Мартин Миллар - Добрые феечки Нью-Йорка

— И я, — согласилась Хизер. — Хотя, конечно, оно и в подметки не годится тому пиву, что варят Макинтоши. Мы могли бы прекрасно проводить время, если бы только эти придурки не затеяли войну. А Керри уже дошила мне повязку краснокожего на голову?

— Да, и она будет отлично смотреться, если только тебе когда-нибудь придется ее надеть. Что это?

Армия Талы готовилась ко второй атаке, когда далеко наверху на все еще видневшейся лунной радуге показались новые феи.

— Ты и вправду думаешь, что это подействует? — спросил Элрик, горстями высыпая листовки вниз.

— Может быть, — ответила Элис, летевшая рядом с ним. — Хоть хвалиться и не принято, могу сказать, что у меня — талант пропагандиста.

— РАБОЧИЕ! ОСВОБОДИТЕ САМИХ СЕБЯ! — гласили листовки, тысячами падавшие с неба.

Керри отвезли в послеоперационную. Сестры сообщили Динни, что в итоге удалять тонкую кишку не пришлось. После вскрытия брюшной полости стало ясно, что поражение было не таким серьезным, как предполагалось. Так бывает при болезни Крона: приступы иногда кажутся более тяжелыми, чем они есть на самом деле. Поэтому Керри по-прежнему могла надеяться на восстановительную операцию.

— Какая травма! — сказал Динни. — Я ужасно себя чувствую.

— Ей было хуже, — сказала сестра.

— Ну теперь-то ей станет лучше?

Вряд ли. Новый тяжелый приступ может случиться с ней в любое время — через день или через десять минут.

Динни взял такси до 4-й улицы, чтобы привезти Керри ее вещи. Он так переживал из-за нее, что даже не возмутился тарифом. Любви все подвластно. Он открыл дверь ее ключом, собрал сумку и направился к театру как раз в тот момент, когда там шел спектакль Кэла. Динни поспешил наверх, даже не заглянув внутрь.

Как и предполагал Кэл, спектакль шел ужасно. Дублеры, ни разу не бывшие на репетиции, забывали слова, посреди какой-нибудь сцены вдруг на полную мощность включалась наспех смонтированная запись фоновой музыки, а те актеры, что принадлежали к основному составу, нервно копошились на сцене, постоянно ожидая, что вот сейчас на них нападут нищенки или феи.

Горстка зрителей откровенно хихикала, а трое судей — местные деятели искусств — сгорали от стыда.

— Я, конечно, понимал, что уровень будет невысокий, — шептали они друг другу, — но до такой степени…

Поднявшись к себе, Динни наскоро принял душ и переоделся. Он зевал. Надо было возвращаться в больницу, но подкатила такая волна усталости, что он едва мог с ней справиться. Заметив на кровати скрипку, Динни почувствовал желание поиграть, чтобы взбодриться.

Он взял скрипку и выразительно исполнил «Туллохгорум».

Не прошло и минуты, как к зданию протянулась лунная радуга, и в театр со всех сторон посыпались визжащие феи.

Это были последние схватки той битвы, что состоялась в Центральном парке. Битва эта, в конце концов, оказалась отнюдь не суровой. Листовки, которые составила Элис, прирожденный специалист по маркетингу, затронули самые глубокие струны в душах английских бойцов. Они так давно не получали никакой информации извне, что простые и сильные аргументы листовки попали в самое сердце.

— А действительно, почему мы работаем по двенадцать часов в день за мизерную зарплату? Раньше мы делали, что хотели!

— Почему мы должны молиться этому ужасному новому богу? Мне наша старая Богиня очень нравится.

— Почему мы терпим, что нами управляют Тала и шайка бандитов?

— И что мы делаем тут? Почему мы воюем с другими феями?

Строй начал распадаться: все новые и новые феи освобождались от дурмана, осознавая весь идиотизм своего положения. Пехота отказывалась подчиняться приказам. Бароны, сами уже начиная сомневаться в непогрешимости Талы, почуяли, что и их власть пошатнулась.

Но ситуация отнюдь не разрешилась. Бо́льшая часть королевских наемников не выказывала ни малейшего желания бросать Талу. Как и гвардия, которой командовала королевская падчерица Марион. Все еще могло окончиться плохо, если бы Элрик, подхваченный ветром, не заметил вдруг в сумке Магенты трехцветкового валлийского мака.

— Прекрасная Марион, переходи на нашу сторону! — крикнул он, выхватывая мак из сумки. — Присоединяйся к крестьянскому бунту, и этот редкий валлийский мак с желтым, оранжевым и красным цветками, станет твоим. У тебя будет полный алфавит!

Марион взглянула на цветок, пробежала глазами текст листовки и перешла на их сторону, а с ней — и вся королевская гвардия. Битва закончилась. Нью-Йорк был спасен.

Не сдались только наемники. Увидев, что все погибло, но не желая покориться победителям, они наколдовали лунную радугу и сбежали.

— Молодцы, — сказала Магента, глядя им вслед. — Вот это настоящие наемники.

Сбегая по лестнице, Динни удивился необычному шуму, который стоял в театре. Предположив, что публика забросала актеров всякой гадостью, он не мог отказать себе в удовольствии глянуть на это хоть одним глазком.

В помещении царил полный хаос. Сам того не желая, Динни своим исполнением «Туллохгорума» привлек лунную радугу, и наемники очутились на сцене, а за ними посыпались их разношерстные преследователи.

Сама битва в незнакомом городе сбила их с толку, да еще этот «Сон в летнюю ночь», которого они никогда не видали, — и ко всему этому они вдруг с ужасом обнаруживают, что окружены гигантскими феями! Приняв этих актеров массовки, бродивших по сцене с картонными крыльями за спиной, за очередной вражеский отряд, наемники материализовались и принялись сражаться с ними, вынудив своих преследователей делать то же самое.

Актеры в панике спасались от фей всех видов и рас, носившихся над сценой. Кэл орал, чтобы его оставили в покое.

Судьи сидели в заднем ряду с отвисшими челюстями.

Динни заметил троицу судей и мельком подумал, что одну женщину он где-то видел, но его отвлекла Хизер, которая плюхнулась к нему на плечо.

— Приветик, Динни! — заорала она ему прямо в ухо. — Ничего страшного, это мы добиваем врага.

Она кратко пересказала ему последние события, но Динни слушал невнимательно.

— Что за тупые феи! — заорал он. — Керри в больнице, ей плохо. Я сейчас еду к ней.

С этими словами он вышел из театра, не обратив никакого внимания на дурацкую битву фей. Хотя то, что постановка Кэла провалилась с таким позором, было приятно.

Когда битва закончилась, феи принялись отмечать это событие на крышах Ист-Виллиджа. Хизер и Мораг в празднике не участвовали. Как только стало возможно, они поспешили к Керри в больницу.

Они пересказали ей события этого знаменательного дня и украсили ее волосы цветами.

Керри приподнялась на локтях.

— Коснитесь моих пальцев, — попросила она. — Мне нужны силы.