Владислав Дорофеев - Выкидыш

Впечатление, что Пушкин – был совершенный мерзавец. Но умен, независим духом, самостоятелен и гениален. И прекрасно. Одно жалко – безбожник. И лжив. Его литература хороша, но лжива. Литература Пушкина слишком светская, то есть дозволяющая ложь, во имя создания коммерческого эффекта. Основной драматургический принцип – ложь: „Моцарт и Сальери“, „Путешествие в Арзрум“ (выдуманная встреча с Грибоедовым). В этом же ряду – „Октябрь“ и „Броненосец Потемкин“ Эйзенштейна и реклама чая „Bruk Bond“.

Граффити на стенах и надписи: „Рожденный волком – гавкать не может… Чеченцы – волки ислама“.

Всюду волк, на значках, на плакатах, на машинах, на зданиях.

Волк – это символ греха затаенной злобы, ненависти.

Волк – это символ измены привычному порядку вещей, это – как сатана, который заскучал в размеренном мире Бога.

Волк – это символ Чечни, чеченцев. Это – проклятие русских. Как много глупостей наделали наши предки! Взятие Кавказа – одна из самых идиотских.

К президенту Чечни все заходят разувшись. Надо пройти несколько линий охраны, но во время интервью меня оставили одного. Доверие приятно. В памяти остался тяжелый, исполненный ненависти взгляд охранника, впрочем, он единственный из президентской охраны прощаясь, подал мне руку.

Вопросы и.о. президенту Чечни Зелимхану Яндарбиеву: зачем вам Россия, отношение к Березовскому, почему нет единого кандидата от участников сопротивления, кто виноват в начале войны, была ли возможность остановить войну?

Яндарбиев в зеленом бархатном костюме и в тапочках, сорокачетырехлетний мрачный клоун с рыжей бородой и в зеленой же бархатной шапочке.

Он не видит причин, которые могли бы убедить Чечню остаться в России. В мировой политике происходит качественный сдвиг, начинается отказ от политики лицемерия и силы, основанной на атеистическом восприятии мира. Для меня есть только правда и честь. Я понял, написав первые стихи в двадцать лет, что с правдой можно прожить, причем, удобно. Уверен в возможности нравственной политики. Россия испорчена имперской политикой. Народы России на нашем примере учатся отстаивать свою свободу. Законы Бога – это высшая правда. „Я – подданный правды“. Ни от Березовского, ни от Рыбкина никаких действий пока не последовало внятных. Чечня – независимое государство, таковым и останется. Независимости альтернативы нет. России Чечня нужна. У России размыт национальный характер, а Чечня тверда, имеет национальный характер. Но и Россия нужна Чечне. У нас так мало здесь земли, что не ясно, зачем с нами воевали. Чеченцы могли бы помогать России. Только равноправие с России даст возможность нормального сотрудничества. Надо дать людям возможность жить и богатеть, уважая частную собственность, уважая личность. Коран говорит, что частная собственность священна. Если Россия не откроет к нам доступ иностранного капитала, взяв на себя гарантии обеспечения и страхования вкладов и инвестиций, мы отвернемся от России. Россия должна нам возместить наши потери. Подписав Хасавюртовский договор, Лебедь спас Россию, а мы сами большие и сильные от Бога. Но Лебедю наш народ благодарен за то, что, прекратив войну, он сохранил жизни многих чеченцев. К России в мире плохо относятся, в том числе, из-за Чечни. Мы не хотим умирать, и не умираем, и не умрем. Российские политики не понимают, что в Чечне все пропитано свободой и стремлением к независимости. Нашим людям безразлично, что про них пишут и говорят в России.

Нынешнее чеченское общество находится в состоянии сугубой внутренней правды. Только-только выжили. Вопрос жизни или смерти ставит человека на грань, и тогда силы остаются только на одну жизнь, без утопий.

Правительство Дудаева продолжало работать, и когда у власти был ставленник России Завгаев. Члены правительства шли километры, обходя посты и группировки войск, чтобы встретиться с Дудаевым и провести совещание.

Кстати, когда Дудаева убили (в апреле 1996 года), то его окружение сутки скрывало смерть президента, но потом кто-то сказал, мол, что мы делаем, народ нас потом и обвинит в убийстве Джохара, и он позвонил корреспонденту ТАСС Шарипу Асуеву, рассказал о смерти президента.

Любимые слова рыжего плюшевого клоуна – „черт“, „туфта“. Кстати, и.о. президента Чечни Зелимхана Яндарбиева в Ингушетии называют ничтожеством.

Дудаев уже мифологическая фигура. Есть легенда, как однажды ему встретился чеченский солдат в рваных ботинках, Дудаев отдал тому свои ботинки, и сам пошел босиком.

Вечером мне сказали, что поедем в сауну. Подумал, шутка. Но, действительно, мы проехали на машине сквозь бездонную и бездомную ночную и страшную часть города, подъехали к воротам с фанерной табличкой „сауна“. Внутри оказалась нормальная парная, бассейн, водка, соленая капуста, задушевный разговор. Например, о том, как заместитель министра МВД Чечни сам видел, как БТР раздавил „Жигули“ с пассажирами и уехал. Но затем выключили свет.

121096. Грозный и Чечня похожи на муравейник, муравьиный дом, в котором все приходит в движение, стоит вторгнуться в его пределы, потревожить его границы. Никто никому никаких команд не отдает, но все придет в согласованное движение отпора. Как в „Неукротимой планете“ Гарри Гаррисона, все подчиняются единому инстинкту самосохранения, который и руководит всеми. Чечня, подчиняясь единому инстинкту самосохранения, превратилась в единый организм, который живет не по политическим или экономическим, но по законам природы, руководствуясь инстинктом жизни.

Это – дыхание жизни, это просыпается естество человека и нации. В момент, когда просыпается национальный инстинкт самосохранения, все становятся – как один, один – как все. Чувствовать и мыслить начинают едино.

В сосновом лесу можно встретить огромные муравейники, метровые, а иногда и выше, кучи, покрытые сосновыми иголками. Попробуйте потревожить, начнется невероятная внешняя суета. Понятно, что лесной муравейник победить нельзя, только разве весь уничтожить, полностью.

Я не хочу быть захватчиком. Мир в обмен на территории. Почему нынешняя власть сделал меня захватчиком и врагом в глазах народов. Не хочу. Там в Чечне меня мучило чувство стыда за содеянное, я виноват за то, что так произошло. Мне не нравится, что там все происходило от моего имени.

У меня нет сил, мне больно за Россию, за Чечню, за себя. И я – одна из причин произошедшего.

Россия еще не осознала произошедшее, а надо бы. Вернулся кошмар 1944 года, когда с Северного Кавказа выселили более двухсот тысяч чеченцев, ингушей, кабардинцев, лезгинов. Практически все, кому сейчас за сорок, родились в Казахстане.