Алекс Тарн - И возвращу тебя…

«Хорошо, что Колька ни слова не понимает…» — подумал Берл.

— Уу-у-х!.. — повторил Чико, воздев к потолку руки со скрюченными пальцами. Глаза его блестели. — Но главное тут даже не в этом. Ведь дело вовсе не в твоей собственной похоти. Ее, хотя и много, но надолго не хватает. Дело в клиентах. Каждый приносит с собой свою собственную энергию, и ты заряжаешься ею, вольно или невольно. Понимаешь? Каждый клиент подзаряжает тебя, как батарею. Ты будто имеешь проститутку вместе с ним, вместо него, лучше и больше, чем он… потому что он, разрядившись, испытывает неловкость и отвращение; он убегает, а ты… ты остаешься нетронутым в своей фантазии!

Он наклонился к столу и быстро-быстро зашептал, словно по секрету.

— Они все такие разные, и каждый делает это по-своему. Начинают приходить с самого утра. Это обычно отцы семейства, которым дома не хватает. Жена болеет или рожает, или просто обрыдла. Клиенты постоянные, солидные. У каждого свой цикл, свои любимые девочки. Заскочил перед работой, забил пистон и готово, до следующего раза. А то и в обеденный перерыв — это просто час пик получался.

— Вечером идет много случайного народа, одноразового… солдаты, просто одинокие, кому больше податься некуда. Религиозные тоже. Эти обычно приходят компанией, снимают весь кабинет, чтоб, значит, никто не видел. Каких я только там выкрутасов не перевидал… Один большой раввин ставил девушку по-собачьи и приплачивал за то, чтобы она при этом лаяла. Громко. Представляешь? Такой любитель собак… А другой артист, наоборот, приходил с котом. Не мог без кота и все тут. И еще много всяких, не поверишь.

— А зимой, в холод, приходили бездомные — типа, погреться. Денег-то у них не было ни гроша, так они просто делали вид, что думают, выбирают. Посидят с часок и уходят. А я и не возражал, хотя сразу видел, что никакого от них профита… даже наоборот, убыток — потому как грязные и воняют, отпугивают хорошего клиента. Я ведь как думал: пусть себе греются. Их ведь не только обычное тепло грело, но еще и то, похотливое, от других клиентов, про которое я тебе только что рассказывал. Так что вроде как получалось, что я с ними одного поля ягода. Дай выпить, каппара, будь человеком.

Берл смерил его оценивающим взглядом и кивнул. Чико и в самом деле почти протрезвел. Это выглядело странным — ведь еще десять минут назад язык у него заплетался. Казалось, что лихорадочный огонь, сжигающий маленького марокканца изнутри, не щадит ничего, включая алкоголь. Чико налил себе полстакана и выпил жадно, не закусывая.

— Это лучше любого наркотика, каппара… — сказал он с неожиданной тоской. — Поверишь ли, до сих пор — как вспомню… Думаю, если бы не эти сестры, так и держал бы кабинет. Точно держал бы.

— Еще бы. Деньги с этого ты тоже имел немалые, — напомнил Берл.

Чико скривился.

— Глупости. Доход с этого бизнеса не такой большой, как ты думаешь. Расходы огромные. Во-первых, без рекламы ты никто. Не будешь давать объявлений в газеты — не будет клиентов, все очень просто. А реклама стоит дорого. Пятьдесят кусков в месяц — это минимум. Во-вторых, аренда помещения, свет-газ, чай-кофе… Владельцы недвижимости всегда дерут с борделя в десять раз больше — вот тебе еще двадцать пять. В-третьих, ментам за труды. Не так много и остается. Я знаю таких, которые, наоборот, влезли в долги и разорились. Так что те, которые дело ведут порядочно, как люди, не больно-то обогащаются. Есть и подлецы, но таких меньшинство. В основном люди приличные, как я или ты.

— Да нет уж, — покачал головой Берл. — Ты меня в такие «приличные» не записывай. Обойдусь как-нибудь.

— Как хочешь… — Чико пожал плечами. — Только зря брезгуешь. Я всегда работал с девочками честно, половина на половину. Ее работа, моя площадка — все по справедливости. Никогда на «зарплату» не сажал. Есть подонки, которые держат силой, платят по десять шекелей с клиента, заставляют принимать по пятнадцать человек в день без выходных. Месяца? — не месяца? — работай! Выжимают до конца, а потом продают в другой кабинет — ради обновления состава. И так, пока не подохнет…

— У меня же работали по желанию, каждая — сколько хотела. Отпуск — пожалуйста, когда угодно. Гинеколог был свой, осмотры ежемесячно, по особой цене. Потому что, если хочешь знать, то обычно врачи проституткам такие цены заламывают, что далеко не всякая пойдет. Болеют, гниют заживо, а к врачу не ходят — денег нету. У меня они жили, как в санатории, клянусь тебе глазами матери! С некоторыми до сих пор дружим…

Глаза у Чико заволокло туманной дымкой.

— Эй!.. — Берл дернул его за плечо. — Ты куда это поплыл? И знаешь что — хватит вокруг да около ходить. Давай про сестер.

— Про сестер… — вздохнул Чико. — Пусть будет про сестер. Это было в конце ноября… дожди и все такое… Тогда у меня работали шесть девочек: три русские и три сабры. И так получилось, что остался я без работниц. Ну то есть вообще. Русские всей компанией переехали в Тель-Авив, сняли большую хату в Дизенгоф-центре и зажили самостоятельно. Перешли на работу по вызову. Что ж, не скажу, что мне не было обидно — как-никак, под моим крылом поднялись, язык выучили, страну узнали. Два года я в них вбухал, со всей душой. Но с другой стороны, если женщина хочет продвинуться по жизни, то можно ли ей мешать? Так что расстались мы по-хорошему.

— И надо же такому случиться, что в тот же месяц одна из трех местных собралась замуж. Что тут скажешь? Ну, а оставшиеся сами ушли, в другой кабинет. Потому как клиентов не стало за скудостью выбора. Представь себе мое положение. Чеки за помещение расписаны на год вперед. Реклама тоже проплачена. Клиенты разбегаются. Доходов нет. Вот так-то, кстати, и разоряются. В общем, нужны мне были новые девушки позарез.

— А новых девушек тогда большей частью продавали, как на невольничьем рынке. Сейчас-то уже не так, сейчас новые законы приняты, и полиция следит, а тогда запрета против торговли людьми просто не существовало… потому что никому в голову не могло прийти, что может потребоваться такой закон в цивилизованной стране в конце 20-го века. И по этой причине беспредел царил полный. Целые банды только этим и жили — возили русских и украинских проституток и торговали, как рабынями.

— Я до того случая никогда девушек не покупал. Брал таких, которые ко мне своими ногами приходили, по собственному желанию: туристок или местных. Почему? Да потому что мерзкое это дело — работорговля, да и выгодна она только подлецам, а нормальных людей воротит. Начать с того, что девушки прибывают на рынок черт-те в каком виде — часто избитые, изнасилованные… бедуины по дороге через границу балуются с ними вовсю. А потом уже покупатель смотрит на них, как на собственность.