Джеймс Болдуин - Комната Джованни

– Переоденься, – говорит мне внутренний голос, – опоздаешь.

Я иду в спальню, на кровати валяется моя одежда, уложенный чемодан раскрыт. Я начинаю раздеваться. В этой комнате стоит зеркало во всю стену. Я помню о нем и его боюсь.

Лицо Джованни все время стоит у меня перед глазами, точно неожиданно вспыхнувший огонек в ночи. Его глаза горят как у тигра, поджидающего смертельного врага.

Я не могу понять, что в его глазах: если это ужас, то такого я никогда не испытал, если страдание, то такое меня миновало. Вот шаги приближаются, вот поворачивается ключ в замке, вот конвоиры хватают его. Он вскрикивает. Они толкают его к двери камеры, коридор стелется перед ним, как огромное кладбище прошлого, тюрьма поглощает Джованни. Может, он стонет или, наоборот, не издает ни звука. Начинается его долгое путешествие, последнее путешествие. Или, может, он вскрикивает, и уже не в силах замолчать, кричит, надрываясь, кричит, а вокруг только каменные стены и железные решетки. Ноги у него подкашиваются, тело деревенеет, а сердце стучит, как молот. Может, он весь в испарине или нет? Он сам идет или его тащат? У них мертвая хватка, ему уже не вырваться!

Позади длинный коридор, железные лестницы, камеры, тюрьма – он в молельне у священника. Он стоит на коленях. Теплятся свечи, на него глядит пречистая дева.

О, пресвятая дева Мария…

У меня липкие руки, а тело – белое, сухое, жалкое. Я краешком глаза подглядываю за собой в зеркало.

О, пресвятая дева Мария…

Он целует распятие, приникает к нему. Но священник мягко отнимает у него распятие. Джованни поднимают на ноги. Это еще не конец пути. Теперь они направляются к другой двери. Джованни стонет. Он хочет сплюнуть, но во рту все пересохло. Он не решается даже попросить у них разрешения помочиться, чтобы оттянуть время. Он знает, что за дверью, которая сейчас закроется за ним, его неминуемо ждет нож. Вот он, выход из этого грязного мира, вот оно, избавление от грязной плоти, о котором Джованни столько мечтал!

Поздно, уже поздно…

Мое отражение в зеркале притягивает меня, как магнит. Я смотрю на свое тело, осужденное на смерть. Оно стройное, крепкое, холодное – само воплощение таинственности. Что им движет, чего оно хочет – не знаю. Оно заключено в этом зеркале, как в ловушке времени, но оно спешит пробиться к свету истины.

Когда я был ребенком, я говорил, как ребенок, воспринимал мир, как ребенок, думал, как ребенок, но, когда стал взрослым, я забыл о детстве. [155] I Кор. 13:11.

Я очень хочу, чтобы это пророчество сбылось. Я хочу разбить это зеркало и освободиться. Я смотрю на свой член – причину всех несчастий – и думаю, как спасти его от греха, как уберечь от гибели. Путь к могиле уже начался, а путь к полному распаду уже наполовину пройден. И ключ к избавлению, который бессилен спасти мое тело от него самого, спрятан в моей плоти и крови.

И вот дверь – перед ним. Вокруг Джованни темнота, а в его душе – тишина. Дверь отворяется, он один, отторгнутый от всего мира. Крошечная полоска неба как бы кричит ему слова прощения, но он ничего не слышит. Потом все темнеет у него в глазах, он падает в бездну, и начинается его новый путь.

Наконец я отрываю взгляд от зеркала и спешу прикрыть свою наготу, которая никогда не казалась мне такой порочной и которую я хотел бы сохранить в чистоте. Я должен, должен верить, что воля милосердного Господа, приведшая меня сюда, выведет заблудшего к свету.

Наконец я выхожу во двор и запираю дверь. Перехожу дорогу, кладу ключи в почтовый ящик своей хозяйки. Потом смотрю на дорогу, где стоят местные жители, мужчины и женщины, поджидающие первый автобус. Утро неожиданно пробуждает во мне мучительную надежду. Я беру голубой конверт, присланный Жаком, неторопливо рву его на мелкие клочки и смотрю, как они медленно разлетаются во все стороны. Но, когда я поворачиваюсь и направляюсь к остановке, несколько бумажных обрывков падают на мой воротник.

«Занято?» ( фр .)

Среда, люди определённого круга ( фр .).

Горячее вино ( фр .).

Я хочу бежать ( фр .).

Завсегдатаи ( фр .).

Дурочки ( фр .).

Квартал ( фр .).

Лучший коньяк с ледяной крошкой ( фр .).

Чистый коньяк ( фр .).

Ну вот! Так оно и есть! ( фр .).

В самом деле, Жак! ( фр .).

В твоём-то возрасте! ( англ .)

Ну что, моя милочка, как поживаешь? ( фр .).

Старая дурочка? ( фр .).

А ты? ( фр .).

А, ты об этом, дорогой? Это связано лишь с работой, понимаешь? ( фр .).

Ваше здоровье ( фр .).

У вас ( фр .).

Восхищаюсь вашим энтузиазмом! ( фр .).

Может быть ( фр .).

Да здравствует Америка ( фр .).

Да здравствует старый континент ( фр .).

Официант! ( фр .).

Ну что, он тебе нравится? ( фр .).

Что? ( фр .).

Опасный ( фр .).

Да пошёл ты! ( фр .).

Тебя ждёт несчастье ( фр .).

Раздельное проживание супругов (букв.: разделение тел) ( фр ., юридич .).

Официант из кафе ( фр .).

Главный рынок, так называемое чрево Парижа; разрушен в 1970-х гг.

Нотр-Дам, собор Парижской Богоматери.

Площадь недалеко от кольцевой дороги, отделяющей Париж от пригородов.

Свинья ( фр .).

Там совсем недорого ( фр .).

Господи, что за каторга. ( фр .).

Ну да ( фр .).

Конечно ( фр .).

Здесь ( фр .).

Но, прости господи, не задница. ( фр .).

Доверься мне ( фр .).

Там есть молодёжь ( фр .).

Ба, приятель! Ты вернулся. ( фр .).

Подлец. ( фр .).

Каналья. ( фр .).

Ну да. Шутишь, что ли? ( фр .).

Чёрт побери ( фр .).

Очень рад, мадам ( фр .).

Мосьё американец (…) мосьё Дэвид. ( фр .).

Я счастлива, мосьё ( фр .).

Дружок ( фр .).