Дуги Бримсон - Кое-что о Билли

Само собой, на обратном пути любопытство разобрало меня, и, забыв про осторожность, я не стал терпеть до дома, чтобы оценить приобретенный журнальчик. Поскольку в машине я был один, то смело сорвал с него пластиковый конверт. Фотография женщины на обложке показалась мне вполне достойной, и, когда машина увязла в плотном потоке перед целой цепочкой светофоров, я спокойно положил журнал себе на колени, чтобы наскоро перелистать его во время остановок и посмотреть, кто — или что — содержится внутри. И вот, увлеченно пялясь на целые гектары обнаженной плоти, я обнаруживаю, что между моей тачкой и тротуаром объявился велосипедист. Учитывая мое везение, можно было не сомневаться, что это окажется, конечно, не просто какой-то велосипедист неопределенного пола, а самая натуральная велосипедистка. Ее стальной взгляд — несомненно, закаленный долгими годами сексуальной неудовлетворенности, феминистскими идеями и мужененавистническими мыльными операми, — несколько раз выразительно перешел с раскрытых страниц «Forty & Fab» на мою физиономию и обратно. В течение нескольких секунд выражение праведного гнева на ее роже сменилось омерзением, а затем эта стерва начала орать во всю глотку, проклиная не только меня, но и весь род мужской, начиная с какого-то там далекого колена. Мне оставалось только вжаться поглубже в сиденье и отчаянно молиться, чтобы светофоры поскорее переключились на зеленый, однако я прекрасно знал, что именно на этом участке дороги особенности движения таковы, что я рискую остаться здесь навсегда. Единственным человеком, с лица которого за все это время не сошла улыбка, была Мэри из Белфаста. Ей было абсолютно наплевать, что она сидит себе совершенно голая, растопырив ноги, в машине на шоссе А41 на подъезде к Уотфорду. Везет же дурам.

Пробираясь по узким улочкам к спасительному родному очагу, я чуть ли не ожидал уже увидеть поджидающий меня наряд полиции. По-моему, это было бы логичным завершением затянувшегося идиотского шоу, в которое превратились последние дни. В конце концов, я думаю, полиция могла бы и отреагировать. Наверняка к ним поступает не так уж много заявлений об извращенцах, разглядывающих порножурналы на глазах у почтенной публики прямо в воскресный полдень.

20.30. Дома

После того, что произошло сегодня во второй половине дня, мне остается только смириться с тем, что начиная с завтрашнего дня для меня начнется «первая десятка» худших дней в моей жизни.

Около четырех ко мне, как всегда без предупреждения, подвалил Кев: ему, видите ли, нравится смотреть воскресные матчи по «Скай Спортс». Будучи всего лишь каким-то младшим бухгалтером с зарплатой двадцать семь штук в год, он, конечно, не может позволить себе собственную спутниковую тарелку и поэтому, невзирая на необходимость пилить на машине минут двадцать от своего дома до моего, он предпочитает заваливаться ко мне и смотреть ящик у меня. Я в общем-то особо не возражаю и совсем не имел бы ничего против, если бы он хоть иногда удосуживался прихватить с собой пару пива. На самом же деле, как легко понять, проставляться мне приходится не только тарелкой, но и напитками. В конце концов, это, наверное, справедливо: я ведь зарабатываю в год тысячи на три меньше него, да и залоговые платежи за квартиру у меня побольше. Так что мне сам бог велел поить эту сволочь пивом.

Пока мы слушали Энди Грея, несшего свою традиционную херню перед матчем, Кев всего один раз упомянул о событиях последних дней, и то вполне безобидно, скорее озабоченно, спросив у меня: «Ну что, придурок, как нос-то?» Потом начался матч «Арсенал» — «Ливерпуль». Ей-богу, неплохо иногда посмотреть футбол по телевизору: сидишь себе, будто в VIP-ложе, и глазеешь на экран, только что на балкон посмотреть игру вживую не выйдешь.

В перерыве, как обычно, Кев направился в сортир, а затем к холодильнику — именно в таком порядке и никак иначе. Вернулся он, естественно, с последней шестибаночной упаковкой «Будвайзера» в одной лапе и с только что купленным мною пакетом орешков в другой. Вот тут-то и случилось самое страшное.

Как только этот урод потянулся к газетам, я понял, что попал. Время словно замедлилось: так бывает в последние секунды перед автомобильной аварией или когда перед тобой вдруг внезапно вырисовывается свирепого вида громила, оказывающийся парнем той девчонки, которую ты только что пригласил потанцевать. Кев приподнял «Ньюс оф зе уорлд», и, само собой, следующим в пачке лежал свежий номер «Forty & Fab». Возникла пауза. Затем Кев наклонился и аккуратно, словно бы с опаской и даже не без омерзения, приподнял журнал за уголок двумя пальцами. Честно говоря, не знаю, был ли его возглас «А это еще что за хрень такая?!» вызван потрясением, пережитым Кевом, или искренним восторгом. Впрочем, это уже неважно. Я изо всех сил пытался напустить на себя непринужденный вид, а этот скот весь второй тайм пожирал глазами бесчисленные фотографии, сопровождая свои наблюдения громкими комментариями всего и вся, начиная от количества растяжек на немолодых телах и кончая гадким, с его точки зрения, фоном, на котором был сделан тот или иной снимок. После всего этого у него еще хватило совести спросить, нельзя ли ему взять журнальчик с собой! Как вы думаете, что я мог на это ответить? Что мы теперь имеем — давайте разберемся. Во-первых, я так до конца и не досмотрел то, что добыл с такими трудностями и мучениями. Во-вторых, уплаченные за журнал 3.75 фунта можно смело отнести в разряд безвозвратных потерь. Не просить же приятеля вернуть обратно порнушный журнальчик. Эти два пункта уже явно говорят не в пользу моего ума или везения. Но самое главное заключается в том, что сам факт наличия у меня такого издания был засвидетельствован беспристрастным (как же!) наблюдателем. Это означает, что с завтрашнего дня жизнь моя превратится в невообразимый кошмар. Я всерьез рассматриваю возможность не только взять больничный, но и вообще уволиться с работы, а также сменить футбольный клуб, в котором играю, и команду, за которую болел всю сознательную жизнь.

07.50. Дома

Я слышу шаги судьбы. Рок неумолим. По правде говоря, если бы в тот момент, когда я собирался сдавать на права, моя девушка позвонила бы мне с известием, что она беременна, я и то перепсиховал бы меньше, чем сейчас.

Ну и денек мне сегодня предстоит — просто дурдом. Рожа, кстати, до сих пор болит.

09.10. На работе

«Приятные сюрпризы» посыпались на меня с самого утра, еще до приезда в контору. Сначала не сработал будильник, а потом в электричке я был вынужден всю дорогу слушать какого-то мудака, рассказывавшего по мобильнику своим приятелям, как он провел выходные. Орал он, понятное дело, на весь вагон, как будто его похождения были интересны всем, кого угораздило оказаться с ним рядом. В общем, изрядно подогретый, я пришел в офис, где смог убедиться в оперативности слухов, распространяемых Кевом.