Олег Дивов - Сталин и дураки

Цикл лубочных новелл Михаила Корягина «Сталин и дураки», датируемый серединой 70-х годов ХХ века, уцелел и дошел до нас чудом, наперекор обстоятельствам. Единственный доступный его экземпляр — небрежная, явно сделанная наспех копия, однозначно не авторская. Исходная распечатка, вероятно, прилагалась к истории болезни автора и сгинула вместе с ней.

Сам по себе этот цикл изрядный нонсенс и стоит особняком в корпусе текстов советского «самиздата». Достаточно сказать, что автор описывает, пусть и в скоморошьем преломлении, события, протекавшие перед его взором. С большинством персонажей Корягин, неприметный рядовой сотрудник кремлевской канцелярии, так или иначе пересекался. А с некоторыми работал бок о бок почти тридцать лет.

Ни Сталин, ни его окружение не были для Корягина легендарными фигурами. Он этих людей просто знал. И уже сам легендировал, как считал нужным, попутно отряхнув с них расхожие мифы хрущевских лет. Уникальность политической сатиры Корягина в том, что мифологию он взламывал реальными фактами, неизвестными его современникам, и потому выглядевшими невероятнее мифов.

Вот, собственно, и ответ на вопрос, почему эта едкая «стебная» антисоветчина выпала из обоймы самиздатовских текстов. Несмотря на крепкий юмористический заряд, у свободомыслящей публики 70-х она вызывала скорее полную оторопь, нежели смех. Корягин переборщил, и концептуально, и стилистически. Его новеллы оказались не к месту и не ко времени.

Подробнее о самом Корягине и парадоксальной истории, приключившейся с его сатирой, мы расскажем в послесловии. А сейчас — просто читаем.

Михаил Корягин, «СТАЛИН И ДУРАКИ»

публикуется по машинописной копии с исправлением опечаток

Давным-давно, еще при Сталине, когда в стране порядок был, на нас вдруг японцы напали. Или китайцы, черт их разберет. Нет, все-таки японцы. У них еще сабли. Они с саблями в атаку на наши танки ходили, а у китайцев не то, что сабель — вообще ничего не было, даже красных книжечек товарища Мао. Поэтому товарищ Мао решил дождаться, пока мы ему поможем социализм построить — и тогда уже напасть.

А при Сталине на нас японцы полезли. Зачем им это было надо, никто не понял, вот полезли, и все тут. В точности как предсказывал наш Генштаб: эти японцы чокнутые, от них чего угодно жди, то ли нападут, то ли не нападут — фиг угадаешь.

Там еще монголы болтались поблизости, но мы их вообще ни в грош не ставили, разве что иногда к стенке. Как ихний руководитель буркнет чего про «русско-советское иго», тут мы его сразу в Москву на ковер, и прямо с ковра в расход. По старой памяти: как они с нами, так и мы с ними.

А японцев сколько ни звали в Москвут — не едут. И черт знает, чего у косых на уме. Это у нас Политбюро, а там микадо, ему даже в расход своих выводить незачем, он только свистнет, сами зарежутся. Не соседи, а сущее наказание: каждый второй в очках, гнилая интеллигенция, каждый третий с саблей, царская военщина. А у которых и очки и сабля, это как? Ох, мутный народец. И тогда на Дальнем Востоке, чтобы японцам было неповадно — да и китайцам заодно — устроили Дальневосточный военный округ под началом великого красного воина товарища Блюхера.

И сначала все было вроде неплохо. Монголы боятся, японцы режутся, китайцы ждут социализма. Но через год-другой принялся Берия носить Сталину анонимки про то, что Блюхер морально-политически разлагается, буквально не просыхает, а солдатики его ружья в руках не держали: пропадают на хозработах. Сталин сначала посмеивался, а потом сказал Берии больше таких идиотских анонимок не писать. Потому что несерьезно: выходит, у нас на японцеопасной границе полное безобразие, а Сталин, его допустивший — дурак какой-то.

Долго ли, коротко ли, в одну ночь решили самураи перейти границу у реки. Чокнутые, чего с них взять. Придумали тоже, на кого рыпаться. А у нас там за рекой окопались три танкиста, три веселых друга. Ну, думаем, сейчас они косым покажут, что такое выходила на берег катюша. А танкисты взяли — и сгорели в момент. Вместе с танком. И еще сгорело несколько. И кому-то даже бошку саблей оттяпали.

Сталину когда принесли сводку потерь, он только крякнул. И Блюхеру звонит.

— Вы уверены, товарищ Блюхер, что это именно японцы? Впечатление такое, будто китайцы вас потрепали, где-то примерно стотыщ пехоты.

— Никак нет, товарищ Сталин! — отвечает великий красный воин. — Вот мы сейчас оперативное развертывание закончим, и ужо им.

— Ну-ну, — Сталин говорит.

А сам вспоминает: доносил же Берия, что у Блюхера не военный округ, а феодальный колхоз по окучиванию картошки и квашению капусты. А я не поверил. И Берия брехло известное, и просто не может быть такого.

Тем временем японцы ждать не стали, пока Блюхер протрезвеет да развернется — и опять ему вдули. А потом, нагло сверкая очками, встали на исконно русской земле, по берегам монгольского озера Хасан, и каждый рядом с собой пограничный столб воткнул. Мол нако-ся, выкуси!

Сталин звонит и спрашивает:

— Ответьте мне, товарищ Похер, как коммунист коммунисту! Вы там собираетесь воевать с японцами или сидите на ровной заднице, ждете, когда в нее саблю воткнут? Может вам Жукова прислать?

— Да что вы, товарищ Сталин! — отвечает великий красный воин. — Да мы им щас ужо! Да какой такой Жуков!

Сталин чует, дело плохо. Заходит к Берии и говорит:

— Давай быстро пиши анонимку, что Блюхер японский шпион, и дело на него заводи. А то если мы этого дурака расстреляем за то, что он просто дурак, советский народ может сделать ошибочные выводы.

— Да я уж давно написал! — Берия отвечает и давай по ящикам стола шарить. Заодно нашел анонимки на конструкторов Туполева с Королевым, а еще на летчика Чкалова, но эту как бы невзначай в корзину уронил: и летчик уже погиб, и Сталин мог за Чкалова своему верному министру пенсне разбить. Берия эту анонимку просто так сочинил, для удовольствия.

Сталин назад в кабинет, а там нарком Ворошилов, зеленый весь, хоть кидай его в болото — заквакает. Японцы еще дальше Блюхера потеснили, нагло окапываются на исконно русской монгольской земле, а Дальневосточный округ, похоже, копает только грядки, ибо больше ничему не обучен.

Сталин новость выслушал, не меняясь в лице, нагнулся, вытащил из-под стола початую бутылку киндзмараули, хлоп из горла. Чувствует, вроде отлегло от сердца. Еще хлопнул, кажись, полегчало. Бутылку обратно под стол, а то Ворошилов, старый большевик, как присосется на нервной почве — не отнимешь. Сам трубку берет и говорит в нее очень ласково:

— А давайте-ка, товарищ Нахер, приезжайте к нам в Москву. Давно не виделись. Посидим, поговорим…