Ольга Ляшенко - Собиратель чемоданов

Стяжаев вынул Чемодасу из лабиринта, и насекомые с молниеносной быстротой заполнили чемодан. Убедившись, что никто не остался за бортом, он осторожно опустил крышку, защелкнул замок. Поднял чемоданчик, и, ощутив знакомую тяжесть, невесело усмехнулся.

— Как бы они там не задохнулись с непривычки, — сказал Чемодаса. — Я-то — Достигший, мне даже полезно, вроде подземного Самадхи. А впрочем, и им тоже полезно. Мантру послушают.

— Да ну их. Надоели, — отмахнулся Упендра. — Представляешь, чуть не сорвали всю операцию. Ума не приложу, откуда только им стало известно? Подозреваю, что Марина проговорилась.

— Ты так думаешь? — сказал Стяжаев. — Вспомни-ка хорошенько, а не сам ли ты в этом виноват?

— Конечно, сам, — ответил Упендра. — Потому и не собираюсь ее упрекнуть ни единым намеком, надеюсь, что и вы этого не сделаете. Что ни говори, а женская природа берет свое, и мы, мужчины, должны это учитывать. Больше никогда не стану вовлекать ее в подобные авантюры. Для ее же спокойствия.

<���…> В ряде исследований последних лет предпринимались попытки с большей или меньшей точностью определить число чемоданов на основании различных косвенных данных. Так, автор анонимной статьи под названием «Деньги в „Собирателе чемоданов“» попытался установить его путем сложных экономических выкладок, которые, однако, представляются сомнительными в силу ненадежности исходных данных. Если покупательная способность Дмитрия Стяжаева еще поддается хотя бы приблизительной оценке, то остальные величины, используемые в рассчетах, представляются взятыми с потолка. Прежде всего, автор не учитывает того, что речь идет не о простых чемоданах, а о предметах коллекционирования, по отношению к которым такие понятия, как периодичность совершения покупки, средняя цена одной товарной единицы и пр., неприменимы. Отдельные экземпляры могли достаться Стяжаеву даром, а то и с приплатой, иные же составляли предмет его вожделений долгие месяцы, на протяжении которых он отказывал себе в необходимом, чтобы скопить требуемую сумму. К тому же неизвестно, сколь долго он занимался коллекционированием. Автор сам признает, что в своем рассчете он исходил из «условной величины» в семь лет, признавая тем самым, что при замене ее другой константой и результат будет иным.

В другой работе предпринимается не менее оригинальная, но и не более обнадеживающая попытка вывести число чемоданов из таких величин, как площадь комнаты Коллекционера, средняя толщина стенок чемодана и т. п.

Если обе названные концепции могут служить характерными образцами попыток определить размеры коллекции исходя из «наружных» данных, то концепции, авторы которых в основу своих вычислений кладут те или иные факторы внутренней жизни в чемоданах, выступают как противоположные им в этом отношении, но не в отношении бесспорности <���…>

<���…>

Весьма любопытные суждения и данные содержатся в материалах последней научно-практической конференции, организованной Обществом Собирателей Чемоданов по случаю ежегодной Большой Весенней выставки. Перед участниками Круглого стола, проводившегося, как обычно, в день окончания выставки, был поставлен единственный вопрос: «Сколько нужно иметь чемоданов, чтобы в них не завелись чемоданные жители?» В результате бурных дебатов, которые продолжались три дня (вместо запланированных двух с половиной часов) все участники дискуссии пришли к единодушному выводу: «Ни одного» [175]<���…>

На вопрос одного корреспондента о том, почему в «Гранате» всегда так много опечаток, председатель Российской национал-гуманистической партии (РНГП) признался, что сам лично уже давно не участвует в выпуске своей газеты, поскольку последние два года был занят теоретической работой. «С 1914 по 1916 год Ленин писал свои „Философские тетради “ ». Вождь мирового пролетариата не пожалел двух лет на то, чтобы составить правильный, большевистский комментарий ко всей буржуазной философии, начиная от отца идеализма — Аристотеля. Вооруженный таким комментарием, уже ни один большевик не мог попасться на удочку кантианцев, гегельянцев и прочих буржуазных мистиков. И как только Ильич завершил этот научный труд, а все товарищи с ним ознакомились (на это ушло еще около года), свершилась пролетарская Революция, о которой еще до этого так долго говорили большевики. Этот исторический пример говорит о важности революционного мировоззрения. Нам тоже нужен правильный комментарий. Комментарий к чемоданной философии. Чтобы уж никакие сказки о планетарном мышлении, о демократии, о мультикультурализме и политкорректности, не могли сбить с толку наших ребят. Поэтому и я решил потратить два года на то, чтобы внимательно прочитать «Собирателя чемоданов» и составить к нему подробный, постраничный комментарий. Мне было значительно легче, чем Ильичу, не пришлось переворачивать горы макулатуры, торчать в РГБ, среди лысых профессоров и прыщавых аспиранток. Противник оказал нам огромную услугу, собрав всю свою философию в одном томе. «Собиратель чемоданов» — это энциклопедия современного оппортунизма, круто замешанного на религиозном мракобесии. И теперь, когда на теоретическом уровне с ним уже покончено, осталось только доконать его практически».

Когда же мы обратились к Э. Гранатову с предложением опубликовать его труд в настоящем издании, он передал нам только нижеследующий текст, сказав при этом, что остальные комментарии во-первых, пока еще не дописаны, а во-вторых, мы все равно их целиком не напечатаем, поскольку в них наверняка встретится ненормативная лексика. «А видеть свой текст искромсанным до неузнаваемости я не хочу. Поэтому предпочитаю публиковать его в «Гранате», по частям, по мере завершения». Что касается полученного от Э. Гранатова текста, то мы публикуем его полностью и без каких-либо изменений, позволив себе только заменить отточиями отдельные лексемы, восстановить которые для русскоязычного читателя не составит труда.

Этот до сального блеска перецензуренный диалог коллекционера с чемоданами, способный довести до рвоты всякого нормального читателя, обнажает всю похабную подноготную сусальной сказочки про закомплексованного собирателя чемоданов. Могу спорить, что этот анонимный опус, претендующий на роль новой мифологии XXI века, с большим напрягом, в коротких промежутках между генеральными стирками и приготовлением комплексных обедов, выдавливала из себя недоучившаяся в консерватории домохозяйка, томимая духовной жаждой по причине полного отсутствия интеллектуального дискурса в общении с мужем-держателем торговой точки и его «компаньонами»-братками, периодически разряжающими домашний вакуум своими непродолжительными визитами.