Георгий Фруменков - Декабристы на Севере
- Название:Декабристы на Севере
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Северо-Западное книжное издательство
- Год:1986
- Город:Архангельск
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Георгий Фруменков - Декабристы на Севере краткое содержание
Книга рассказывает о судьбе декабристов находившихся в тюрьме и ссылке в Архангельской губернии. Авторы, заслуженный деятель науки РСФСР, доктор исторических наук, профессор Г.Г Фруменков и научный сотрудник Государственного архива Архангельской области В.А. Волынская, использовали богатый архивный материал, многие документы они вводят в оборот впервые.
Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Декабристы на Севере - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Роман кончается идиллической сценой. Журин вышел в отставку, приехал на житье к генералу-отцу и, облегченно вздохнув, произносит сакраментальную фразу: “Печали отбросим, начнем новую жизнь!.. Мы еще молоды!”. [151] Там же, с. 174.
Декабристского периода в жизни героя романа как не бывало. Он удалялся из биографии Журина-Жукова одним росчерком пера писателя-реакционера.
По своей сути роман Строевой-Поллиной антиисторический. Это грубый пасквиль на начальный период русского освободительного движения. Не случайно на титульном листе книги красуются слова: “Дозволено цензурой”.
Есть мудрая восточная поговорка: чтобы дать жаждущему напиться, нужно сначала наполнить кувшин. Иными словами, чтобы написать стоящее произведение и удовлетворить интеллектуальные запросы читающей публики, нужно ох как поработать! Строева-Поллина не утруждала себя изучением декабристских материалов, хотя в предисловии клянется, что сделала это. Политические ситуации, созданные автором, безжизненны. “Декабрист” написан наспех, по заказу правительства, с целью очернить революционное движение и не имеет ни познавательной, ни художественной ценности. О романе можно было не говорить так много, если бы он не посвящался декабристу, который оказался в числе первых политических ссыльных Архангельска.
С удовлетворением сообщаем, что реальный Жуков по своему нравственному облику не имеет ничего общего с тем хлюпиком, который предстает перед нами со страниц книги Строевой-Поллиной. Какую бы клевету ни сочиняли горе-писатели, правда рано или поздно выйдет наружу.
Штабс-ротмистр Белорусского гусарского принца Оранского полка Иван Петрович Жуков был одним из благороднейших представителей декабристского племени, рыцарем без страха и упрека.
По признанию М.П. Бестужева-Рюмина, он принял Жукова в Южный союз в начале 1824 года. [152] ВД, т. 9, с. 90.
Жуков принадлежал к Васильковской управе Южного союза, которая развила бурную деятельность по подготовке к восстанию и проводила эту работу, как отмечал П.И. Пестель, независимо от директории, хотя и сообщала “к сведению то, что у нее происходило”. [153] ВД, т. 4, с. 110.
И. П. Жуков полагал, что цель общества, в которое он вступил, состояла “в улучшении законов и введении конституции”. [154] ЦГАОР СССР, ф. 109, 1 эксп., оп. 5, д. 61, ч. 145, л. 3а.
За это он собирался бороться.
Подробных сведений об участии Жукова в повседневной работе декабристской организации у нас нет. Сохранились лишь отдельные эпизоды революционной деятельности офицера, которые позволяют говорить о том, что Жуков отнюдь не рядовой декабрист. Руководители Васильковской управы питали особое доверие к Жукову и возлагали на него большие надежды. По свидетельству Иосифа Поджио, М.П. Бестужев-Рюмин видел в Жукове одного из возможных кандидатов в цареубийцы. [155] ВД, т. 9, с. 150; т. 12, с. 166–167.
В этом сознался и сам Бестужев-Рюмин. [156] ВД, т. 4, с. 138.
И.П. Жуков сочинил ключ для тайной переписки, хотя пользоваться им не довелось. [157] ЦГАОР СССР, ф. 109, 1 эксп., оп. 5, д. 61, ч. 145, л. 3а.
В квартире Жукова проходили встречи членов филиала Южного союза. Жуков присутствовал на многих ответственных совещаниях южан у Волконского, Повало-Швейковского, где рассматривались вопросы стратегии и тактики декабристов, участвовал в обсуждении проектов цареубийства.
