Алексей Саморядов - Праздник саранчи

Оба спешили, в потоке по переходу, умудряясь еще и обгонять толпу. Вдруг тот, что был с сумками, встал, заоглядывался. Его толкали.

Поток уже нес Сергея дальше.

Наверху он вынырнул за дверь и закурил. Его тут же хлопнул по плечу товарищ, и они побежали дальше.

Высокий, придерживая Сергея, выудил за локоть из толпы блондинку с коровьими губами.

— Моя судьба, моя боль, моя совесть!.. — восклицал он монотонно, наклоняясь ближе к Сергею. — Не помешает? По-моему, нет… — И, повернувшись к девице, кивнул на Сергея: — Это колонизатор.

«Коровьи губы» улыбнулись.

Их догнали, затормошили какие-то мужчины, скорее похожие на тридцатилетних бородатых и безобразных мальчиков.

— Я взял… Семь минус…

— С меня потом…

— Вадик снова ребенка снял…

— Это сестра. Нас разлучили в сорок четвертом…

Они, держась толпой, почти бежали к остановке.

— …в сорок четвертом, почти грудными детьми. Я узнал ее по родинке на… на…

— На левой ягодице…

— Где Лена?

— Мы здесь…

Они втискивались в автобус.

— Это Света, моя сестра, нас разлу…

— Разве бывают родинки на ягодицах?

— Он путает с синяками…

— Сереженька-то, я говорю, колонизатор…

— Что за корова?

— В метро мимо шла, не удержался…

Они поднимались по лестнице в подъезде.

— Полдня с машиной в очко резался. Выиграл семь тысяч…

— Врет. Она его раздела. Вежливо на дисплее: «Сэр, вы остались без штаноф…»

— Сереженька, не нажрись сегодня, а то не уедешь…

— Я говорю, Гарик в программу специально вложил «Ф». Машина: «Без штаноф. Без штаноф». О-о-о-о!

Дверь им открыла милая темноволосая женщина.

— О-о-о-о!

Каждый из мужчин целовал хозяйку в щеку.

Сергей, привстав на цыпочки, радостно улыбался ей из-за чужих голов.

Его товарищ поцеловал ее в губы, рассмеялся и тут же поцеловал девушку с коровьими губами.

— Моя сестра, нас разлучили в сорок четвер…

Сергей, перекладывая тяжелые сумки, тоже наклонился поцеловать хозяйку, но та отмахнулась и пошла за шумной компанией в зал.

— Еще ничего не готово, — крикнула она. — Бородатые — на кухню.

— А ничего не надо…

— Саша, включай.

— Гарик, я ее у тебя забираю. Я на ней женюсь…

— Я сам на ней женюсь…

— Женись на мне, — вдруг низким голосом сказали «коровьи губы».

Сергею было видно из коридора ее лицо.

— О-о-о! Это кровосмешение…

— Это выправление породы…

— А кто будет выправлять?..

Сергей отнес сумки на кухню. Хозяйка вышла на балкон, оглянулась на Сергея, усмехнулась, прошла в комнату.

— Я буду выправлять. Я готов!

— Уберите дурака!

Сергей прошел за женой в комнату.

Там, за накрытым столом, сидела вся компания. Глаза их блестели, на столе стояли початые бутылки.

— Сережа, Сережа! — позвали его.

Грохот музыки накрыл все разговоры.

Сергей подошел, наклонился к черноволосому респектабельному мужчине, он что-то смешное рассказывал хозяйке.

— Арнольд Яковлевич.

Тот обернулся. Глаза умные, злые, насмешливые.

— Вы уже познакомились? — Сергей положил руку на плечо хозяйке. — Это — моя жена.

Арнольд Яковлевич легко кивнул, наклонился к хозяйке и поцеловал ей пальчики.

Жена подняла фужер, кивнула Сергею, Арнольду Яковлевичу.

— За вашу командировку.

— Я тебе привезу настоящий халат, — крикнул Сергей, — с золотым поясом.

