Сара Уотерс - Нить, сотканная из тьмы

Я хотела спокойно, молча и тихо пройти в свою комнату. Думала, скажусь больной — мол, надо выспаться. Но заметила странный взгляд Эллис, открывшей мне дверь, а в столовой увидела цветы, свечи и фарфоровый сервиз. Затем на лестнице появилась встревоженная и бледная от злости мать.

— Как можно быть столь беспечной! Я вся извелась от беспокойства!

Я забыла, что сегодня у нас званый ужин — первый после свадьбы Присси. Мать подошла и вскинула руку — я вздрогнула, ожидая удара.

Она не ударила. Но стащила с меня пальто и ухватила за шиворот.

— Снимай с нее платье здесь, Эллис! — крикнула мать. — Нечего тащить грязь в дом и следить на коврах!

Только теперь я заметила, что вся в известке — наверное, вымазалась, когда поднимала мисс Брюэр. Я так и стояла столбом, пока мать тянула за один рукав, а Эллис за другой. Они стащили лиф, и я неуклюже переступила через подол; потом с меня сняли шляпу, перчатки и ботинки, густо облепленные грязью. Эллис унесла одежду, а мать схватила меня за руку, покрывшуюся гусиной кожей, втянула в столовую и притворила дверь.

В ответ на мою попытку сослаться на нездоровье она злобно хохотнула:

— Тебе нездоровится? Ну уж нет, Маргарет, хватит спекулировать своей болезнью. Ты хвораешь, когда тебе это удобно.

— Я плохо себя чувствую, и от твоих слов мне только хуже...

— Однако ездить в Миллбанк тебе здоровья хватает! — Я приложила руку ко лбу, но мать отбила ее в сторону. — Ты упрямая эгоистка! Я этого не потерплю!

— Пожалуйста, я прошу тебя! Мне нужно пойти к себе и лечь...

Тебе нужно пойти к себе и одеться, сказала мать, причем самостоятельно, ибо служанки заняты, им некогда помогать. Я попыталась объяснить, что слишком расстроена ужасной сценой, которую наблюдала в тюрьме...

— Твое место здесь, а не в тюрьме! — перебила мать. — И пора уже показать, что ты это понимаешь. Присциллы нет, и ты должна исполнять свои обязанности по дому. Твое место здесь, и только здесь! Ты должна быть рядом с матерью и встречать гостей...

И дальше в том же духе. Когда я сказала, что с ней будут Стивен и Хелен, голос матери стал еще визгливей. Нет! Она не потерпит! Недопустимо, чтобы знакомые считали меня слабой или эксцентричной (последнее слово она почти выплюнула).

— Маргарет, ты не миссис Браунинг, 17 17 Элизабет Браунинг (1806-1861) — английская поэтесса, весьма почитаемая в Викторианскую эпоху. как бы тебе того ни хотелось. Ты даже не миссис Такая-то. Ты всего лишь мисс Приор. И твое место — сколько раз еще повторять? — здесь, возле матери.

Голова начала болеть еще в Миллбанке, а теперь просто раскалывалась пополам. На жалобу мать отмахнулась, сказав, что нужно принять хлорал. Ей некогда со мной возиться, я могу сама взять лекарство. Она сказала, где его держит — в ящике бюро.

Я пошла к себе. В холле я встретила Вайгерс и отвернулась, когда та изумленно выпучилась, увидев меня с голыми руками, в нижней юбке и чулках. На кровати было разложено мое платье, а рядом — брошь, которую мне следовало приколоть; я еще возилась с застежками, когда подъехал первый экипаж — прибыли Стивен и Хелен. Без помощи Эллис я мучилась: на поясе платья выскочила какая-то жилка, и я не знала, как ее запихнуть обратно. В голове пульсировало так, что я ничего не видела. Когда вычесывала из волос известь, казалось, будто щетка утыкана иглами. Я видела себя в зеркале: глаза в темных, будто синяки, окружьях, острые выпирающие ключицы. Снизу, через два этажа, доносился голос Стивена; удостоверившись, что дверь в гостиную закрыта, я прошла в материну комнату за хлоралом. Отмерила двадцать крупинок, подождала воздействия и, ничего не почувствовав, приняла еще десять.

