебель, линолеумные полы. Скромно, но трудолюбиво. И давно трудолюбиво, и давно дёшево, и давно вкусно.

Я почувствовал атмосферу Германии. Я понял какую-то редкостную составляющую этой страны, что-то ясное и простое, очень примитивное, не очень трудное. Из этих простых составляющих и состоит здешняя жизнь.

В эту самую турецкую забегаловку, в которой я ем вместе с Саррой, зашли двое. Отец и сын. Немцы. Отец заказал турецкую пиццу, которую, оказывается, очень любят в Германии, причем, не только турки. Сын сказал, а, мол, почему пицца без мяса. Отец ответил, нельзя сейчас мясо. Мол, скоро Пасха/Gottendienst.

Вот тебе и неверующие в массе немцы.

Началась весна. Тепло. На солнце можно в одних рубашках. Немцы очень любят тепло. Сразу же раздеваются, ходят в футболках, рубашках.

Вечером читал Двойре Иосифа Бродского. Он, конечно, великий поэт. Но спас ли он свою душу этим?! Вопрос.

Жил Бродский в свое удовольствие и умер ради своего удовольствия. Никто и ничей, никак и ничто.

В чём его величие?!

Ну, скажем, он мне открыл новую свободу слова. Хотя по большому счету, это и не важно. Его жизнь – его личное дело, его личная ответственность перед Богом. Если, конечно, он не приносит беды окружающим. А он не приносил беды окружающим. Правда, он не приносил и короткой помощи. Он показывал новый путь познания жизни, путь новой свободы. Опять же ребёнку можно вслух почитать для тренировки речи. К тому же Двойре понравились стихи Бродского.