— А мне кальян…

— А мне седло…

— Седел таких размеров не бывает…

— А мне шелковые шаровары…

— Сейчас… — Сергей, шатаясь, вышел в спальню, вернулся с каким-то медным кувшинчиком и самодельным кнутом из сыромятины.

Все уже «дали» крепко, говорили громко, не слушая, друг друга:

— Давай потанцуем…

— Колонизатор! Где пробки от бутылок, я ему сделаю пробковый шлем…

— Давайте погасим свет и потанцуем…

— Радость моя, пойдем, я тебе покажу квартиру…

Кто-то снял со стены фотографию. На фотографии на дохлом курортном скакуне, в бутафорской бурке, с бутафорским кинжалом сидел Сергей.

Сергей глядел на жену.

Она смеялась. Арнольд Яковлевич целовал ее в ушко и что-то шептал.

Сергей, шатаясь, обошел стол и потянул Арнольда Яковлевича за плечо.

— Эй, — крикнул он им. — Эй!..

Они обернулись.

— Пойдем потанцуем, — Сергей взял жену за рукав.

— Дай поговорить с человеком, — жена отдернула руку.

Арнольд Яковлевич улыбался.

Кто-то уже танцевал.

Высокий увел «коровьи губы» в коридор.

— Я ванную займу на пять минут, — прошептал он Сергею, обходя его в коридоре.

Сергей, не слыша его, все глядел в комнату. Затем подтянул штаны, снова подошел к жене, взял ее за руку, улыбнулся.

— Да что же ты настроение всем портишь. Ляг проспись. — Жена отодвинулась.

— Я не пьян. — У Сергея от обиды повлажнели глаза.

Арнольд Яковлевич улыбался. Похлопал Сергея по ноге, отодвигаясь от хозяйки.

— Пойди отдохни, Сережа, — и обернулся к жене Сергея.

Сергей хотел его ударить, но кто-то потянул его за собой. Выпили.

— Ты хороший математик, — сказал ему Арнольд. — Но дурак. Дурак и скотина.

— А ты — дерьмо, — сказал Сергей.

— Дурак и скотина, — повторил Арнольд и обнял Сергея.

Они еще выпили.

Высокий вернулся с «коровьими губами», довольный. Они сели, тоже выпили.

— Это моя сестра, — сказал высокий Сергею. — Нас разлучили. — Он наклонился к нему ближе: — Сходи с ней в ванную.

Правой рукой он чуть поднял у нее юбку, толкнул Сергея, показывая ее ноги.

Но девицу уже пригласили.

Арнольд Яковлевич под столом осторожно гладил колено хозяйки. Сергей не видел его руки. Хозяйка, его жена, слушая Арнольда Яковлевича, все ниже и ниже склонялась над фужером и беззвучно хохотала.

Сергей вдруг рванулся к ним, смахнув что-то со стола.

Его поймали за рукав. Он вырвался, подбежал к Арнольду Яковлевичу, неловко замахнулся на него. Тот спокойно встал. Сергей опустил руку, взволнованный, повернулся к жене.

— Выйдем на два слова…

— Зверь… — сказал кто-то. — Лютый зверь.

— Я тоже хочу ревновать…

— А я за Сережу кого угодно зарежу. Хочешь зарежу…

— Хочу… меня…

— Свинья… — жена выбежала в спальную.

— Нехорошо, — Арнольд Яковлевич покачал головой, пошел следом за ней.

Сергей двинулся, но его придержали. Усадили.

— Извините, Арнольд Яковлевич, извините, — Сергей попытался встать. — Я же пошутил. Ну, пошутил…

Арнольд Яковлевич зашел в спальню и закрыл за собой дверь. Сергей двинулся за ним. Его не пустили.

— Ах ты, сука, — неуверенно сказал Сергей, отмахиваясь. — А ну, вон из моего дома.

Он рванулся, но его толкнули на диван.

— Не ори, — сказал кто-то спокойно.

А высокий сел рядом с Сергеем и сунул ему стакан.

— Пей!

Сергей мотал головой. Высокий обнял его крепко одной рукой и, не давая вырваться, заставил выпить.