Владимир Сорокин - Мишень

Но Гоша и не смотрел на них. Он неподвижно стоял на поляне. Взгляд его был прикован к отцу. Гоша боялся пошевелиться или вздохнуть: только бы не спугнуть отца!

Отец стоял в боярышнике.

С неба упала первая капля, вторая, третья. Белесый холодный ливень обрушился на землю. И эта ледяная вода словно подтолкнула Гошу. Он перешел через поляну и, не дыша, обдираясь о колючки, вошел в боярышник. На небольшой прогалине посреди зарослей стоял… стояла черная мишень — человеческий профиль, вырезанный из фанеры и выкрашенный в черный цвет. На плоскую фанерную голову мишени была нахлобучена старая, полурваная кепка. Грудь мишени была измочалена пулями. На месте сердца у плоского черного человека зияла рваная дыра с торчащей по краям раздробленной фанерой. Это фанерное крошево Гоша и принял за клетчатый шарф отца. Судя по всему, по мишени стреляли один раз, из автоматического оружия, и стреляли с толком. Но кто притащил ее сюда и зачем? Кто нахлобучил на нее кепку?

Гоша стоял перед мишенью.

Ливень шевелил рваную кепку, мишень слегка покачивалась, словно намереваясь шагнуть к Гоше. Он вспомнил, что во рту у него кусок сахара. И выплюнул сахар на ладонь. Увесистые капли часто шлепали по рваной кепке. Мишень покачивалась и молчала. Молчал и Гоша. Ливень усиливался, шумел в листве, холодил плечи, тек за расстегнутый воротник гимнастерки. Гоша постоял, глядя в плоское и черное лицо мишени. И вдруг протянул ей сахар. Мишень покачивалась и молчала. Гоша сжал липкий сахар в кулаке, всунул кулак в пробитую грудь мишени. Разжал кулак. Сахар бесшумно упал с ладони.

— Отбойхромой! — хрипло выкрикнул Гоша в черное лицо.

© Владимир Сорокин, 2005

Смерть фашистским оккупантам.