Ольга Ляшенко - Собиратель чемоданов

— Да… То есть нет, этот — не новый…

Наконец он сообразил, что сказать:

— Просто я получил письмо… Из другого города, — и, стараясь не смотреть на Виолетту, быстро прошел к своему столу.

— Понятно, — сказала Виолетта Юрьевна и углубилась в подсчеты.

Стяжаев тоже принялся за работу, однако мысли его были далеко. Он изнывал от стыда и раскаяния, вспоминая о том, как обошелся с чемоданами. «Как я был груб, как жесток! — повторял он про себя. — Воспользовался тем, что я сильнее!» В тоске он ронял голову на грудь, но взгляд его падал на чемоданчик, смирно стоявший у ножки его стула в своем скромном полотняном чехольчике. Коллекционер отводил глаза, лицо его заливалось краской. «Бедные! Каково им сейчас? — сокрушался он. — Они так беспомощны и целиком зависят от меня. Скорей бы вечер! Я поговорю с каждым отдельно, я буду стоять перед ними на коленях. Всю ночь. Пока они меня не простят…»

Время тянулось ужасно медленно. Наконец рабочий окончился, и, сгорая от нетерпения, Коллекционер помчался домой.

Там его ждал еще один удар.

Ключей от коллекции не было на месте.

Он обшарил всю комнату, всю квартиру, вывернул свои карманы.

Ключи не находились.

— Все из-за соседа, черт его возьми! — воскликнул Коллекционер и изо все силы топнул ногой.

Сосед не отозвался.

— Глупый старикашка! Заморочил меня своими бреднями, и я, конечно же, сунул ключи в карман, а потом выронил на ходу.

Он топнул изо всей силы несколько раз подряд и, не дожидаясь ответа, помчался на улицу искать ключи.

Четыре раза пройдя весь путь от дома до работы и обратно, осмотрев каждый кустик, каждую ямку, каждую урну, тщательно ощупав все, что только способно блестеть при ярком лунном свете, он понял, что дальнейшие поиски бесполезны.

Но оставалась еще одна, последняя надежда. Он вернулся домой, достал бумагу, тушь, перо и написал:

Утеряны ключи от чемоданов.

Нашедшему — все что угодно!!!

— и свой адрес. За ночь он изготовил около сотни таких плакатов, а утром, первым явившись к открытию канцелярского магазина и закупил достаточное количество клея, расклеил их по всей округе.

Оставалось ждать.

Чемоданных жителей нередко сравнивают с муравьями или пчелами. [6] Непонятно, где и от кого мог автор слышать столь нелепое сравнение! — сост. В основе этого сравнения лежит ряд, хотя и относительно достоверных, однако весьма поверхностных и в конечном счете ненаучных наблюдений. [7] Эта фраза полностью разъясняет содержание предыдущей. Собственно, то, что сравнение чемоданных жителей с насекомыми могло возникнуть только на Поверхности, было очевидным и для нас, просто мы об этом умолчали, исключительно из соображений политической корректности. Но раз уж сам автор это признает, то нам и добавить нечего. В самом деле, если какой-нибудь житель Поверхности вдруг заявит, будто он наблюдал за происходящим в Чемоданах, после чего начнет подробно описывать результаты своих наблюдений, то понятно, что применять к его рассказу критерий научности было бы не совсем уместным. Чемоданные жители могут предстать перед таким наблюдателем даже не обязательно в виде насекомых, а, скажем, в виде маленьких чертиков. Судя по описаниям, которые содержатся в психиатрической литературе последних лет, последнее даже более вероятно. Словом, выражение «относительная достоверность» в устах автора — не более чем политкорректный эвфемизм. - сост.

Действительно, коллективизм и трудолюбие этого народа общеизвестны и даже вошли в пословицу. [8] Это — одно из темных мест книги: непонятно, о каком народе, а главное, о какой именно пословице идет речь. Можно предположить, что это место либо безнадежно испорчено, либо представляет собой позднейшую вставку из какого-то другого сочинения, на совершенно постороннюю тему. - сост. Если бы в чемоданах не действовал Закон «О труде», предписывающий, в частности, обязательный ежедневный отдых, то многие были бы готовы хоть круглые сутки трудиться на пользу общества, благо день в чемоданах ничем не отличается от ночи. [9]

Однако на этом и оканчивается сходство чемоданных жителей с вышеупомянутыми насекомыми. [10]В отличие от этих неразумных тварей, [11]которые трудятся, сами не зная зачем и почему, скорее подчиняясь природному инстинкту, нежели доводам разума и осознанной необходимости, обитатели чемоданов не только отдают себе полный отчет в том, чем они заняты в данный момент, но и яснейшим образом осознают как ближайшие, так и самые отдаленные цели и перспективы своей деятельности. [12]Даже грудному младенцу в чемоданах известно: оказавшись на новом месте, первое, что нужно сделать — это позаботиться о коммуникациях, а проще говоря, прорыть тоннели, проложить дороги, навести мосты, наладить работу транспорта и связи. [13]С этим в чемоданах справляются в считанные минуты. [14]Затем, столь же оперативно, расчищается место для строительства, после чего наступает этап первоначального обустройства. Он также не занимает много времени, хотя, в историческом смысле, играет весьма важную роль, ибо лишь с момента его успешного завершения начинается период собственно исторического развития, когда общество наконец вступает в эпоху всевозможных доработок, подгонок, переделок, частичных улучшений и коренных переустройств, которая слагается из жизней многих и многих поколений и может длиться бесконечно, если исключить вмешательство посторонних факторов. [15]

Внешне чемоданные жители также не обнаруживают сходства ни с одним из известных видов насекомых, разве что в толпе и с большого расстояния. [16]Но не то же ли самое можно сказать о жителях больших городов и других густонаселенных местностей?

Вблизи же чемоданные жители выглядят практически так же, как и люди, проживающие вне чемоданов, [17]но только в сильно уменьшенном виде. [18]Единственным отличительным свойством этих «двуногих без перьев», не считая, как уже сказано, размеров тела, является <���…> [19]насколько можно судить по состоянию данных современной науки, пока не имеет прямых аналогов в живой природе <���…> [20]

Слово «логика» чаще всего употребляют в переносном смысле. Например, говорят: «Поражение Наполеона было предопределено логикой истории», или: «В действиях этой обезьяны прослеживается определенная логика», — как если бы история или обезьяна обладали логосом и могли самостоятельно объяснить, что происходит.

На самом же деле слово «логика» может быть истолковано двояко. Это понятно из того, что логика есть наука о логосе, а слово «логос», в свою очередь, само имеет два значения. Поэтому, в зависимости от того, какой именно логос имеют в виду, и определяется значение слова «логика». [21]