Сюсаку Эндо - Уважаемый господин дурак

— Добро пожаловать! — раздался энергичный голос, но когда одетая в кимоно служанка с ярко накрашенными губами увидела Гастона, она явно оторопела.

— Есть комната, чтобы поспать ночь? За 800 иен?

Гастон подчеркнул 800 иен — он не забывал о бедности своих карманов. Служанка молчала.

— Поспать одну ночь комната... есть?

— Вы один? — Служанка почему-то с подозрением осмотрела Гастона с головы до ног.

— Да, один... Со мной еще эта собака-сан... Собака-сан будет спать на улице.

Служанка неожиданно повернулась и крикнула громким голосом:

— Танита-сан, можно вас на минутку? — и тут же исчезла, но было слышно, как она говорит шепотом в коридоре: — Странный иностранец. Хочет остановиться один на ночь. Что будем делать?

— Один? — ответил мужской голос.

— Один, точно.

— Не знаю, как и быть. Американец?

— Непонятно.

— Ничего не поделаешь. Проводи его в комнату «Маргаритка».

По их тону даже Гастон почувствовал, что он — гость нежеланный. Почему нельзя одному? Почему в японской гостинице не рады одному гостю?

Тут-то Гастон догадался, что гостиница «Отель на холме» — не для туристов, а для совершенно других целей, к которым он не имеет никакого отношения. Когда он, повернувшись, уже совсем собирался уходить, служанка выставила пару тапочек и сказала:

— Ну что ж, проходите.

Человек слабовольный, отказаться Гастон не смог, а только спросил, как ему поступить с собакой. Служанка состроила неприятную гримасу.

— Танита-сан, этот человек пришел с собакой.

Тут за спиной у Гастона открылась дверь и вошли мужчина и женщина. Мужчина был средних лет и лицом очень походил на генерала Тодзио [4] Хидэки Тодзио (1884—1948) — японский генерал, монархо-фашист, военный министр, один из главных японских военных преступников. . Женщина, увидев Гастона, быстро закрыла лицо шалью и спряталась за спину мужчины.

— Добро пожаловать! — Служанка с ярко накрашенными губами, напустив на лицо приветливость, заговорила совершенно другим тоном.

Гастон последовал за ней по коридору, где стояла какая-то неприятная тишина — только откуда-то раздавался шум бегущей воды. Видимо, наполнялась ванна. Гастон шел по коридору, втянув голову в плечи, как черепашка, — мимо комнат, названных именами цветов: «Роза», «Тюльпан», «Гиацинт». Перед каждой дверью стояли по две пары тапочек. Похоже, других идиотов, пришедших сюда в одиночестве, здесь не было. Странно: почему-то во всех комнатах свет был выключен и стояла необычная тишина.

Подойдя к комнате с названием «Маргаритка», служанка вставила в дверь ключ и открыла ее. Внутри стоял неприятный запах — но не от покрашенных стен, а застарелый, от прежних мужчин и женщин, здесь ночевавших.

— Иностранец-сан, у нас деньги получают вперед, — сказала служанка.

Видимо, встречаются еще плохие мужчины и женщины: закончив свои дела, ночью они убегают, поэтому в гостиницах подобного рода всех гостей заставляют платить вперед. Еще раз с презрением глянув на удивленного Гастона, служанка исчезла в коридоре.

Гастон боязливо присел на край кровати, решив, что завтра найдет нормальное место, где можно будет спать.

— Ой, Митян, — раздался за стеной голос мужчины. — Я хочу в туалет. Я пошел.

— Не приставай. Дай мне поспать.

— Не будь такой бессердечной. Вставай.

— Не мешай. Сделай это в умывальник.

Гастона это потрясло. По столу полз таракан. Затаив дыхание, Гастон услышал, как из-за стены раздался звук тонкой струйки. Похоже, мужчина по совету женщины мочился в умывальник в углу комнаты.

Возмущенный Гастон подскочил на кровати. Это недопустимо. Как можно совершать такие вещи в умывальнике, где другие гости будут мыть лицо. Гастон приложил руку к лицу и изобразил сильный кашель. Слабый звук падающей струйки сразу прекратился. Однако вскоре там открыли водопроводный кран, и за шумом струи посильнее уже ничего не было слышно.

Хотя Гастон много путешествовал и успел многое повидать, случившееся настолько его поразило, что у него пропало всякое желание умываться. Он уныло сел на кровать. Но усталость от многочасовой прогулки от Киодо до Сибуя дала себя знать, и веки его сами собой сомкнулись. Перед сном Гастон решил сходить в туалет и, выглянув осторожно за дверь, увидел там странную картину. Японская женщина, открыв окно в конце коридора, пыталась вылезти наружу. Именно ее встретил Гастон у входа в гостиницу — она сопровождала мужчину, похожего на генерала Тодзио.

Увидев Гастона, она явно испугалась и полезла назад. У ее ног лежал объемистый узел — что-то было завернуто в большой японский платок. Гастон подумал, не больна ли она, — ее шею обматывала грязная повязка. Женщина была небольшого роста и выглядела истощенной. Для иностранца Гастона все лица японок казались бесстрастными, как маски театра «но».

Некоторое время женщина испуганно смотрела на огромного иностранца, похожего на лошадь, а затем закричала со злостью и отчаянием в голосе:

— Что вам нужно?

Не понимая, почему она рассердилась, Гастон, как обычно, слегка улыбнулся.

— Тьфу, ненавижу таких американцев.

Гастон попытался что-то сказать, но она перебила:

— Не приставайте. Уходите отсюда.

В этот момент с другого конца коридора, от лестницы на второй этаж, раздался крик мужчины:

— Ой, кто-нибудь скорей сюда, кто-нибудь.

Услышав крик, женщина вздрогнула и, торопливо осмотревшись, заметалась по коридору, как загнанная мышь, но, увидев, что в комнате служанки загорелся свет, испуганно бросилась к Гастону.

— Где ваша комната? Где же ваша комната? — Увидев приоткрытую дверь, она быстро скрылась в его номере. — Прошу вас, прошу вас, — умоляла она, крепко держа ручку двери и прислушиваясь к тому, что происходит в коридоре.

Гастон, не понимал, чего эта женщина хочет от него, и наблюдал за ее искаженным от отчаяния лицом.

— Помогите же, вы... — просила женщина, умоляюще протягивая руки. Пальцы у нее были худыми, как иголки.

В коридоре же раздавались голоса мужчины и служанки:

— Она помочилась, эта чертова проститутка...

— Неужели эта женщина помочилась?

«Помочилась» — это Гастон понял. Улыбка появилась на его большом лице, и он с удовлетворением кивнул. Гастон представил себе, что эта женщина, как и постоялец из соседней комнаты, захотела пойти в туалет, но, увы, не успев, сделала это в постель и ей стало ужасно стыдно... Однажды в детстве подобное случилось и с Гастоном, и ему пришлось пережить презрительные оскорбления братьев. Теперь он хорошо понимал страх женщины и безнадежность в ее глазах.

— Сюда... — Он приложил палец к губам и показал на окно. Женщина, как обезьянка, проворно бросилась к окну и, крепко держа свой узел, выпрыгнула наружу, сверкнув короткими и белыми, как японская редька, ногами.