Александр Новиков - Остров

Акции протеста, разумеется, были. Но вялые. Серьезные выступления прошли только в самой Бельгии. Но из России, Сербии и Крыма были тайно перекинуты полсотни установок «Ужас». «Ужасы» быстро навели порядок на улицах фламандских и валлонских городов… Телевидение об этих событиях упоминало вскользь.

В верхах всё поняли правильно. И сделали выводы. Правильные. Пытаясь сохранить лицо, некоторые политики выступили с осуждением применения несанкционированного насилия. Но еще более вяло, чем улица. ООН вынесла очередную резолюцию о борьбе с международным терроризмом. Папа Римский тоже что-то такое пролепетал осуждающее. Но не очень громко.

Зато весь мир теперь знал, что у Америки появилось новое, фантастическое оружие.

Четырнадцатого ноября Дервиш, Дельфин, Иван и Лиза выехали в Петербург. С ними Дейл. По легенде Дервиш изображал состоятельного бизнесмена – торговца лесом, Иван был его водителем, а Дельфин – телохранителем. У Дельфина действительно была лицензия телохранителя с правом на ношение оружия. Лизе досталась роль молодой любовницы лесоторговца. Для поездки в Петрозаводске был куплен не новый, но хорошо покрашенный «Гелендваген». Плюс соответствующий антураж – шмотки, перстень с «бриллиантом», дорогая трость, шикарный ошейник для Дейла и так далее.

До Петербурга добрались без происшествий, хотя документы проверяли часто.

Около шестнадцати часов «гелендваген» «лесоторговца» приехал в Санкт-Петербург. В город въехали с севера, с проспекта Культуры. Дервиш уже давно не был в Петербурге и теперь неотрывно смотрел на город через тонированное стекло. Знал, конечно, что город сильно изменился, что в 2010-м здесь, на севере, вспыхнула настоящая война между этническими бандами. Война была кровавой, количество убитых исчислялось сотнями. Когда одна из сторон явно начала одерживать верх, другая включила «оружие возмездия». В качестве такового избрали огонь. Сначала жгли машины, а потом и здания. За полгода сожгли сотни домов. Результатом стал массовый исход жителей – кому было куда уходить. Но и кому не было, тоже бежали из этого ада. Дервиш обо всем этом, разумеется, знал. Но одно дело знать и даже видеть кое-что по телевизору, и совсем другое – увидеть собственными глазами.

Глазам Дервиша предстали безлюдные, сожженные северные кварталы, вырубленные скверы. Иногда на пустых улицах мелькали группы людей или стаи бродячих собак… Между людьми и собаками давно шла невидимая война. Бродяги нередко ловили и употребляли в пищу собак. Но и псы при случае нападали на отбившегося от стаи человека. И тоже употребляли в пищу.

Все, кому доводилось ехать через северные районы, старались миновать их как можно быстрее и, по возможности, не останавливаясь – случалось, что здесь исчезали и люди, и машины.

Благополучно миновали север, приехали на Охту. Гробы по улицам уже не плавали, но следы наводнения и погромов были повсюду. На Охте страшной горой высился стометровый «муравейник» – останки Башни. Он производил сильное впечатление.

Дервиш мрачно смотрел в окно – тот город, который Дервиш оставил всего три года назад, был сильно не похож на город, в который он вернулся… А ведь прошло всего три года. В это было трудно поверить. Дервиш сделался хмур.

Перед въездом на мост Александра Невского их в очередной – пятый раз – остановили для проверки документов. Полицай – в каске и с автоматом – долго разглядывал документы, потом сказал Дервишу, который вышел из машины:

– Пусть ваш приятель откроет багажник. Дервиш неторопливо раскурил сигару, надменно ответил:

– Это мой водитель, любезный.

Евгений Васильевич произнес это так, что полицай сразу ощутил, кто тут хозяин, а кто холоп.

Они переехали на левый берег Невы и оказались в другом мире.

Был хмурый ноябрьский день, больше похожий на вечерние сумерки, но Невский сиял витринами бутиков: «Gucci», «Prada», «Armani», «Dolce&Gabbana». За пуленепробиваемыми стеклами сверкали бриллианты. На ценниках гроздьями висели нули. Здесь, на Невском, горели вывески заведений для богатой публики: ресторан «Rasputin»… кабаре «Жириновский»… элит-клуб «Zolotaya molodezh»… стриптиз-бар «Малолеточ-ка». Здесь, в центре Санкт-Петербурга, было чисто. Здесь не было нищих и нарков, которые оскорбляют своим видом взор «благородной публики». Зато здесь было полно полицейских, но они не очень бросались в глаза, потому что значительная их часть работала в штатском. На каждом углу стояли камеры. Сюда на запах больших денег стекался всех мастей криминальный люд – воры, аферисты, грабители. Вот только развернуться им здесь не давали – полиция, службы безопасности магазинов, банков, отелей вели безжалостную войну с криминалом. Не закона ради, а чтобы бизнесу помехи не было. Тем не менее преступления случались часто. Их совершала сама же «благородная публика» – самое обыкновенное дело там, где большие деньги, азартная игра, продажный секс в сочетании с алкоголем и кокаином.

«Мерс» плавно катил по Невскому. Дервиш хмуро смотрел в окно.

Приехали на Обводный, остановились напротив старого доходного дома. Иван сказал:

– Посидите тут, а я схожу посмотрю, что там. Дельфин протянул Ивану пистолет: возьми на всякий случай.

Иван отрицательно качнул головой:

– Не надо. Все должно быть тип-топ. Об этой квартире знали четверо. Экипаж «танка» – Зоран, Грач, Братишка, да еще я. Для «танкистов» эту квартиру и сняли. Но не судьба им… Я поднимусь в квартиру и позвоню оттуда.

Иван выбрался из машины, обошел ее и, склонившись к лобовому стеклу, негромко сказал Дельфину: «Если через две минуты не позвоню – немедленно уезжайте», – и двинулся вперед. Он прошел по тротуару десяток метров, вошел под арку. Лиза смотрела ему вслед и покусывала губу. Иван миновал арку, вышел в довольно просторный двор со старыми тополями. Уже смеркалось, в доме горели окна. Окна квартиры, которая была нужна Ивану, были темными. Иван пересек двор и вошел в подъезд. Из-под ног метнулась кошка. Иван поднялся на третий этаж, остановился напротив стальной двери, достал из кармана ключи. Он открыл замок и вошел в прихожую… Что-то было не так, но Иван не мог понять что… А шаман молчал. Иван приоткрыл дверь в комнату, заглянул. Потом в другую. Потом отворил дверь в кухню… За столом сидел человек. Его профиль был хорошо виден на фоне окна. Иван замер. Человек тоже сидел неподвижно. Капала вода из крана. Иван подумал: зря не взял пистолет. Человек за столом вдруг произнес:

– Сижу, никого не трогаю, примус починяю. Иван нащупал выключатель на стене. Вспыхнула

старомодная люстра. В ее свете Иван увидел, что за столом сидит. Братишка.

– Саня! – выдохнул Иван.

Братишка медленно повернулся к Ивану, и все внутри Ивана оборвалось – на него смотрел. монстр. Левая половина лица Братишки была обыкновенной, зато правая. правая была изувечена, покрыта багровыми шрамами. Это напоминало грим персонажа из фильма ужасов. Или на маску, вышедшую из-под руки сумасшедшего художника. Казалось чудом, что в этом чудовищном месиве сохранился глаз.