Том Вулф - Я - Шарлотта Симмонс

— Да, конечно, уж туда-то я обязательно приду! — продолжала Беверли. — Но с одним условием: ты дашь мне надеть свою блузку. Как какую?.. Ну, ту, которая мне в последний раз так понравилась. С глубоким вырезом спереди. Дашь поносить? Правильная блузочка, в ней у меня даже грудь появляется.

Шарлотта испытывала настоящий ужас, причем по нескольким причинам. Во-первых, ее шокировала манера Беверли говорить. Она уже привыкла, что та выражает свое неодобрение такими выражениями, как «блин», а то и «твою мать», но еще ни разу не слышала такого циничного монолога в духе… в духе Реджины Кокс, если не хуже. Бесстыдство и вульгарность Беверли просто поражали ее. Еще больше Шарлотту поражало то, что других людей это совершенно не шокирует. Вот Эрика, например, не то что не шокирована, а наоборот, в восторге от Беверли и восхищается ее чувством юмора Ну, а то, что ни одна из девушек не удосужилась хоть раз посмотреть в сторону Шарлотты и обратить внимание на то, что она тоже присутствует при этом вульгарном перформансе с мобильным телефоном — это еще хуже. Получается, что в возникшей неловкой ситуации виноваты не те, кто так похабно себя ведет, а она. Выходит, само ее нахождение в этой комнате стало для Беверли и ее подружек раздражающим фактором. Неужели Шарлотта мешает им уже одним тем, что просто стоит сейчас у окна и слушает разговор двух демонстративно не замечающих ее девушек?

Беверли и Эрика не то не заметили, не то сделали вид, будто не заметили, что она вернулась к письменному столу и села заниматься. Шарлотта действительно уткнулась в учебник по истории Средних веков, но толком погрузиться в чтение ей не удалось. Она усердно водила глазами по строчкам, но никак не могла отвлечься от мыслей о двух девушках, которые болтали, хихикали и смеялись в голос в трех футах за ее спиной.

Беверли наконец захлопнула крышку своего сотового телефона и во всеуслышание объявила:

— Мне нечего надеть.

Краем глаза Шарлотта видела, что Беверли стоит, уперев руки в бока, и мрачно смотрит на себя в зеркало. Затем она подошла к комоду, открыла верхний ящик и резко, с грохотом задвинула его обратно.

— Ну, нечего… просто нечего надеть!

— Ой, Бев, я сейчас заплачу, — поддразнила ее Эрика.

Беверли со вздохами и стонами принялась обследовать другие ящики комода, а затем и платяной шкаф. Эрика явно от души веселилась, наблюдая за нею.

— Ну что ж, остается утешать себя тем, что это еще не конец света, — мрачно подытожила Беверли.

— Да что ты, Бев, это как раз и есть самый настоящий конец света.

Девушки снова защебетали, и как Шарлотта ни старалась отключиться и сосредоточиться на учебнике, ей это не удалось. Сама того не желая, она прослушала лекцию, прочитанную Эрикой своей младшей подруге-первокурснице.

— Нет, Бев, это вовсе не прикол третьей степени, это только вторая степень того же прикола, а то и… погоди, дай подумать… нет, точно: его скорее можно даже отнести к приколам первой степени. Не могу поверить, что ты окончила Гротон и не прослушала там курс по приколам. Давай я тебе все объясню по порядку: иронический прикол первой степени — это когда я смотрю на тебя и говорю: «Ой, какая у тебя замечательная блузочка вишневого цвета Вишневый — это же хит сезона». Что мы здесь имеем? Самую обыкновенную, очевидную иронию, преднамеренно заложенную в высказывание. Согласна?

— Тебе что, действительно не нравится эта рубашка? — спросила Беверли.

— Слушай, Бев, ты охренела или просто дура набитая? Я тебе пример привожу. Я стараюсь просветить подругу, а ты все на свой счет принимаешь. Надо же, какие мы нежные и ранимые. Ну вот… слушай дальше. Иронический прикол второй степени — это, в общем-то, то же самое. То есть ты говоришь практически те же слова, только еще более сюсюкающим голосом, а главное — абсолютно искренне. «Вау, Беверли! Как мне нравится этот цвет! Ви-ишня! Кру-уто! И как ты с ним угадала! Кто бы мог подумать, что он окажется писком моды в этом сезоне». К тому моменту, как ты доходишь до слов «в этом сезоне», в твоем голосе накапливается столько сиропа и — ты не поверишь — искренности, что до той, кому ты делаешь комплимент, начинает наконец доходить: все это прикол, и на самом деле ее просто-напросто обосрали — только в завуалированной форме. Ведь на самом-то деле ты хотела сказать, что тебе ни хрена не нравится этот цвет, что блузка эта — вовсе не модная шмотка, а рваный мешок с помойки, и в нынешнем сезоне она на хрен никому не нужна. Основное отличие прикола второй степени от первой вот в чем: его смысл доходит до жертвы не сразу, а значит, эффективность резко повышается. Бьет, надо сказать, наповал. Сообразила?

— Слушай, а ты на самом деле мне только пример привела? Можешь дать честное слово, что это не был прикол второй или какой-нибудь там еще степени? — решила уточнить Беверли.

— Могу дать честное слово, что ты меня просто затрахала. Не хочешь — могу ничего не объяснять. Если в каждой фразе будешь видеть желание тебя «опустить», так и останешься на всю жизнь неграмотной: я имею в виду, что суть иронического прикола третьей степени так и не поймешь.

Пауза.

— Ну ладно, слушай. В приколе третьей степени главное в том, чтобы оттянуть решающий момент, когда жертва поймет свою «опущенность», как можно дальше. Уж жалить так жалить, пусть покорчится. Хочешь пример? Пожалуйста. Давай рассмотрим еще раз ту же самую ситуацию. Наша девчонка собирается выйти проветриться и надевает вот эту самую блузку вишневого цвета. Она думает, эта шмотка поможет ей выглядеть сексуальной, привлекательной и завести всех мужиков, какие только попадут в поле зрения. Ты начинаешь с того, что поддакиваешь и даже делаешь комплимент ее выбору. Тут главное — не переборщить, а то подруга твоя что-нибудь заподозрит. Ну вот: похвалишь блузочку и переходи к главному. Говоришь ей, например, так: «Вау, Бев! Ну и рубашка у тебя! Где ты такую оторвала? Просто шикарная вещь, а главное — такая универсальная одежка для разных случаев жизни: можешь пойти в ней на собеседование по поводу трудоустройства а можешь — на общественные работы». — Эрика пришла в восторг от собственной шутки и, довольная собой, расхохоталась.

Беверли на это ответила:

— Ха-ха-ха! Очень смешно. Я только хочу уточнить: а это случайно не прикол четвертой степени? Ты не надумала меня таким образом обосрать?

Услышав знакомое слово, Эрика рассмеялась еще громче.

— Нет, Бев, ты меня все-таки доконаешь. Я тебя обожаю. У всех моих подруг имеются симптомы паранойи — в разной степени, но такой клинически запущенный случай только у тебя.

— Не буду я надевать эту рубашку, — заявила вдруг Беверли.

— Если ты ее не наденешь, я тогда… Слушай, Бев, хватит валять дурака. Рубашка просто шикарная, и ты прекрасно об этом знаешь. Перестань искать подвох там, где его нет.