Однажды, при Сергее Муравьеве-Апостоле и Повало-Швейковском, Жуков, по заявлению Бестужева-Рюмина, сказал: “Я знаю, что для успеха в предприятии нашем необходима смерть государя; но если бы на меня пал жребий в числе заговорщиков, то я после сего сам бы лишил себя жизни”. [158] Там же, л. 3а об., 34об–35; ВД, т. 9, с. 91; т. 11, с. 158.
Жуков думал и говорил так, скорее всего, из-за опасения жестоких репрессий, ждавших цареубийцу, а вовсе не потому, что был принципиальным противником расправы с императором и скорее согласился бы “лишиться жизни, нежели быть убийцею”, как показывал на следствии полковник И. С. Повало-Швейковский. [159] ВД, т. 11, с. 164.
И.П. Жуков хранил и размножал переведенные с французского его однополчанином штабс-ротмистром Михаилом Паскевичем стихи “на смерть Дюка-де-Берри, исполненные ужаса”. В них “убийца, готовясь на злодеяние”, оправдывает свой поступок добрыми целями. [160] ЦГАОР СССР, ф. 109, 1 эксп., оп. 5, д. 61, ч. 145, л. 3а.
“Сии зловредные стихи”, переписанные своею рукой, Жуков раздавал многим, в том числе Бестужеву-Рюмину, без всякого, как уверял судей, “преднамерения, а единственно по легкомыслию”. [161] Там же, л. 3а–3а об.; ВД, т. 9, с. 118.
Жуков сам упражнялся в стихосложении, подражая при этом Пушкину и Рылееву. [162] Нечкина М.В. Движение декабристов. М.: Изд-во АН СССР, 1955, т. 2, с. 396.
Особый интерес проявил Следственный комитет к агитационной песне “Подгуляла я”, в которой содержится революционный призыв к свержению монархов:
Я свободы дочь,
Я со трона прочь
Императоров,
Я взбунтую полки,
Развяжу языки
У сенаторов. [163] Литературное наследство, т. 59, с. 268–272.
Песня “Подгуляла я” впервые была опубликована в сборнике Герцена и Огарева “Русская потаённая литература XIX столетия”, вышедшем в свет в Лондоне в 1861 году.
Матвей Муравьев-Апостол показал на следствии, что эту песню Бестужев-Рюмин дал Жукову [164] ВД, т. 9, с. 263.
как знатоку поэзии и распространителю массовой агитационной литературы.
Руководители восстания на Украине рассчитывали на помощь офицеров гусарского полка и прежде всего — на И.П. Жукова. [165] ВД, т. 6, с. 363; т. 9, с. 123.
Вера в Жукова и надежда на него сохранялись до последнего. Уже в дни восстания Черниговского полка Бестужев-Рюмин, по его показанию на следствии, направил Жукову письмо, в котором приглашал его в Родомысл на встречу с целью уговорить штабс-ротмистра “к возбуждению гусарского принца Оранского полка в пользу возмутившегося Черниговского полка”. Письмо это до нас не дошло, и Жуков не сознался в получении его. [166] ВД, т. 9, с. 173, 175.
И.П. Жуков не сумел сделать того, чего от него ожидали руководители Васильковской управы Южного общества. Гусарский полк не поддержал черниговцев. Накануне восстания важные для Жукова личные дела отвлекли его от активной деятельности в пользу декабристского союза. По словам Бестужева-Рюмина, Жуков охладел к обществу и “от оного решительно отстал”. [167] ЦГАОР СССР, ф. 109, 1 эксп., оп. 5, д. 61, ч. 145, л. 3а об.; ВД, т. 9, с. 90–91.
Потому-то фортуна и оказалась благосклонной к нему. Арестованный и доставленный в январе 1826 года в Петербург, Жуков был посажен на главную гауптвахту, оттуда по болезни направлен в госпиталь, а затем приказом от 7 июля 1826 года переведен штабс-капитаном в Архангелогородский гарнизонный полк.
Интервал:
Закладка: