Индия Найт - Почему ты меня не хочешь?

– Что? Так и говорят – трахни меня в зад? – спрашиваю я изумленно.

– Да. Просят, чтобы я с ними обошелся пожестче.

– А если она согласна на анальный секс, то она – похотливая самка?

– Может быть. Нет определенного набора навыков, которыми должна обладать похотливая самка. Даже обычная миссионерская позиция может оказаться развратной, если девушка – похотливая самка. Но в целом, да, анальный секс – несомненно признак похотливости.

Я сижу молча, стараясь переварить эту увлекательную информацию.

– А что это за парень, с которым ты болтала на приеме? – спрашивает вдруг Фрэнк.

– Кандидат в ухажеры, – гордо говорю я.

– Диджей?

– Да. А что, ты его знаешь? Его зовут М. С. Янгста.

– Он известный. И очень шумный, – добавляет Фрэнк, выписывая при этом кренделя обеими руками, как подобает настоящему ди-джею.

– В обычной жизни его зовут Адриан.

– Да, у них у всех обычные имена. Помню, был такой диджей, Миста Килла, так он оказался сыном провинциального викария, урожденный Найджел. Обхохочешься.

Мы оба смеемся.

– И ты с ним собираешься на свидание? Ох черт, я объелся.

– Ну, он пригласил, и я думаю, почему бы и нет. Как считаешь?

– Не знаю даже...

– Все равно хуже, чем с Купером, не будет.

– Пожалуй, нет.

– Уф, я тоже объелась. – Я отодвигаю тарелку. – Но для еще одной маленькой кульфи, если они с миндалем, могла бы найти местечко.

– Так себе ухажер, – выносит приговор Фрэнк.

– Ой, молчал бы. Кстати, – внезапно говорю я, – я знаю целую кучу фильмов про анальный секс. Это своего рода игра, я раньше коллекционировала их названия.

– Как это?

– Ну, вышел фильм под названием “Глубокое воздействие”, и я подумала, что так можно было назвать только кино про анальный секс.

– Какая глупость, – качает головой Фрэнк, но сам улыбается.

– А потом я стала замечать, что таких названий пруд пруди... “Незаконное проникновение”, например.

– О господи, – выдыхает Фрэнк, едва подавив смешок. – Вот так, значит, ты развлекаешься в свободное время?

– Это началось пару лет назад, от скуки. Но теперь я уже не могу остановиться. Это превратилось в хобби, и я коллекционирую названия. Есть такой старый фильм, там еще Лорен Баколл и Богарт играют, его недавно показывали по четвертому каналу, так он называется “Незаконный проход”.

Теперь Фрэнк уже смеется в полный голос, он подавился лепешкой и машет руками, умоляя меня перестать его смешить. Но я неумолима. Наконец-то мне есть с кем поделиться своими бесценными наблюдениями.

– Есть и другие, не такие жестокие. Вот, например, “Смертельное оружие” с Мелом Гибсоном. Помнишь? Еще “Бездна” и “Первая кровь”. И “Кровь и гром”, но это больше про метеоризм.

– “Повелители ветров”, – едва может выдавить Фрэнк, – когда я был маленьким, этот фильм считался классикой.

– Ну, если уж мы заговорили о классике, как не вспомнить “Унесенных ветром” и “Проход в Индию”.

Фрэнк жестами просит меня передать ему воды и отпивает большой глоток.

– Понятно, – хрипит он. – По-моему, они подразделяются на два жанра: про анальный секс непосредственно и про тех, кого пучит.

– Точно, – улыбаюсь я, довольная его сообразительностью.

– А можно мне тоже в эту игру поиграть?

– Конечно. – Я поднимаю стакан пива: – До дна. Добро пожаловать в наши ряды. Теперь ты должен каждую неделю называть новый фильм.

– Договорились. Знаешь, я уже сто лет так не смеялся. – Он чокается со мной и вытирает слезы.

– А ты попробуй для разнообразия разговаривать с женщинами, а не совать им сразу руку в трусы, увидишь, как с ними весело, – терпеливо объясняю я.

– А я и не сую им руку сразу в трусы.

– Хм, – фыркаю я. – Тогда ты меня провел. На-ка вот, попробуй моего мороженого.

Фрэнк послушно открывает рот.

– Может быть, ты сексоман, как Майкл Дуглас или этот, тоже рыжий, как его зовут, такой несимпатичный?

– Хакнэлл, – подсказывает Фрэнк уже серьезно. – Мик Хакнэлл. Спасибо.

– В общем, – продолжаю весело наставлять я, – в следующий раз попробуй сначала с ней пообщаться. Гарантирую, ты будешь приятно удивлен.

– Большинство женщин не обладают такими великолепными навыками общения, как ты, – произносит Фрэнк с явным сарказмом, – и твоим шармом.

– Фрэнк, ну что ты как маленький. Я же не сказала, что как Мик Хакнэлл...

– Ты не могла бы перестать талдычить про Мика Хакнэлла?

– Я не говорила, что ты такой же, как он, или что ты похож на него. Он вообще противный, а ты в некотором роде красавец. Он – чудовище, ему только детей пугать. Ты намного симпатичнее. Намного.

– За тебя. – Фрэнк слабо улыбается. – Просто я терпеть не могу Мика Хакнэлла, а люди все время поминают его в моем присутствии. И все из-за волос.

На улице дует пронизывающий холодный ветер, и мокро – недавно прошел дождь. Я цепляюсь за локоть Фрэнка, потому что, выбравшись из-за стола, ощутила, насколько пьяна. Фрэнк выпил больше меня, но с виду совершенно трезвый. Мы стоим, мерзнем и ждем такси.

– Ох, – стону я, – мне бы сейчас чайку горячего.

– Иди сюда. – Фрэнк расстегивает и распахивает свое пальто. Я захожу в пальто, и он снова его запахивает. Через некоторое время я замечаю, что мой зад прижимается прямо к его члену.

– Только не вздумай возбудиться, – категорически заявляю я, – и не пытайся овладеть мной сзади.

– Стелла, я стараюсь держать себя в руках изо всех сил, – подчеркнуто медленно говорит он. – Может, пойдем к стоянке такси?

– Думаешь, они предложат нам горячего чаю?

– Вряд ли. Но они отвезут нас домой.

– Домой?

– Это всего лишь предложение. Если ты все еще хочешь на вечеринку, я не против. Но я знаю, что ты имела в виду, когда говорила про чашечку чая.

– И можно развести огонь в камине.

– И даже посмотреть кино...

– Но, Фрэнки, ты же так и не научил меня снимать мужиков.

Мы идем по улице, завернувшись в его пальто, как четвероногое двухголовое чудище.

– Еще снимем, – обещает он.

– Ты думаешь, тебе светит?

– Нет, дурочка, – стукает он меня сверху по голове. – Я имел в виду, что мы можем повторить вылазку на следующей неделе. Ага, вон и такси. – А потом он говорит что-то на своем северном наречии – из всего предложения я могу понять только “ступай какашки”.

– Что?

– Осторожно, не наступи на собачье дерьмо, – улыбается Фрэнк. – На нормальном языке это звучит так... – И опять говорит что-то по-своему.

От этих слов меня разбирает смех, и я перестаю себя контролировать минут на десять.

Я хохочу во весь голос, согнувшись от бессилия, едва не вываливаясь из его пальто, да так, что Фрэнку пару раз приходится меня подхватывать.

– У тебя что, на самом деле был такой сильный акцент?