Олег Рой - Мужчина в окне напротив

– Увидел этот, как его, рояль, и вспомнил, как мы с мужиками его одной тетке на двенадцатый этаж затаскивали. Тяжелый, падла, а в лифте везти нельзя, на руках перли… Я чуть не сдох! Правда, заплатила она хорошо, мы потом славно посидели, водочки попили… Ирка, ты чего? Что с тобой?

– Ни… ничего… – с трудом выдавила из себя Ира. – Все в порядке.

После этой сцены у нее точно пелена спала с глаз. Ирина любовь стала вянуть и осыпаться как яблоневый цвет. Через полтора месяца они расстались – по ее инициативе. Коля так толком и не понял, что случилось, и в ответ на расспросы знакомых только пожимал могучими плечами: «Видимо, ей что-то не понравилось».

Учиться в институте Ире было интересно, будущая работа редактора представлялась в самых радужных красках. Готовя и защищая дипломный проект, Ира уже воображала себя сотрудницей какого-нибудь солидного издательства или, еще лучше, редакции известного художественного журнала, скажем, «Смены» или «Юности». Вся обложенная толстыми папками и справочниками, она будет сидеть за огромным столом в отдельном уютном кабинете с большим окном в сад и старинными книжными шкафами и целыми днями читать интересные рукописи. Изредка к ней в кабинет, робко постучав, будут заходить смущенные авторы, и она, Ира, станет подолгу беседовать с каждым из них, объясняя начинающим, как можно переделать и улучшить их пока еще несовершенный текст, или помогая опытным писателям довести их произведения до полного совершенства. Как это, наверное, здорово – прийти в кабинет к главному редактору, положить перед ним на стол пухлую папку с тесемками и решительно заявить: «Обязательно прочтите, Иван Иваныч! Это замечательно! Автор еще неизвестен, это его первая вещь, но она прекрасна! Я всей душой чувствую, что у него большое будущее!» И потом, когда автор действительно станет известным писателем, классиком и лауреатом разных литературных премий, можно будет немного гордиться тем, что это именно она, Ира Боброва, его открыла…

Но как обычно, Ирины мечты имели очень мало общего с реальностью. Даже в застойно-советские времена в издательствах не происходило ничего похожего на ее фантазии – а в перестройку так и вовсе все принципиально изменилось.

В ту эпоху середины девяностых издание книг и журналов переживало бурный расцвет, в стране поднялся настоящий бум печатного слова. Новые газеты и журналы появлялись как грибы после дождя, в день по нескольку штук, но лишь немногим из них была суждена долгая жизнь, большинство исчезали так же быстро, как и возникали. Книги тоже издавались в огромных количествах – все, что раньше запрещалось или просто не поощрялось, теперь доставалось из столов, спешно писалось, переводилось, печаталось (как правило, наспех, с ошибками, на плохой бумаге) и тут же сметалось с прилавков изголодавшимися по хорошей литературе и просто по любопытному чтиву россиянами.

Работу по специальности Ира нашла легко – сразу после института ее с удовольствием взяли редактором в муниципальную газету. Первое время она с энтузиазмом взялась за дело, пыталась довести статьи и заметки до идеала, нередко просто сама полностью переписывая их за авторов, искала, что бы такого можно опубликовать интересного, выдумывала новые темы и рубрики, изобретала всевозможные конкурсы и викторины для читателей. Но начальница, суровая дама старой закалки, постоянно охлаждала ее юношеский пыл категорическим «это нам не нужно». Вскоре Ира погрустнела и все чаще стала задумываться о том, что зарплата в газете небольшая, да и ездить в редакцию приходится на двух автобусах, не очень удобно… Он стала искать другую работу, и, как это было со многими в ту пору, за три года сменила четыре места. Где-то ей не нравилось и надоедало терпеть неудобства, где-то, наоборот, было хорошо, но фирма прогорала, издательство или журнал закрывались.

Одно из таких мест недолгой работы, рекламное агентство «Гамаюн», запомнилось ей надолго. Попала она туда случайно, по знакомству, через подругу Аллу, которая была необыкновенно общительна и ухитрялась знаться чуть не с половиной Москвы.

– Иренция, классная новость! – сообщила она однажды вечером по телефону. – Ты ведь вроде работу собиралась менять?

– Ну да, – не слишком уверенно ответила Ира. – У нас, с тех пор как главный редактор сменился, такая склочная обстановка стала… Уже половина народу разбежалась, кого уволили, кто сам ушел.

– Вот и чудненько! Я тут тебя на такое местечко пристрою – закачаешься! Рекламное агентство, работа с телевидением, зарплата семь сотен зеленых… Не место, а сказка! Сама бы пошла, но там язык нужен, а я, ты же знаешь, ни по-английски не спикаю, ни по-немецки не шпрехаю, ни по-французски не парлю.

– А меня возьмут? – Ира даже растерялась.

– А чего ж не взять-то? Там, говорят, до зарезу человек нужен.

– Я никогда не работала на телевидении…

– Всегда надо с чего-то начинать, – резонно ответила Алка. – Записывай телефон. Пугачев Сергей Алексеевич. Скажешь, что от Ольги Старосельской, он знает.

Перед этим собеседованием Ирина волновалась как никогда прежде. Ехала на трамвае от метро «ВДНХ» на Аргуновскую улицу, не поднимая глаз от английской грамматики – наверняка придется проходить тест на знание языка, а она уже больше года не практиковалась… Но все тревоги оказались напрасны. Вообще ни о чем не спрашивая, секретарь, сногсшибательно красивая, хотя уже совсем не юная крашеная блондинка, сразу же отвела ее к руководителю.

При одном взгляде на Сергея Алексеевича становилось ясно, что он бывший военный – короткая стрижка, командные интонации голоса, характерная осанка и походка. На вид лет сорок или немногим меньше. Не красавец, но есть в лице что-то такое, необыкновенно привлекательное, что хочется смотреть на него и смотреть, не отводя глаз…

– Заходи, – кивнул он Ире, не отрываясь от монитора. – Тебя как звать, забыл? Ира? Садись-ка, Ира, вон за тот комп и найди в «Моих документах» файл «Средство для посуды».

Ира открыла нужный документ. Это был сценарий рекламного ролика, в котором свекровь и невестка спорили о преимуществах нового чистящего средства перед старым.

– И как тебе?

Ира пожала плечами. Она не знала, что ответить.

– Вот и я говорю – говно! – кивнул Сергей Алексеевич. – Сама идея хорошая, а тексты дрянь. Где, интересно, она слышала, чтоб живые люди так разговаривали? А понтов-то у этой козы, понтов – выше крыши! «Я креативщик, я копирайтер» – имитируя визгливый женский голос, передразнил он и добавил без всякого перехода: – Когда у тебя готово-то будет?

– Что? – испугалась Ира.

– Ну текст этот. К вечеру справишься?

До Иры не сразу дошло, чего от нее хотят. Похоже, какая-то рекламщица сочинила сценарий, он руководству не понравился, и теперь ей, Ире, нужно переделать диалоги, чтобы речь персонажей стала живой, узнаваемой – занятие непростое, но интересное.