Иржи Грошек - Большая реставрация обеда

Географическая справка: Греция страна гористая. Джип и осел – лучшие средства передвижения. Достать второго осла, то есть подобрать себе пару, мне так и не удалось. Зато джипы есть в любой конторе по прокату автомобилей – «Rent a car». Ваше водительское удостоверение на острове Крит никому не интересно. Можете его показывать самому себе на каждом перекрестке. «У вас дома есть машина?» – осторожно интересуются греки, проверяя ваши навыки дорожного вождения. «А пить за рулем можно?» – интересуются в основном чешские туристы. «Можно, но не очень», – как-то ненормированно отвечают греки. За две недели на Крите я видел только двух греческих полицейских – один выходил из харчевни, другой скучал на оживленном перекрестке в Ираклионе. Вдобавок я видел два дорожных знака – «One way» (одна дорога) и «Stop» (то есть нет дороги). Греческая манера вождения не поддается описанию даже в самых сильных чешских выражениях. Подлетая к перекрестку на лютой скорости, кучерявый водитель отчаянно сигналит! Если никого нет – мчится дальше, если видит родственника – бросает машину и идет с ним пить «раки».

Поздним вечером по греческим дорогам разгуливают туристы. Немцы, итальянцы, русские и редкие англичане. Самая живенькая нация на побережье – это итальянцы. Днем они лежат возле бассейна и активно разглядывают всех женщин. А вечером итальянцы оккупируют какую-нибудь таверну (с макаронами) и галдят там до утра. И слава богу! Потому что, если у вас за стенкой завелись итальянцы – это хуже гиены или дятла. Просыпаешься вместе с ними и засыпаешь по «римскому расписанию». Чехи радуются жизни с купеческим остроумием. В день заезда «надираются» до посинения, а потом две недели кряхтят и стонут на пляже. Обстоятельные немцы придирчиво изучают в ресторане «меню с кальмарами», чтобы в результате заказать себе пиво и гамбургские сосиски. Кстати, пиво марки «Хольстен» в Греции намного дешевле, чем в Праге, а местная «Метакса», начиная от пяти звездочек, необычайно хороша. А в общем, вечерний променад по греческим дорогам – довольно любопытное мероприятие. Бесчисленные таверны и ресторанчики, дансинги и холлы, пивные барчики и прочие гаштэтики, теснятся, завлекают и подмигивают огоньками. Возле каждого заведения стоит хозяин и раскланивается с проходящими туристами. «Welcome! Welcome! Welcome!» Или аппетитная девица заманчиво приплясывает возле дискотеки, или сочный немец зазывает своих соотечественников на порцию сосисок…

Краткая историческая справка: ехал грека через реку, видит грека – в реке рак… То есть решили как-то греки в Афинах построить метрополитен. Копнули в шести местах и заморозили строительство на полгода. Теперь там роются археологи, дрожащими от оживления руками. А греки на этот процесс взирают философски – веком раньше, веком позже, с исторической точки зрения – Афинам метро не к спеху. Зато некоторые путешественницы из развитых стран при виде античных развалин спрашивают: «Неужели нельзя отреставрировать афинский Акрополь? Или построить заново?!.» И каждый путешественник стремится отковырнуть камешек от храма Зевса и утащить к себе на родину в виде сувенира. Поэтому предусмотрительные греки регулярно рассыпают обыкновенный гравий в местах наибольшего скопления туристов. Ежели свернуть с туристической тропы – Мусейон, Парфенон, Одеон, – можно обнаружить и другие древние развалины. То какая-нибудь мраморная плита «лезет» из-под земли, как свекла в Пражском воеводстве, то античная колонна валяется, как забытая труба теплоцентрали. «Да как же тут все отреставрируешь?» – вздыхают сердобольные путешественницы…

Грецию населяют одиннадцать миллионов человек, и столько же топчется туристов. То есть на каждого коренного грека приходится по одному туристу в год. То есть не страна, а какой-то проходной двор. «Трудно жить в музее под открытым небом?» – спрашиваю я у Костаса. Он расставляет по пляжу шезлонги, раскрывает «амбрелы» и удит для прибрежных котов рыбу. «Чех?» – интересуется обо мне Костас и прикидывает на глаз расстояние до ближайшего питейного заведения. «Охи-охи!» – быстро отказываюсь я от своей далекой родины с ее богатыми национальными традициями. Прибрежных котов тоже с души воротит от Костасовой рыбы. Кстати, греческие лопоухие коты совершенно не понимают слова «кыс-кыс» и смотрят на тебя как на идиота. К ним надо обращаться – «кыри-кыри»!

Когда коренным грекам надоедают сумасшедшие туристы, они бегут от них на острова. Морские паромы утюжат Эгейское море, перетаскивая греков туда-сюда вместе с пожитками. Картографы насчитывают девять с половиной тысяч больших и маленьких островов Греческого архипелага. Есть где спрятаться от надоедливых вопросов – «как пройти к пляжу». На морском пароме хорошо плавается в компании с девушкой. И вообще, под южным небом девушки легче верят в разные мужские небылицы, вроде «вечной-Любви-на-острове-с-пальмами». Эти слова рекомендуется заготовить заранее и произнести на морском пароме без пятнадцати девять по местному времени. Когда солнце прячется за горизонт, а на небе начинают зажигаться звезды. Даже самая отъявленная авантюристка из женской хартии верит без пятнадцати девять, что ровно через полчаса ты сделаешь ее счастливой. Поэтому главное на морском пароме – найти авантюристку и проследить, чтобы она не увязалась за тобой поутру.

Прибывающим на отдых чешским туристам греки сразу же предлагают шубы. Конечно же, мы иногда мерзнем, но не настолько, чтобы в сорокаградусную жару постоянно думать о шубе. «У меня к вам будет специальное предложение!» – намекнул директор магазина в конфиденциальной беседе. Я обреченно разглядывал пустой бокал на его столе. «Двадцать процентов скидки!» – провозгласил директор и ужаснулся своей безрассудной доброте. «Вообще-то мы приехали сюда отдохнуть…» – промямлил я, потея под дамской шубой, в которую закутали меня предусмотрительные греки. «Отдохнуть?» – насторожился директор, быстренько «набухал» в бокал «Метаксы» и быстренько пододвинул бокал ко мне. «Хорошо, – согласился я, – куплю шубу, но пить не буду». И мы полюбовно расстались, очень довольные друг другом…

Некое обстоятельство меня утешало – что Бог помогает дуракам и пьяницам. А все остальные вынуждены барахтаться самостоятельно. И если я никак не могу до Него дозвониться – значит, надежда у меня есть. «С вами разговаривает автоответчик. Оставьте сообщение после длинного гудка!» Я этого «длинного гудка» боялся, как божья тварь. Мне чудились трубы заводов, слышался длинный гудок и виделись бархатные подушечки, которые несли огорченные сограждане. Непосредственно перед моим катафалком. Может быть, я много о себе воображал, но вешал трубку, не дождавшись гудка, и сообщений поэтому никогда не оставлял. Так, постою перед всеми иконами и ни о чем не прошу. Потому что нечего нести на моих подушечках. Да и подушечек у меня нет. Кое-какие жизненные наброски и один неоконченный роман…