Анатолий Жуков - Голова в облаках

За первые два дня, пока Федя-Вася проводил дознание, его объявления развеселили всю Хмелевку и сделали имя кота и его хозяина самыми популярными. О них говорили в магазинах, в столовой, в пельменной, в забегаловке «Голубой Дунай», на хитром базаре неподалеку от автобусной остановки, на самой этой остановке и в автобусах, на водной станции, на пристани, на местных теплоходах, в мастерских «Сельхозтехники», в совхозной конторе, в отделении Госбанка, в Доме культуры и у кассы кинотеатра, в коммунальной бане, в пром- и пищекомбинатах, во всех районных учреждениях. Иван Никитич Балагуров, секретарь райкома партии, смеялся особенно весело, а потом позвонил Огольцову, районному прокурору.

— Послушай, Огольцов, ты знаешь, что на Новой Стройке собираются судить кота? — И опять залился так, что розовая бритая голова покрылась испариной.

— Слышал, — ответил тот. — Думаю, ничего серьезного, пенсионеры развлекаются.

— Значит, выступать на этом процессе не будешь?

— Зачем? Там же товарищеский суд.

— В порядке надзора.

— Для этого есть общественные советы по работе товарищеских судов, исполкомы — поселковый и районный.

— Значит, устраняешься, на райсовет валишь?

— Но это же их дело, Иван Никитич! Есть Указ Президиума Верховного Совета РСФСР, есть соответствующее Положение о товарищеских судах…

— Ладно, трудись. — И Балагуров перезвонил председателю райсовета Межову, который тоже не отличался веселостью, но все же чувствовал и ценил юмор.

— По-моему, это должно быть забавно, — ответил Межов. — Там Юрьевна в секретарях, надо ее спросить. Или Мытарина.

— Ну-у! — возрадовался Балагуров. — Неужто и Мытарин подключился?

— Говорят, он у них каким-то консультантом.

— Теперь понятно, почему такая каша заварилась. Только бы не пересолил он там. Кто у них председатель, не знаешь?

— Взаимнообоюднов.

— ?

— Да Митя Соловей, или забыли?

— Нуу! Вот, поди, заливается и регламента не соблюдает. Так? Нет?

— Да, позаседать он любит.

— А наши газетчики как?

— По-моему, они не знают. Я сегодня встречался с Колокольцевым, он разослал своих сотрудников по району — готовность к сенокосу проверяют, — и ничего такого о суде он даже не намекнул.

— Вот это да: вся Хмелевка знает, газетчики не знают! У них же Мухин с Комаровским давно в фельетонисты лезут, они-то куда глядят?

— Не знаю. Возможно, посчитали это дело пустым, зряшным.

— Может, они и правы. Пускай пенсионеры повеселятся. Чем бы дитя ни тешилось…

И они перешли к серьезным текущим делам. А Федя-Вася, досрочно закончив дознание, на третий день решил посмотреть свой ящик для жалоб и тут обнаружил, что допустил непростительную ошибку: сбил ящик наглухо, без дверки. Пришлось его снимать, нести домой, отрывать крышку. Занимаясь этим, он подумал, что главное в любом деле не только добросовестность и качество, но еще и предусмотрительность. Почему? А потому: вперед глядеть надо. Ящик сбит прочно и так, чтобы никакой длинноволосый охламон, шутки ради, не мог его открыть. И вот теперь мучайся, если не подумал, что самому-то тоже открывать надо.

С большим трудом, но крышку Федя-Вася все же отодрал, хоть и расколол ее, придется делать новую. Правда, старался не зря — ящик был полон разнообразных документов: жалоб, заявлений, докладных, писем, записок и просто бумажек, свернутых как попало, без понятия.

Федя-Вася рассортировал их по жанрам — заявления к заявлениям, жалобы к жалобам и так дальше, а потом включил утюг и аккуратно, через газету, стал разглаживать. Потом, надев очки, принялся читать.

Были тут и зубоскальные письма и записки, которые он откладывал как не стоящие внимания, но было много жалоб и заявлений, требующих обстоятельного разбора. Например, в одном заявлении говорилось, что кошки виноваты в антисанитарном состоянии, где таковое имеется. Хмелевка — поселок красивый, зеленый, но кое-где много мух. Факт? Факт. А где причина? Если подумать, то причина найдется. Мухи от чего? От крошек. Крошки от чего? От мышей. Мыши от чего? Коты не ловят. А также кошки. Почему не ловят? Колбасу жрут потому что. Сметану. Сало. Кур из столовой для трудящихся. Факты же, куда от них денешься! Надо с ними разобраться? Надо. Вот суд и разберет.

Были здесь и жалобы непонятные, но серьезные, от которых не отмахнешься. Например, свекровь и сноха Одноуховы просили разобраться насчет квартиры, потому что вместе жить не могут, нужна отдельная комната или однокомнатная квартира для свекрови, сколько же можно писать и жаловаться, сил нет.

Шофер Виктор Шатунов сообщал, что ГАИ лишило его водительских прав, хотя он не виноват, потому что аварийная ситуация создалась не по его вине, а он расплачивается. И за ремонт грузовика плати, и за сломанную липку, и права отняли, слесарем вкалывать приходится.

Федя-Вася знал Витяя Шатунова как облупленного, но жалоба есть документ, а документ должен быть в деле. К тому же Витяй действительно ходил две недели без прав, и все знали, что он врезался на Новой Стройке в десятилетнюю липу и сломал ее.

Но при чем тут кот? Может ли он создать аварийную ситуацию? Если подумать хорошенько, то может, и, значит, Витяй не врет, потому что авария случилась на Новой Стройке. А где живет кот Адам? Там же, на той же улице.

Федя-Вася сложил бумажки в планшетку и принялся делать откидную крышку для ящика. Надо его опять повесить, могут поступить другие жалобы.

Крышку он сделал на прочных оконных шарнирах, в середине прорезал отверстие, а с лицевой стороны поставил металлические петли и закрыл висячим замком. Вот бы сразу так-то сделать, не возился бы целый день с ящиком да с бумагой. И руки с непривычки отбил. Но все, видно, приходит с опытом.

Вечером Федя-Вася повесил ящик на место и на обратном пути встретил у кинотеатра свою Светку с Витяем Шатуновым — оба в джинсах, в открытых рубашках, на Светке тоже мужская и тоже подвернуты рукава, оба длинноволосые и оба с сигаретами во рту. Надо же! Федя-Вася оторопел от негодования. Светка курит! И как же она бегает с Витяем, если Анька Ветрова говорила, что он с ее дочерью ходит?

— Стойте! — Федя-Вася решительно загородил им дорогу. Светка бросила сигарету под ноги и наступила на нее босоножкой. — А ну отойдем в сторонку.

— Дядя Федя, не арестовывай, в кино опоздаем, — сказал Витяй, ослепляя улыбкой.

И Светка, соплюшка, тоже:

— Три минуты до начала, пап, чего ты выскочил!

— Я тебе дам «чево»! В магазине полы помыть некогда, а тут курить вздумала…

— Да она так, дядя Федя, балуется.

— Тебя не спрашивают, охламон. Ты тоже, видать, балуешься с жалобой-то. Идем допрос сниму.

— Какой допрос? Насчет шоферских прав, что ли? Я для суда писал, пусть суд разбирается. Идем Свет.