Ясуси Иноуэ - Сны о России

Судно продолжало свое плавание по Лене. Каждый день глазам Кодаю открывался неизменный, монотонный пейзаж. Временами река настолько расширялась, что нельзя было различить противоположный берег. Иногда же берега, наоборот, сближались, и течение реки становилось бурным, изобиловало стремнинами. За двадцать дней плавания путешественникам встретились лишь два якутских поселка — Киренск и Олекминск, по четыреста-пятьсот дворов в каждом. Судно приставало к пристаням у обоих поселков, но на берег никто не сходил.

В Якутск прибыли пятнадцатого июня. Прямо на пристани простились с Шелеховым и его людьми. Спустя два дня в Якутск приплыли Коити и Исокити. Кодаю и его спутникам уже довелось побывать в Якутске несколько лет назад, в самое холодное время года- ноябре, декабре. Воспоминания вихрем закружились. Он подумал и о том, что тогда в Якутске их было шестеро, а теперь только трое.

Второго июня отец и сын Лаксманы, Кодаю и двое толмачей отправились в Охотск. Было решено, что Коити и Исокити, как и прежде, последуют за ними через два-три дня.

Ехали на лошадях в сопровождении якутов-проводников. День за днем пятеро всадников преодолевали дикую, бескрайнюю равнину почти без всяких признаков человеческого жилья. Лишь кое-где были разбросаны якутские поселения, да и то большей частью в нескольких днях пути в сторону от дороги.

Ночевали под открытым небом. Днем и ночью одолевали тучи комаров. Комары до того облепляли лошадей, что порой нельзя было разобрать, какой они масти. Лошади ступали, тяжело дыша, роняя на дорогу капли крови — искусанные комарами ноздри и губы кровоточили. На путешественниках поверх шерстяных шапок были надеты ситцевые мешки. Из рук в кожаных рукавицах они не выпускали метелки из конского волоса, которыми сбивали комаров с себя и с лошадиных крупов. Остановившись на ночлег, натягивали по кругу льняную ткань, а внутри разводили костер из сухого конского навоза, чтобы хоть как-то спастись от полчищ комаров.

Однажды Кодаю уже проделал весь этот путь — только в обратном направлении. В ту пору была поздняя осень — он и его спутники не могли уснуть из-за сильных холодов, но зато они не страдали от комаров. Трудно сказать, какое из этих двух зол было хуже. С тем большим восхищением они думали о том, что Лаксман не раз и не два путешествовал по этому сибирскому аду, собирая образцы растений. Он и теперь то и дело слезал с лошади, чтобы сорвать травинку или подобрать заинтересовавший его осколок породы.

Третьего августа они прибыли в Охотск, а спустя пять дней встретили там Коити и Исокити. Адам Лаксман находился в Охотске уже с марта месяца. Ему была поручена важная миссия сопровождать Кодаю и его спутников в Японию.

Дней через десять после прибытия японцев в Охотск Адам Лаксман повел их в гавань, где стоял корабль «Екатерина», который должен был отплыть в Японию. По словам Адама Лаксмана, вначале для этой цели был подготовлен совершенно новый корабль «Слава России», но он почему-то не понравился капитану, и тогда выбор пал на «Екатерину» — крупное судно длиной двенадцать саженей и шириной две с лишним сажени, сошедшее со стапелей тремя годами раньше.

Двадцать первого августа Кирилл Лаксман выехал в Иркутск. В Охотске он пробыл всего полмесяца, но успел собрать множество образцов минералов и трав. Лаксман приехал на далекую восточную окраину России, чтобы напутствовать своего сына Адама и проводить Кодаю. Но была у него и еще одна цель — пополнение коллекции растений, руд и минералов. Теперь обе цели были достигнуты, и Лаксман со спокойной душой отправился в обратный путь. Адам и Кодаю провожали его на отдельном небольшом речном судне. Пройдя бок о бок около двух верст, оба судна пристали к берегу. Лаксман, Кодаю и Адам сошли на сушу. Кодаю склонился перед благодетелем, которого ему не иначе как сам бог послал. Истинная благодарность не нуждается в словах, поэтому Кодаю лишь крепко обнял колени Лаксмана и прижался к ним щекою.

— Необыкновенная нас свела судьба. Ну, в добрый путь, — растроганно произнес Лаксман.

Кодаю поднялся. Лаксман был прав, действительно их свела необыкновенная судьба. Адам тоже обнял отца и прослезился. Далее посторонние не могли спокойно смотреть на это прощание. Но Лаксман лишь строго сказал:

— Желаю с честью выполнить возложенную на тебя высокую миссию.

Кодаю долго стоял на берегу и глядел вслед судну, уносившему Лаксмана, потом, поторапливаемый Адамом, поднялся по трапу. По его щекам текли слезы…

Отплытие «Екатерины» наметили на тринадцатое сентября. Последние двадцать дней японцы провели как в тумане. Все было подготовлено, все работы завершены — оставалось только ждать. Кодаю ежедневно бродил по морскому берегу, собирал казавшиеся ему необычными растения. Исокити обрабатывал их. Этому он научился в доме Лаксмана.

Накануне отплытия на расположенной близ гавани площади собрались все сорок два участника экспедиции. Комендант Охотска, Кодаю, Коити, Исокити, Адам Лаксман и капитан «Екатерины» Ловцов сели за парадный стол, остальные разместились вокруг них. Один за другим комендант, Ловцов и Адам Лаксман произносили торжественные тосты и напутствия. Поднялся и Кодаю. Он коротко поблагодарил за проявленное к нему и его спутникам участие. С моря непрерывно дул свежий ветер, предвещавший приближение зимы.

Тринадцатого сентября, в день отплытия, стояла ясная погода. На берегу собралось много провожающих и просто любопытных. Весь экипаж выстроился на палубе. После троекратного орудийного салюта «Екатерина» отдала швартовы. При выходе из устья реки подняли паруса, и экипаж встал на молитву, прося благословения у всевышнего. По окончании молитвы с берега и с корабля раздались ружейные выстрелы. Вначале они как бы вторили друг другу, потом началась полная неразбериха — палили без разбору все, у кого были ружья.

Кодаю, Коити и Исокити, прислонившись к борту корабля, неотрывно глядели на удалявшийся от них город. Они прощались с материком, на котором провели пять долгих лет, с тех пор как в 1787 году ступили на землю Камчатки. С момента, когда в декабре 1782 года корабль «Синсё-мару» отплыл из Сироко, миновало девять лет и восемь месяцев…

«Екатерина» с японцами на борту обогнула Курилы, прошла через пролив между островами Итуруп и Кунашир и двадцать шестого сентября бросила якорь в семи верстах от северного побережья Хоккайдо. Плавание, надо сказать, прошло вполне успешно, особенно если учесть, что на море появилось множество льдин.

Адам Лаксман с тринадцатью вооруженными моряками отправился на берег в поисках гавани, где можно было бы остановиться на зимовку. Он также намеревался выяснить, есть ли в этом районе японцы. Вдалеке Адам Лаксман заметил довольно большую группу аборигенов, которые при виде незнакомцев бросились врассыпную. Пришлось потратить не менее полусуток, чтобы убедить их в добрых намерениях русских моряков. В конце концов они приняли от Лаксмана табак и помогли пополнить запас пресной воды на корабле.