Тимофей Ермолаев - Моха и другие

Жила-была девочка Настя, ей было всего тринадцать лет, и однажды с ней произошла странная и, наверное, печальная история.

Однажды она решила позвонить одному человеку, которого она никогда не видела, никогда не слышала его голос, но почему-то, несмотря на это, он ей очень нравился.

Настя набрала номер телефона и с бьющимся сердцем стала считать гудки.

— Алло? — наконец, она услышала глухой невыразительный голос.

— Здравствуйте, — волнуясь, поздоровалась Настя. — Это я. А это ты?

На том конце провода задумались. Некоторое время Настя слышала только дыхание.

— Привет! — поздоровались с ней. — Я не думал, что ты решишься позвонить.

— А я позвонила! — радостно сообщила Настя.

— Что ж… — неуверенно сказал голос, — я очень рад…

— Я тоже!

Они помолчали. Каждый, наверное, ждал, что скажет другой.

— Как поживаешь? — подал её собеседник голос. Настя уже испугалась было, что разговор закончился, и потому быстро ответила:

— Очень хорошо себе поживаю! А ты как?

Голос опять помолчал, а потом ответил:

— Я тоже… так себе, то есть.

Пауза опять затянулась.

— Ау? — сказал голос.

— Я тут! — сообщила Настя. Радость её медленно улетучивалась.

— А! — сказал голос. — Я думал, нас уже рассоединили.

— Ещё нет, — улыбнулась Настя, но, понятное дело, собеседник не видел её улыбки.

— Как у вас погода? — спросил голос.

— Снег.

— У нас тоже. Но вот-вот всё будет таять.

— А у нас ещё нет.

Они снова замолчали.

— Ну, пока? — неуверенно сказал голос.

— Уже?

Голос подождал, видимо, раздумывая, и спросил:

— А ты о чём-то хочешь поговорить?

— Да! Да!

— А о чём? — её собеседник явно испытывал какие-то затруднения.

— О погоде!

— О погоде мы уже поговорили, — возразил голос.

— Да, — печально согласилась Настя.

Потекли секунды молчания.

— Спасибо, что ты позвонила, — сказал голос, и Настя поняла, что он всё-таки уже прощается. — Я очень рад.

— Я давно тебе хотела позвонить.

— Ну, вот теперь позвонила.

— Да.

— А теперь — пока?

— Уже?

— Наверное. У меня вот чай уже остыл.

На самом деле никакого чая у голоса не было, но ему было неловко обрывать беседу.

— Пока… — Настя всхлипнула.

— Пока! — тихо попрощался голос и поскорее положил трубку.

Настя заплакала.

6 февраля 2003 г.

Жила-была девочка Настя. Полгода назад ей исполнилось тринадцать лет. У неё были непонятного цвета волосы и голубые с зелёным отливом глаза. Впрочем, цвет глаз зависел от погоды и от фазы луны.

Настя жила с родителями в большом красивом доме недалеко от морского побережья. Однажды, после школы (это был весьма неудачный день, Настя получила двойку по эстонскому языку), она сидела дома перед компьютером с чашкой чая в руках и в весьма грустном настроении. Компьютер был выключен, Настя просто смотрела в окно на падающий снег. Море темнело на горизонте, пляж был пуст и более походил на кладбище — так там было безлюдно и тоскливо. Вдруг Настя услышала странный, совершенно не привычный для зимней поры звук. Это было похоже… на жужжание большой мухи. Девочка допила чай. Жужжание не прекращалось. Настя обвела взглядом комнату…

— Привет! — внезапно сказал чей-то голос; жужжание смолкло.

Настя вздрогнула от неожиданности и, наконец, увидела того, кто с ней поздоровался. Тогда она снова вздрогнула. На столе, возле клавиатуры, сидела огромная муха с мохнатым тёмно-зелёным брюшком и смотрела прямо на неё. Настя на всякий случай отъехала в кресле подальше. Муха потёрла сначала задние лапки, потом — передние и вдруг ещё раз произнесла, уже погромче:

— Привет!

— Здрасте…

Муха улыбнулась (так во всяком случае показалось Насте) и спросила:

— Как поживаешь?

У мухи был не очень приятный голос, но в целом она выглядела безобидно. Настя осмелела и без запинки ответила:

— Нормально!

Муха задумалась. Она рассматривала Настю, Настя рассматривала муху, и обе молчали. Вдруг муха откашлялась и сказала:

— Настя, поцелуй меня, я тогда превращусь в прекрасного принца!

Насте не хотелось целовать муху. Она подумала о том, что целоваться с первыми встречными нельзя, и о том, что летающие паразиты переносят микробы. К тому же, ей не нужен был принц, ведь сама она была совсем обычной девочкой. Ну зачем, скажите на милость, какому-нибудь принцу нужна такая девочка, как она, с непонятного цвета волосами? И притом, один из её знакомых принцев умер этим летом, как раз в день рожденья Настиной мамы. Его убил Белый Китаец. Белый Китаец — это не человек, а волшебный белый порошок, от которого люди начинают видеть наяву прекрасные картины, а затем в страшных муках умирают. Потом наша героиня посмотрела на компьютер, который почему-то никак не хотел работать, когда на нём нужно было что-то сделать. Иногда компьютер казался Насте жуткой бездонной пропастью, в которой обитали неуправляемые монстры, постоянно пытавшиеся сломать и испортить всё вокруг. Девочке приходилось отчаянно и безуспешно воевать с ними.

— А можешь превратиться в простого милого программиста? — спросила она муху.

— Ни за что! — нагло ответила та.

А за это Настя, изловчившись, проколола говорящую козявку булавкой и положила в коробочку рядом с прекрасной бабочкой «павлиний глаз». Настя была умной девочкой и сообразила, что эта жирная муха никак не могла быть принцем, просто этому насекомому захотелось поцеловаться… С чистой совестью она засунула коробку с наколотыми на булавки насекомыми на шкаф и до вечера забыла о ней. Когда на землю опустилась ночь, Настя почистила зубы, надела пижаму, которую мама заказала ей по каталогу Анттила, и собиралась уже лечь спать, как вдруг её внимание привлекли новые посторонние звуки. Кто-то тихо-тихо плакал. Настя достала коробочку с насекомыми и увидела, что муха вся дрожит, всхлипывает, а из её огромных выпуклых глаз текут не менее огромные слёзы.

— С тобой всё в порядке? — спросила Настя, она была немного озадачена.

— Да так, — ответила муха мученическим тоном, — как обычно. Но не могла бы ты позвать священника?

— Нет, — сказала Настя. — Мне уже пора спать.

Муха посмотрела по сторонам, на трупики разных бабочек и жучков.

— Приятное соседство, — заметила она, высморкавшись в крохотный платочек.

— Я знала, что тебе здесь понравится, — Настя ехидно улыбнулась.

— Слушай… — сказала муха, немного успокоившись. — Если бы я был заколдованным программистом, ты бы меня поцеловала?

— Нет! — нахмурилась Настя. — Ни за что! Я тебе не верю. На тебе микробы и всё такое прочее… Ещё доброго, меня стошнит на мою хорошенькую пижамку…