Алекс Форэн - + тот кто считает

– Вождь хорошо к тебе отнесся. Может, тебе удастся уговорить его встретиться со мной до наступления ночи. Поспеши. От тебя сейчас зависит очень многое. Ты умеешь производить впечатление важности – это должно принести нам удачу.

Эрнандо принял слова старшего брата как комплимент.

Он отправился к Атауальпе и, поклонившись ему, передал приглашение губернатора, заверив, что ему не нанесут ни вреда, ни оскорбления. Инка, не выказывая никакого страха, уступил почти без колебаний.

Франсиско издалека увидел приближающуюся к городу процессию. Вскоре, в богато украшенном паланкине, появился сам Атауальпа. Восемьдесят индейцев, одетых в небесно-синие одежды, несли его на своих плечах. На его голове была корона, а на шее — массивный золотой талисман в форме солнца. Он восседал на роскошной подушке, положенной на небольшую скамеечку. Когда паланкин достиг середины площади, шествие остановилось.

Франсиско, приняв молниеносное решение, велел позвать монаха-доминиканца Висенте де Вальверде в сопровождении переводчика Мартина. Монах прошел с крестом в одной руке и молитвенником в другой мимо отрядов воинов, и остановился перед паланкином Атауальпы. Писарро по жестам и выражению лиц видел, что его план проваливается. Инка не желал отдаляться от своих воинов и следовать внутрь помещения, чтобы наедине встретиться с губернатором. Вдруг он увидел, как монах подает вождю варваров Священную Книгу.

– Что он делает?! – воскликнул удивленный Франсиско.

Атауальпа, без особого интереса полистав страницы Библии, рассеянно, как какую-то безделицу, кинул книгу на землю. Испанцы на мгновение замерли, а затем среди них поднялся ропот.

Священник Висенте де Вальверде обернулся и закричал:

– Разве вы не видели, что случилось? Зачем проявлять вежливость и раболепие перед этим исполненным гордыни псом? Покарайте его, я отпускаю вам этот грех!

– Выходите! Выходите, христиане! Нападайте на этих собак, которые отвергают Бога! Этот вождь бросил на землю священную книгу! – воскликнул Писарро и первым ринулся вперед.

Прозвучал боевой клич, артиллерист поднес фитиль к стволу пушки, всадники вырвались из своих укрытий и с криками направили своих коней прямо в гущу невооруженных людей, толпившихся на площади. За ними последовали пешие солдаты. Грохот выстрелов, звуки труб, топот лошадей, треск погремушек, которые испанцы вплели в гривы лошадей для большего устрашения, привели индейцев в смятение, и началась паника. Губернатор достиг паланкина Атауальпы, схватил Инку за руку, стащил вниз и сорвал с его шеи золотой талисман…

Франсиско и его солдаты просто обезумели в тот вечер – убивали и убивали, пока поднималась рука. К заходу солнца поле битвы было усеяно тысячами трупов. Ночь уже спустилась, а кавалеристы все продолжали скакать по полям и пронзать копьями индейцев, пока трубач, наконец, не дал всем сигнал вернуться в лагерь.

Франсиско понимал, что они убивали практически беззащитных индейцев, как мясники забивают скот. Но все имело свою цену. Писарро добился того, что хотел.

Совладав с возбуждением битвы, вымывшись и сменив одежду, он приказал накрыть ужин и привести Инку. Он был необычайно учтив и вежлив со своим пленником в этот вечер. Он распорядился взамен одежды, которая порвалась, когда Атауальпу стаскивали с паланкина, принести Инке новое платье, тоже индейское. За ужином он усадил Атауальпу за стол вместе с собой, и приказал своим людям прислуживать вождю с тем же усердием, что и ему. Он позаботился, чтобы Инке дали тех женщин, которых он пожелает, из числа захваченных в плен, для того чтобы они прислуживали ему. Франсиско знал, что он делает. Ему нужно было, чтобы Атауальпа надеялся на помилование и содействовал испанцам во всем, подчиняясь его, губернатора, приказаниям, давая их народу от своего имени.

Атауальпа был охвачен страхом, думая, что его собираются убить. Франсиско подозвал Мартина и попросил его перевести:

– Скажи Инке, что ему не следует печалиться. В каждой стране, куда мы, христиане, приходили, были великие правители, и мы сделали их своими друзьями и вассалами нашего императора – как мирными путями, так и посредством войны. Поэтому он не должен чувствовать себя потрясенным, попав к нам в плен.

Через минуту Мартин передал вопрос Атауальпы:

– Инка спрашивает, хотим ли мы его убить?

– Скажи, что христиане убивают в бою, но не после.

– Инка просит великодушного чужестранца позволить ему поговорить с кем-нибудь из своих людей.

Испанцы переглянулись. Это могла быть ловушка. Но губернатор приказал привести двоих важных индейцев, которые попали в плен в ходе сражения. Инка спросил у них, много ли воинов погибло. Они ответили ему, что вся равнина покрыта их телами. И тогда вождь сделал именно то, на что так надеялся Писарро. Он попросил передать оставшимся воинам, чтобы они не спасались бегством, а пришли служить ему, так как он жив, но находится во власти иноземцев.

– Поистине, это не было совершено нашими собственными силами! Это случилось по воле Бога и великой милостью Его, – сказал вечером де Вальверде.

Инка продолжал управлять страной и раздавал приказы как единоличный властитель, находясь в плену. Это усугубляло смятение индейцев и способствовало их полному разгрому.

Атауальпа был умным человеком и сразу же стал действовать так, чтобы выпутаться из почти безвыходного положения. Он заметил, что испанцев интересовали только сокровища. Но он не оценил в полной мере их коварства. Франсиско с самого начала знал, что не оставит Инку в живых. Пока он был ему нужен, как заложник, как гарант их безопасности. Инка, обеспокоенный сложившимся положением, предложил в обмен на свое освобождение в течение двух месяцев наполнить золотом всю комнату, в которой его содержали.

Услышав об этом, испанцы были поражены. Гонсало подошел к брату:

– Это очень щедрое предложение. Вызови секретаря и запиши предложение индейца, как его официальное обязательство. Пусть все будет, как положено.

Все остальные военачальники столпились вокруг Франсиско и загалдели, мысленно уже деля гору золота между собой. Де Сото утихомирил всех:

– Я думаю, что будет справедливо после того, как каждому достанется его доля, предложить нашему губернатору на выбор любую вещь из выкупа, – де Сото обвел всех вызывающим взглядом. Он опасался, что Франсиско из каких-то личных мотивов откажется от выкупа, а разум капитана был уже помрачен золотой лихорадкой.

Писарро пообещал возвратить свободу Атауальпе при условии, что он не совершит измены, и дал понять, что он сможет вернуться в Кито, на земли, которые достались ему по завещанию отца.