Владислав Дорофеев - Ортодокс (сборник)

Так и вышло.

Точно такое же предощущение локальной трагедии у меня было перед выкидышем у жены в 1999 году, тогда точно также я свалился в изнеможении, и весь день не мог встать, и ничего не мог поделать с этим чувством внутренней нетерпимости и невозможности познать будущую боль.

Про такую чудовищную трагедию я рассказываю не затем, чтобы подчеркнуть свою прозорливость и болезненную чуткость, в чем лучше бы усомниться, а токмо доказательства ради Божиего участия и чуда Божией благодати, что случились в те октябрьские дни в Москве.

Вот как это было.

Утром 24 октября, в четверг, на следующий день после захвата заложников, я уехал на службу в храм Косьмы и Дамиана в Шубине со словами, – «Мы их молитвой возьмем».

После литургии мой духовный отец Иоанн (Власов) отслужил молебен о благополучном разрешении ситуации с московскими заложниками и о победе над врагом.

В храме было немного людей, но когда мы грохнулись на колени, слезы полились из всех глаз.

В молебне есть просьба о том, чтобы супостаты наши объяты были оцепенением и страхом.

Так и вышло во время захвата, между пять и шестью часами утра 26 октября 2002 года, когда многие террористы не успели даже встать, будучи застрелены на месте. Освобождено более 750 заложников, 67 заложников погибли (в результате газовой атаки), убито 34 террориста, ранены несколько спецназовцев; в течение последующих двух суток в больницах умрет еще примерно столько бывших заложников, сколько в первые минуты захвата. В здании театрального центра «Норд-Ост» найдено и обезврежено 30 взрывных устройств, ни одно из которых террористам не удалось привести в действие. Большинство даже не успели взяться за оружие.

Спецоперация проведена эффективно, хотя и вынуждено.

???Это день национального торжества России. Это не праздник, праздник на крови невозможен. Но закончились годы унижения великой многомиллионной страны ???со стороны ничтожной, патологически трусливой, беспредельно наглой и нечеловечески жестокой чеченской нации.

Национальная гордость России уязвлена, страна и народ унижены были до основания летом 1995 года, когда распоряжением тогдашнего российского премьер-министра Володьки Черная морда, выпущены на волю террористы во главе с Басаевым, захватившие районную больницу в городе Буденновске, где вместе с роженицами, больными и мирными жителями в заложниках оказалось до полутора тысяч человек.

Вот теперь Россия встала с колен. Вновь Россию во всем мире начнут побаиваться и потому уважать. Увы, мир понимает только язык силы. Неважна природа силы – деньги, оружие, характер, интеллект.

Будущее моих детей обеспечено по крайней мере на какое-то время.

Полдня по всем каналам крутят одни и те же кадры. Тела бандитов в зале, фойе театрального центра, в крови, с разбитыми лицами и раздробленными телами. Это необходимо, это обращено к самым глубинам человеческой психологии, это удовлетворение природной потребности человеческих существ видеть поверженных врагов, уничтоженных врагов, убитых врагов. Это нужно не только для успокоения, но и для удовлетворения чувства национального торжества. Почти ритуал, который надо совершить, чтобы десятки миллионов русских людей пережили вновь и вновь всепоглощающее чувство торжества и всеохватное чувство гражданского удовлетворения.

Это настоящее чудо, о чем свидетельствуют и очевидцы, заложники, которые рассказывают, что даже в момент нападения чеченские суки-смертницы со взрывчаткой на поясах, не чувствовали опасности, были как бы в оцепенении и растерянности. По молитве нашей врагам нашим и воздалось. Чудо произошло. Ибо усыпляющий газ подействовал не тотчас, у террористок оставалось время взорвать взрывные устройства на поясах и в зале. Наши молитвы услышаны.

Молитва каждого человека услышана Господом нашим, каждая искренняя молитва. Ибо Христова Церковь защищает свободу духовного выбора человека Бога от всякого насилия, будь то человеческое насилие, государственное, сатанинское, системное и разовое, случайное и намеренное, обретенное и наследованное, от всего, что лишает человека выбора, ибо все, что Богово, все имеет выбор. Ибо всякое событие, и даже государство, как концептуальное событие, Богу важно и безразлично; все Богу безразлично и потребно, все, что мешает или способствует спасению одной души человеческой, все отрицаемо или собираемо Богом, но все это Бог может и отринуть, и обрести, по Ему одному ведомым причинам и обстоятельствам. И тогда происходит чудо, необъяснимое и неведомое.

Чудо есть. Большая ошибка относиться к чуду, как к само собой разумеющемуся событию. Чудо – это всегда ожидание благодати. Благодать приходит по вере, но не по расчету. Кстати, все святые технологии построены не на расчете и прогнозе, но лишь на вере и благодати, что составляет сердцевину чуда в жизни.

Причем право на чудо дается только человеку богоудохновенному и ортодоксальному. Стало быть 23–26 октября 2002 года в России и мире, среди христиан, молящихся о нашей победе над безжалостным врагом, оказались и такие.

Трудно пробиться к православию. Ничего не получается. Не получается стать ортодоксальным христианином.

Тяжело отказаться от прежнего образа жизни, главное – мыслей, реакций и чувствований. Еще тяжелее обрести новый образ жизни, новые мысли, новые реакции и чувства. Но еще тяжелее теоретические представления о православном образе жизни превратить в собственную жизнь.

И совершенно непонятно, как совмещать светские цели с православными. Точнее: как на светские цели наложить православную конструкцию мотивировок, аргументаций, устремлений. Да так, чтобы ни одна из составляющих не пострадала. Не знаю. Да и возможно ли это.

Утвердительно я пришел однажды в христианство, в Русскую православную церковь, чтобы спастись. Потому что мой внутренний мир перестал быть цельным, собственно, этот мир прекратил существование, а вслед за тем и внешний мир рушился. Я во всем начал сомневаться, всего бояться, всякого вздоха и взгляда, всего внешнего мира, окружающего меня. Я стал бояться сделать не так, сказать не то и не о том, принять не то решение.

Инстинктивно я предпринял тот переломный шаг. Тогда еще неосознанно решив отказаться от прежней эгоцентрической конструкции мира, в центре которой – человеческая личность, человеческие преимущества, человеческие мнения, человеческие устремления, человеческие желания, то есть всегда личное – «я», или, что может быть точнее, – личное «alter ego».

Я решил, – тогда еще не сознавая этого, – влиться в христианскую конструкцию мира, в которой я полагал, есть для меня место, есть для меня цели, есть мои рассуждения, есть мой интерес, есть мои задачи, есть моя мотивация, данная мне Богом.