Алекс Форен - Танго с манекеном

Ехать нужно было на Большие бульвары. Не так далеко, но, чтобы не терять время, можно позвонить Жану-Батисту, вдруг он свободен…

Повезло. Все же очень удобный самаритянин. Хотя, и не бескорыстный, конечно.

В машине Грег думал, что, по существу, не испытывает большой привязанности к своему чемодану. Но было любопытно как-то раскрутить эту историю до конца.

Выйдя в самом конце бульвара Пуассоньер, он оказался прямо рядом с лавкой, в которой, как и в тысячах подобных, продается всякая всячина – сувениры, пластмассовые часы, шарфы, батарейки, китайские зонтики…

Иногда это очень кстати. Можно, например, завершить начатую вчера экипировку.

Он выбрал себе вязаный красный шарф, который было отлично наматывать вокруг шеи и наблюдать, как он ловит ветер двумя мягкими длинными щупальцами, и берет такого же цвета. Вот теперь похоже на парижского фотографа. Немного карикатурного, чуть-чуть не в себе, но – очень парижского… Продавец так проникся его новым имиджем, что, немного перепутав профессиональную принадлежность покупателя, подарил в довершение облика резиновый клоунский нос – красный, на прочной резинке. Нос был хорош – при нажатии на него он начинал светиться и издавал громкий мажорный писк. Правда, для первой встречи с очередным детективом это будет, наверное, чересчур. Пусть пока полежит в кармане…

Здание, в котором находился офис Малабара, было зажато между магазином «Вёрджин» и каким-то отелем средней руки. Несколько латунных табличек справа от двери: дантист, адвокатская контора, ага, вот оно – «Детективное агентство Палиндром 101, Антуан Малабар». Ответил кокетливый женский голос, кажется, тот же, что и по телефону.

– Месье Грег? Третий этаж, направо.

Что же это у них все лифты на полтора человека… Если вдруг приспичит спускаться с найденным чемоданом, то либо чемодан, либо – ты сам. Выход один – верхом на чемодане. Девятнадцатый век… Может, поэтому лифт и не меняют?

В приемной за столом сидела худощавая брюнетка с тонкими чертами лица. Строгость офисного костюма начисто разбивалась игривым розовым шейным платком. Не красавица, даже совсем, но что-то такое… Тот самый парижский шарм, видимо.

– Месье Малабар ждет вас, – она указала на двустворчатую дверь и улыбнулась. Точно, тот самый шарм и есть. – Вы будете чай или кофе?

– Кофе. А что еще есть?

– В это время суток? – девушка моргнула.

– Я недавно из Америки, знаете, столько часовых поясов… Путаю время суток.

– Тогда лучше всего кофе.

– Да? А я хотел чай…

– Кофе, месье Грег, – она развернулась к стоявшей за ее спиной кофеварке.

– Ок. А вас как зовут?

– Я, к сожалению, занята вечером.

– Красивое имя. Длинное.

Дверь кабинета раскрылась, и на пороге появился высокий, подтянутый крепкий мужчина с рубленым профилем и глубоко посаженными глазами. Черные волосы чуть тронуты сединой у висков. Орел.

– Антуан Малабар, – представился он, сжимая сильной ладонью руку Грега. – Жози, сделай мне тоже кофейку. С коньяком.

– В это-то время? – удивился Грег.

– Думаете, ни к чему? – Малабар задумался. – Вы правы. Жози, просто коньяк, без кофе. Прошу вас, – он распахнул перед посетителем двери в кабинет.

Комната была небольшой, но продуманной. Вдоль стен выстроились шкафы с картотеками, за столом – несколько полок со справочниками, по центру – в золоченой рамке постер, напоминающий поле для игры в крестики-нолики, в каждой клетке которого было по одной латинской букве. А на каминной полке, совершенно по-домашнему, стояло несколько фотографий. Центральная изображала хозяина кабинета в облачении монаха, зорко всматривающегося в беспокойную морскую даль.

– Красивый наряд, – заметил Грег, указав на снимок.

– Да… Это в Камарге, под Марселем. Было одно любопытное дело, связанное с наследием Писарро… А наряд – для маскировки. Хотя, нужно сказать, очень располагает к неспешным размышлениям. Кстати, садитесь.

Хозяин кабинета привычно расположился за столом в огромном кожаном кресле, а Грег сел напротив. Кресло было не таким роскошным, но удобным. Некоторое время он разглядывал бронзовый письменный прибор, по прихотливой фантазии мастера выполненный в форме листа Мебиуса, пронзенного изящной чернильной ручкой.

Раскрылась дверь, и секретарша внесла поднос с напитками, поставив перед Малабаром широкий бокал с благородной жидкостью и чашку – перед Грегом.

– Ваш чай, месье Грег. И печенье.

– Все же чай?

Девушка еле слышно прыснула, плавно увела взгляд и удалилась.

– Милая секретарша. Жозефин, кажется?

– Кажется, – ответил детектив, туманно глядя ей вслед. – Племянница.

– Конечно, – Грег счел нужным два-три раза согласно кивнуть головой. – Ваш коллега из Канн рассказал вам о моей проблеме?

– Да, он написал мне, – детектив извлек из ящика папку, в которой было закреплено несколько факсимильных листов. Грег узнал копию злополучной багажной бирки. – Кстати, как он там? Все так же не вылезает из своего прокуренного кабинета, заглядывая в вечный бокал с Мартелем?

– Простите? – странное какое ощущение. Именно этот образ пожилого толстячка, склоненного над бокалом, представлялся в Каннах и ему, пока он не познакомился с Дюпоном очно.

– Я имею в виду, что старине Жан-Полю полезно было бы хоть раз в год выходить из отеля, дышать морским воздухом. Хотя, он из той редкой породы профессионалов, которым, чтобы раскрыть дело, не нужно ничего, кроме тишины и хорошего коньяка. Я даже удивлен, что он не нашел ваш багаж, для него это редкость.

– Я тоже… А вы сейчас о ком говорили? – Грег немного склонил голову влево.

Детектив склонил свою вправо, и некоторое время они сидели так, разглядывая друг друга. Интересная какая манера смотреть… Под взглядом Малабара собеседник начинал чувствовать себя не пострадавшим, а подозреваемым.

– Пойдем сначала, – сыщик обратился к нему, как терпеливый профессор к блондинке. – В аэропорту Ниццы вы взяли чужой чемодан.

– Был грех.

– В Карлтоне вы сообщили об этом, причем утверждали, будто бы ваш собственный чемодан бесследно исчез.

– Немного странная интерпретация, но в целом – так.

– Поскольку в ваших показаниях вы явно путались, за дело взялся детектив.

– Гм…

– Его зовут…

– Франсуа Дюпон.

Малабар несколько секунд рассматривал его, будто решая, зачем ему так глупо лгать в самом начале разговора, потом взял ту же папку и посмотрел в конец листа, туда, где виднелась неразборчивая подпись. Бровь детектива поднялась вверх и, ничего не сказав, он отложил папку. Вот так вот, не забывайте, месье, о презумпции невиновности.

– А ваша фамилия, Малабар, – она арабского происхождения? – с невинным интересом спросил Грег.