После этого головная боль чуть отступила, кровь в жилах потекла, будто патока, а лицо занемело, и я поняла: лекарство сработало. Флакон с хлоралом я поставила на место очень аккуратно — в угоду матери. Потом я стояла рядом с ней и улыбалась гостям. Она лишь раз окинула меня взглядом, убеждаясь, что я опрятна, и больше на меня не смотрела. А вот Хелен подошла меня поцеловать.

— Я знаю, вы ссорились, — шепнула она.

— Ох, как я жалею, что Присцилла уехала!

Испугавшись, что Хелен учует хлорал, я взяла с подноса Вайгерс бокал вина, чтобы отбить запах лекарства. Служанка взглянула на меня и тихонько сказала:

— У вас шпильки вылезли, мисс.

Она прижала поднос к бедру и свободной рукой затолкала шпильки на место; вдруг показалось, что за всю мою жизнь никто не проявлял ко мне такой доброты.

Затем Эллис позвонила к столу. Стивен взял под руку мать, Хелен шла с мистером Уоллесом, а меня повел мистер Данc — кавалер мисс Палмер. У него бакенбарды и очень высокий лоб. Сейчас мои слова вспоминаются так, словно их произносил кто-то другой.

— У вас прелюбопытное лицо, мистер Данc! — сказала я. — В детстве отец рисовал мне физиономии, наподобие вашей. Если перевернуть листок вверх ногами, возникает совсем иная рожица. Стивен, ты помнишь эти рисунки? — Мистер Данc рассмеялся; Хелен бросила на меня озадаченный взгляд. — Вам надо встать на голову, мистер Данc, чтобы мы увидели ваше скрытое второе лицо!

Кавалер опять засмеялся. Помню, он хохотал весь обед; в конце концов я устала от его смеха и прижала пальцы к глазам. Тогда привязалась миссис Уоллес:

— Маргарет, у вас усталый вид. Вы утомились? Слишком много сил отдали своим подопечным?

Я открыла глаза; свет за столом показался ужасно ярким.

— Что за подопечные, мисс Приор? — спросил мистер Данc.

Миссис Уоллес не дала мне ответить и сама сообщила, что я посещаю тюрьму, где подружилась со всеми заключенными. Как интересно, сказал мистер Данc, вытирая рот. Жилка в моем платье колола невыносимо.

— Судя по рассказам Маргарет, порядки там весьма суровы, — доносился голос миссис Уоллес. — Ну что ж, тамошним обитательницам не привыкать к тяжелой жизни.

Я переводила взгляд с нее на мистера Данса.

— Мисс Приор их изучает? — спрашивал он. — Или наставляет?

— Утешает и воодушевляет, — отвечала миссис Уоллес. — Подает пример леди...

— Ах, так...

Теперь засмеялась я, и мистер Данc, повернувшись ко мне, заморгал.

— Полагаю, вы навидались там всяких ужасов, — сказал он.

Помню, я смотрела в его тарелку, где лежали бисквит, кусок сыра в синеватых прожилках и нож с костяной ручкой, на лезвии которого устроился завиток масла в водяных бисеринках, будто вспотевший. Да, проговорила я, там много ужасного. Я видела женщин, разучившихся говорить, потому что им велено пребывать в молчании. Я видела, как женщины калечат себя, чтобы разнообразить свою жизнь. Я видела, как людей сводят с ума. Одна женщина умирает от холода и недоедания. А другая выколола себе глаз...

Мистер Данc взялся за нож с костяной ручкой, но теперь его опустил. Мисс Палмер вскрикнула.