Алекс Форен - Танго с манекеном

Наутро я, стоя в ванной перед зеркалом, старался придать своей физиономии благопристойный вид и собраться с мыслями, чтобы, наконец, принять решение. До лекции оставалось два часа.

Но мысли крутились почему-то совсем в другой плоскости.

Проснувшись, я, не вставая, набрал телефон Мари. Он по-прежнему молчал.

Если она будет звонить, то опять попадет к Николь.

Все-таки это вечная формула французской жизни – cherchez la femme… Я и ищу.

Нужно поговорить с Николь. Тем более, что теперь, после этой горячечной ночи, у меня есть ответ на загадку о двух монахах…

Я взял телефон и набрал свой прежний номер.

– Да, – властный мужской голос. Кажется, с поисками мне пока решительно не везет.

– Э… Можно услышать Николь?

– У нее другой телефон.

– Я знаю. Но сейчас должен быть этот.

– Кому должен?

Как-то неправильно начался разговор. Попробуем заново.

– Видите ли, я ищу Николь…

– Я же говорю – у нее теперь другой номер. Она поменялась со мной телефонами.

– ? Простите?

– Я непонятно выражаюсь? Мы поменялись с ней телефонами.

– Вот как… А я думал, что это я с ней поменялся.

– Месье… Я понимаю, что это звучит странно, но я не шучу. Вчера мы познакомились с Николь в кафе. И она сказала, что хотела бы поменяться со мной телефонами. Не стану объяснять, почему, но я согласился. Теперь это мой телефон.

– Простите… Как вас зовут?

– Грег.

– Конечно. Как же иначе вас могут звать?

– Что вы имеете в виду?

– Только то, что Грег – мое имя.

– Месье, я не очень понимаю, чего вы добиваетесь. Я хорошо знаю, как меня зовут, но это совершенно не мешает вам, если хотите, называться так же. Я не монополизировал имя.

– Отлично. Грег… Видите ли, у Николь своеобразное хобби. До того, как она поменялась с вами, это был мой телефон. Кстати, вам не звонили на него?

– Разумеется, звонили. И звонят.

– И кого спрашивают?

– Обычно Грега.

– Вот видите…

– Что вижу? Меня зовут Грег, мне звонят и называют меня по имени. Вас это удивляет?

– Да не слишком… Впрочем… Действительно, все, как и должно быть. А о чем говорят?

– А вы не хотите еще, чтобы я вам исповедался?

– Ну, если только в Сент-Эсташ… Знаете, мы, Греги, могли бы быть откровеннее друг с другом. Но если вы не хотите рассказать, о чем с вами говорят по телефону…

– Слушайте, у меня не очень много времени. О чем говорят? О делах. У меня, знаете, бизнес. Крупный. И, если им не руководить, будут неприятности.

– Ах, вот как… Ну… отлично. Надеюсь, Грег, он в надежных руках.

– Не сомневайтесь, Грег.

– Не буду. Вы бы не могли дать мне нынешний номер Николь?

– Нет.

– Гм… А что так?

– Я не даю свой телефон незнакомым людям. Даже если он бывший. Извините, я сейчас на переговорах в Женеве и не могу больше говорить.

Милый собеседник…

Значит, в Женеве он…

Там, где у меня должны сегодня начаться переговоры. На которые я не поехал.

А он? Грег-то этот…

Ну, по телефону он мог сказать, что угодно. Что он в Женеве, или вообще – что у меня дома. Живет он там…

Вот бы слетать, посмотреть одним глазком.

Черт, ведь и не слетаешь же – возраст не тот, чтобы лекции прогуливать. Особенно свои собственные…

Слетать вряд ли, а вот позвонить…

Несколько минут ушло на то, чтобы выяснить номер женевского отеля, где должны были проходить переговоры.

Дежурно-вежливый голос портье с легким германским акцентом.

– Здравствуйте. Будьте добры, я разыскиваю мистера Гарбера. Он должен у вас жить.

– Да, месье. Но мистер Гарбер сейчас не в отеле.

– Вот как? Вы сами его видели?

– Не далее, как четверть часа назад.

– У меня к вам необычная просьба. Вы бы не могли описать его внешность? Это важно.

– Простите… Я правильно вас понял? Описать вам…

– Да. Я немного волнуюсь, извините. Я… его брат. Мы немного повздорили, и он уехал, ничего не сказав. Я бы хотел убедиться, что у него все в порядке, – чушь была несусветная, но подготовиться я не успел, и оставалось надеяться на убедительность интонаций.

Это заняло некоторое время, но в конце концов портье согласился.

Судя по описанию, в Женеве был я. Нестриженный, как и раньше, но я.

Как же я там оказался?

Ночью, конечно, изрядно колбасило, но, судя по ощущениям, – здесь.

Или нет. Вот же какие провалы в памяти… Лег спать, в приступе лунатизма встал, отправился в Женеву, поселился в гостинице и первым рейсом – обратно, чтобы сам ничего не заметил…

Нет, друзья. Мистер Таннер – в Париже. В Женеве – мистер Гарбер.

Слез, значит, он ночью со своего пьедестала, вышел из музея Гревена и улетел в Женеву… Кто так смотрит за экспонатами? Дверь нараспашку, так вся восковая компания разбежится. Один уже на переговорах… Кукольный такой переговорщик. Переговоры, кстати, не кукольные.

– Месье, – портье, оказывается, до сих пор был на линии. – Я могу вам еще чем-то помочь?

– Да, спасибо… Вы знаете, когда он уезжает?

– Мы сами спросили его об этом, чтобы заказать билеты.

– И что он ответил?

– Он ответил, что завтра будет завтра.

– Ну, да… И ведь знаете, какая штука? Он прав…

Я повесил трубку.

А в целом даже трогательно…

Детишки какие-то, знаете ли, играют и, играючи, оживляют кукол. Детишки игривые такие… Вот и встретились два круглоголовых человечка на одной эшеровской ступеньке – один туда, а другой обратно, причем оба, дурачки, думают, что поднимаются. И какого хочешь, того и выбирай. Впрыгивай с размаха или в того, который в Женеве, или в того, который в Сорбонне. Множественность миров…

Изложить бы сейчас всю эту мутотень Артуру и повеселиться, глядя на его заботливую физиономию, на которой явно читается размышление о том, знает ли он хорошего психиатра. И ведь по всему похоже, что неплохо было бы, чтобы знал…

Жаль, его сейчас нет…

Видимо, я перешел порог.

Не знаю, как это связано, но именно в тот момент, когда в трубке раздались гудки, и бредовый диалог с портье закончился, я, наконец, предельно четко понял, что пойду в Сорбонну.

Взгляд, рассеянно блуждавший вокруг, остановился на лежавшей на столе книге. Честертон. Тот самый, привезенный из Ниццы. Странно, все эти дни я его не видел. Засунул куда-то и забыл. А он – вот он. Литература столетней давности умиротворяет одним своим видом. А уж текстом… Ритм другой, неспешный, у людей еще было время на пространные диалоги, письма, созерцание… Кто-то говорил же, что книга находит тебя в нужный момент – когда ты напряженно ищешь ответ, начинаешь выуживать подсказки из любого контекста, даже не имеющего на самом деле ровно никакого отношения к происходящему. Ну и погадаем, раз так…