Альберт Лиханов - Собрание сочинений в четырёх томах. Том 4.

Чаще всего, однако, бывает так, как было у Семена.

«Сильного духом» боятся даже сильные физически. Желание самоутвердиться у таких типов, как Семен, совершенно естественно для них входит в ложное русло. Ведь самоутверждаться истинно, в положительном смысле слова, значительно сложнее. Надо добиться успехов в спорте, например, в авиамодельном кружке. Положительное самоутверждение, достижение положительной престижности — это, как правило, длительное дело, а не мгновенный поступок.

Отрицательное самоутверждение, назовем так этот путь к успеху среди сверстников, чаще всего мгновенный проступок, выделяющий одного среди остальных.

Добавлю к этому: именно такой путь часто бывает предпочтительнее иных. И тут в силу вступает обстановка.

Добиться успехов даже в секции бокса, где с точки зрения большинства мальчишек вырабатываются важные мужские достоинства, не так-то легко и быстро.

Надо упорно тренироваться, но даже при достижении навыков нет никаких гарантий, что соревнования закончатся победой. Кстати, поражение, а оно ведь происходит публично, на соревнованиях, в присутствии зрителей, в том числе и знакомых ребят, служит причиной ухода мальчишек из бокса…

А если говорить об авиамодельном кружке — то ведь это месяцы и месяцы кропотливого, без зрителя, труда.

Большинство занятий важных и серьезных — знание литературы, развитие математических способностей, техническое творчество — дело, как говорится, «тихое», долговременное. И утвердиться там, добиться сверхзнаний, сверхнавыков и умений — дело, бесспорно, положительное, ведь человек в этой работе совершенствует себя.

А вот «шумная» престижность всегда сопровождается очень важным фактором обстановки — публичностью. Публично, при всех нагрубить взрослому, даже оскорбить его. Ударить сверстника. Купить билеты в кино, растолкав очередь, публично, так, чтобы этого бесстыдства испугались…

Поступки рождают характер, говорит народная мудрость. Наглые поступки из фактов самоутверждения, из стремления к ложной престижности, становясь звеньями одной цепи, обращаются в тяжелый характер.

У поступков есть своя логика. Человек, выдающий себя не за того, кто он есть на самом деле, непременно будет жестоко наказан. Жизнью. А значит, самим собой. Его поступки безнравственные в своей основе.

Они противоречат общепризнанной морали. Следовательно, наказуемы.

Но здесь мне хотелось бы исследовать одну важную подробность отроческого коллектива.

Восхищаясь публичными проделками неофициального лидера, подростки (естественно, без всякого знания о том) не только выделяют его из коллектива, но и отделяют его от себя.

Любопытная деталь человеческого общежития, грустная, впрочем, деталь. Став взрослыми, бывшие одноклассники уже чураются своего бывшего кумира. За что? А за то, что тот пришел к конфликту с общепринятой моралью. Или пьет и дебоширит. Или просто ничего «не достиг» в жизни благодаря своему характеру. Или уже отбыл срок, и «чистеньким», «порядочным» не хочется об него «мараться».

И никто, я убежден, или почти никто, хотя бы в душе, хотя бы про себя, не упрекнет себя, свой класс, свой первый микроколлектив за грустное содействие бывшему герою, а ныне изгою.

Детский коллектив, конечно, не несет юридической ответственности за отдаленные результаты своих решений или поступков.

Но моральную ответственность несет. Еще и не выходя за рамки возраста. Этому способствует вся система нашего общественного воспитания.

Вот почему в ситуациях, подобных истории Семена, резко возрастает роль педагога. Педагога истинного. Ориентировать коллектив подростков на положительную престижность. Направить поиски самоутверждения в искомое русло. А если псевдогерой все же появился, внушить ему истинность настоящих ценностей — вот важнейшие функции взрослого, который рядом с подростками.

Самим отрокам подобные задачи часто не по силам. А взрослый — он должен и помочь, и убедить.

Семен в своей исповеди не раз употреблял слова «самовоспитание», «самоанализ». Позволю себе предположить, что термины эти не из его автобиографии, а скорее из лексикона тех учреждений, где ему невольно пришлось провести много лет.

Самовоспитание, самоанализ — этими понятиями чаще всего человек овладевает в зрелости, не зная или не слыша их в юности. И это печально. Ведь понятия, где слово «само» взято в качестве важной приставки, должны быть внушаемы подростку со всей глубиной и серьезностью. Только со слова «сам» и начинается настоящая личность. Самому познать, самому ответить за собственные поступки и слова, сдержать самому себя в сложной ситуации, выжимать по капле из себя раба, как учил Чехов, развивать самому в себе доброе и бороться самому с дурным в себе, самому строить себя — вот комплекс устремлений, далеко, впрочем, не полный, с которых и начинается человек.

Подросток может и должен рано усвоить это.

А самооценочные категории помогут и педагогу расставить верные акценты в сложном, трудноуправляемом подростковом коллективе.

Истинные ценности помогут выявить ложные и вытеснить их. Ложные лидеры суть результат неверного самоутверждения. Но эти ложные лидеры — люди. Такие же, как остальные мальчишки и девчонки. Их судьба не безразлична педагогу, а тем более отцу и матери.

Лишних людей в нашем обществе нет, не должно быть. Важен и дорог каждый человек. Каждая, в том числе и неудавшаяся, судьба.

Подростки, восхищаясь, выдвигают лжегероя. Став взрослыми, стыдятся его. Существенный ли это момент? Бесспорно.

Вот почему выдвижение, а затем отторжение лидера не прихотливая причуда юношеского коллектива, а судьба человека.

Жили-были три брата, пишет Семен. Антон, который учится в политехническом институте. Петр, который работает на заводе. И он, Семен, который отбывает срок…

Давайте задумаемся на мгновение. Взвесим, сколько страданий, боли, стыда выпало на долю родителей Семена, его двух братьев. А уж сколько беды принес он тем, кто, может, совсем невинно пострадал от его хулиганской удали, пусть взвесит сам Семен.

Ему, как говорится, лучше знать. Как лучше знать ему самому, сколько он потерял доброго, хорошего. Сколько земель потерял, зеленых, усыпанных цветущими колокольчиками, сколько рек протекло мимо него — голубых, манящих, утекающих в безвозвратное вчера, сколько лиц не увидел — смеющихся и задумчивых, среди которых, может, промелькнуло и то, что сулило ему надежду…

И еще. Только для Семена. Хотя, конечно же, не для него одного.

Цитата из Константина Дмитриевича Ушинского, великого русского педагога. Написанная чуточку старомодно и витиевато, она, мне кажется, звучит как мудрый совет тем, кто заблудился и ищет, и тем, кто не заблудился, но ищет тоже, потому что жизнь и размышления о жизни есть вечный, непреходящий поиск, а в поиске том не грех остановиться лишний раз, чтобы услышать вновь уже сказанное, перечесть уже прочитанное, вспомнить уже продуманное…