Кристина Камаева - Дарованный остров

Грянул гром, из скопившихся туч хлынул ливень, и изнемогший Юниэр побежал назад в башню. Он никак не мог поверить, что все сошло так удачно. Но по дороге наверх ужасная мысль посетила его, что, если пока он возился с книгами, Саурон побывал в башне, и принцесса…бедная Мириэль…что если она мертва? Скачками преодолел он последние ступени и подбежал к принцессе, ощупывая ее в темноте. Мириэль проснулась.

— Что такое? Что случилось?

Он, смеясь, обнял ее, прижал к себе.

— Там дождь? — она коснулась его мокрой щеки.

— Да, дождь. Как я люблю тебя! — он прильнул к ее губам в долгом страстном поцелуе. Они так и уснули в объятьях друг друга, а прежде он подумал: «Моя хорошая, завтра я расскажу тебе о моем открытии. Вместе мы одолеем Саурона».

— О, ужас! Юни, ты не представляешь, что произошло! Мы пропали!

Юниэр взглянул в ее растерянное лицо.

— Что такое?

— Книги. Мои книги куда-то исчезли, — всхлипнула Мириэль. — Неужели, кто-то был здесь, пока мы спали?

— Ты уверена, что хорошо искала? — не мог удержаться Юниэр, чтобы не подразнить ее.

— Ну, конечно! Юниэр, это же катастрофа. Ты понимаешь, если книги попадут ему в руки…. О, Юни! Там столько всего! Мир погибнет.

— Тише, Мирэ. Может все не так плохо. Мы что-нибудь придумаем.

— Мы уже ничего не придумаем! — заламывала она руки в отчаянии. — Как я могла так забыться? Я должна была следить за ними, не спускать с них глаз! Что я наделала, Юни!

Ее горе было таким трогательным, таким искренним.

— Почему ты улыбаешься? — возмутилась она.

— Иди ко мне, Мирэ, — позвал Юниэр, — не убивайся так. Ничего страшного не произошло, и мир не погибнет. Твои книги не достались врагу. Я сжег их, Мириэль.

Какое-то время она безмолвствовала, застыв посреди комнаты, не веря своим ушам.

— Ты, что? — переспросила она, облизнув сухие губы.

— Сжег их. Сегодня ночью. Больше они не потревожат тебя, — добавил он.

И тут у принцессы началась истерика. Она залилась искусственным смехом.

— Ну, конечно! — вздрагивала она, захлебываясь от негодования. — Я должна была догадаться. Ты все время следил за мной. Шпионил. Как это низко, низко! Ты заставил меня поверить, что все еще любишь меня. О, подлое племя! Тебя подослали сюда, чтобы обезоружить меня, проклятый предатель!

— Нет, Мирэ, нет! — Юниэр вскочил. — Что ты такое говоришь?! Я люблю тебя, я сделал это для твоего же блага.

Он пытался подойти к ней и успокоить, но она не давалась. Взгляд ее стекленел, губы дрожали.

— Мерзавец! Не подходи! Не касайся меня! Как смел ты тронуть мои книги? Ничего, не обольщайся. Думаешь, обезвредил меня, да? Я знаю их наизусть! Они живут во мне. Так что ты зря старался, обманщик!

— Мирэ! Успокойся же, наконец! — Юниэр прыгнул вперед, чтобы схватить ее, но не успел.

— Это ты успокойся, предатель, — принцесса произнесла заклятие, и Юниэр застыл в своем порыве к ней, а потом упал на каменный пол бездыханным.

— Вот так-то лучше, — ее все еще трясло от припадка. Никто не смеет лгать ей, играть на ее чувствах и трогать ее вещи. Никому нельзя доверять. Она была права, рассчитывать можно только на себя. Что за затмение нашло на нее вчера? Теперь ей все стало ясно. Она опустилась перед Юниэром на колени и обшарила его одежду. Ничего кроме кристалла там не было. «Заберу эту вещицу, — решила принцесса, — кто его знает, что еще задумали эти хитроумные люди-птицы?». Поднявшись, она бросила полный презрения взгляд на того, кто притворялся ее другом, и ушла прочь, бросив его в башне. Но не в Роменну отправилась она. А куда? Едва ли она сама представляла в тот момент куда идет.

Неподвижного Юниэра обнаружили в башне Слютко и Громилло. Саурон порадовался удаче. Больше, чем этот человек, ему никто прежде не досаждал. Он сдержался и не размозжил ему голову немедленно. От него можно было многое выведать о таинственной Стране Вечных Льдов.

Так Юниэр был захвачен в плен, и очнулся только в застенках Черного жреца, глубоко под землей, под храмом Моргота, где Саурон пытал своих врагов.

По совету Амандила Элендил поставил корабли у восточного побережья наготове и распространил слух, что собирается последовать за отцом в Средиземье. Конфликт с королем не перерос в войну и беспощадное истребление элендили, хотя многие из них, те, что неосторожно покидали Роменну, пропадали без вести. Ар-Фаразон заявил, что не собирается терпеть изменников в Нуменоре, когда вернется с победой из Валинора. Он добьется бессмертия не для всех, а только для своих истинных верноподданных. Он сказал, что не родство крови имеет для него значение, а родственность помыслов и преданность ему во всем. Инакомыслящие и трусы, избегающие войны с Валарами, отныне значат для него меньше, чем пыль под ногами, даже если они ведут свою родословную от дома Элроса. Король не возражал, чтобы Верные покинули Нуменор как можно скорее. Их было немного, все поместились на девяти кораблях, и с точки зрения Фаразона, не представляли опасности.

На своих судах Элендил собрал многие реликвии, дивные дары эльфов и драгоценности, свитки и волшебные вещи, созданные нуменорцами в дни их славы. Были там палантиры — семь всевидящих камней, сделанных Феанором в Валиноре, и Белое Дерево Нимлот. Элендили медлили с отъездом, их не оставляла надежда, что Амандил вернется с могучим воинством из Валинора, и тогда они примкнут к ним и отстоят родную Эленну.

Элендил постарел и осунулся за эти дни. Он все еще наведывался тайком на Западный берег и подолгу вглядывался вдаль, в надежде увидеть белые паруса эльфийских кораблей или маленькую лодку, в которой его отец отправился на запад. Он сам понимал тщетность этих утренних бдений, чувствовал сердцем, что Амандил не вернется, но упрямо продолжал высматривать его на море, пока флот Фаразона не заполонил всю бухту, а паруса и мачты не закрыли горизонт.

Погода на острове изменилась. Никогда прежде не случалось здесь продолжительного ненастья, солнце ласкало и нежило эту землю, теплые дожди омывали и освежали ее всегда вовремя, и всякое время года в Нуменоре было прекрасным. Легкие ветры доносили до острова ароматы садов благословенного Валинора. Но в эти мрачные дни, когда в кузницах ковали мечи против Владык Валинора, когда учились убивать отроки, еще ни разу не побывавшие на войне, когда кровь невинных лилась на алтарь ручьями, тучи застлали небо, день едва отличался от ночи, гремели сухие грозы, от молний возгорались дома. Пыльные, колючие ветры и смерчи налетали на остров, волны на море яростно трепали корабли, в воздухе стоял запах гари и крови.

Однажды в темном грозовом небе показались огромные суровые птицы в блестящем золотом оперении, тяжелом, как броня. Вереницей пронеслись они над островом, вселяя страх в его жителей.