Евгений Ничипурук - Больно.Ru. Разорванное небо

пластмассовые цепи на грудь.
не продохнуть, не вздохнуть, не выдохнуть…
щемит сердце и нет надежды никакой.
как-нибудь, еще чуть…
а дальше… будь, просто будь…
веры, их было так много, теперь на дне
бутылки,
три глотка воздуха, пепел в кошельке
и опилки мыслей,
так сложно заново, и ты крадешь в отчаянье,
кто-то скажет «добрый день»,
и он вдруг станет добрым… случайным.

четыре номера в быстром наборе,
поочередно, но «недоступно» и «switched off»,
занятно, в вечном споре Ад выигрывает,
а ты – джаст FUCK OFF…

очень тихо, ты и не услышишь.
подойду и послушаю, как дышишь…
как вдыхаешь сон…
я почувствовал, как он пах.
корица, пыльца ландыша, шоколад и страх.

спи… не бойся, даже на небе
буду с тобой рядом,
самые красивые сны тебе,
прямо из сонного сада…

ненавижу вечера и соль в носу
я в городе, где холодно, прости, прощай.
черным черкаю черную полосу.
я прилетаю завтра… встречай.

кончай, так беззаботно было, это в детстве.
теперь тебе не до сказок.
а я торгую сказками по соседству.
все мечты в жопу одним разом.

красиво, салют, часы полночь,
уходим по улицам, такси стайками
пытаются нам помочь, разлучить
воспоминания реки с чайками.

в этот дождливый вечер
столько планов
и у тебя не меньше,
и так устало,
малюем на стекле рисунки
мужчин и женщин,
и просто буквы.

стекло… на нем так просто
снова и снова начинать новое,
легким движением после
стирать, что вышло бестолковое,
а после дождем меченные,
в ночь под музыку и нежные шептания,
пять минут беспечные
перед расставанием.

давай представим, что мы и не в Москве
вовсе…
и надо спасать мир, а его уносит на льдине…
что не зима, а вечная осень,
добро и зло. мы – посередине.

а в трубке табак смачно тлеет, и запах
уносит ошибочно в воспоминанья,
на полусогнутых мягких лапах
крадется отчаянье…

не бойся, героев не убивают в первой серии,
на нас еще много должны сделать кассы,
будут фейерверки и феерии,
шоу – в массы.

грустить можно,
грустить модно,
когда все сложно,
неоднородно.

зажми в кулак,
слезы стеклышко,
царапает опухшие веки
солнышко.

и пусть продует.
на ветру без одежды.
just do it
ну и надежды…

руки возьмут весь жар.
в пепел цветы и винил,
если ты петь устал,
тебя превращают в дым.
ветер раздует потом
на тысячи дней полета,
расчертят небо крестом
два маленьких самолета…

осень, мои нервы – клавиши.
и ты играешь ветром, так банально.
не надо фальши.
давай признаемся во всем.
ускользает буквально
мысль.
но я не держу в себе дым.
мне нужно высказаться.
но слова застревают в горле.
тук-тук-тук-тук… сезам, сим-сим.
азбука морзе.

шампанское нам поможет,
танцуй, выплевывай улыбки,
по волосам осторожно…
оставим, после,
будем гибки.

балетки и джинсы на полу,
утром все не так, но все внутри,
всегда острее и уже не вру.
мы вместе, верь и просто живи.

нам бы эту осень на подносе,
и слезы, и стекла осколки,
чтобы грустить у книжной полки
про виски, ложь и папиросы,
вопросы написать помадой,
пятнадцать слов и только матом,
и раствориться, выйти в осень,
я извиняюсь, я вас бросил.

ты ненавидишь записки.
от них веет анонимным предательством,
побуждениями низкими
и непредвиденными обстоятельствами.
и, когда видишь под половичком послание,
с изрезанными не пишущей ручкой словами,
просто проходишь мимо, незнание —
лучше.
аминь.

когда-нибудь все будет иначе.
ты сможешь любить прошлое.
а я просто, лежа на даче,
на клавишах набирать что-то пошлое.
и похую на рейтинги, похую на обороты.
похую на бабки и на новости по ящику.
два счастливых обормота,
словно сбежавшие из Кащенко…

я буду рассказывать про цвет кувшинок
и пить императорский чай из кружки,
а ты, разглядывая на стекле узор льдинок,
дышать в ушки.

сны без сна, и сон без снов,
дрожь, и сердце вот-вот в полет,
человек-самолет ищет любовь,
что найдет?

книгами Мураками на цыпочках,
прямо в сердце, словно перышком
заточенным,
если не умру, то стану ангелом…

ласковы ль глаза хаски?
когда дождь в сердце,
и краски текут с маски?
так тоскливо,
что не хочется совсем.
сильно.
спасибо всем.

убегаю, самолеты, чемоданы,
образы прошлого алкоголем,
извините, случайные страны
беру боем.

мы – как арестанты, нам терять нечего,
на утро кофе без сахара, но с коньяком,
усталостью и грустью мечены,
плохим сном.

дым выпустить с силой из легких,
нелегко каждый раз начинать снова,
мир живых и мир мертвых…
они рядом, и это здорово.

нам нужно было проститься,
чтоб продолжать сниться,
чтоб снять однажды свое КИНО,
где все неважно, лишь ТОКИО.

ты уходишь, но…
так хочется остаться.
оставить еще чуть-чуть воспоминаний.
в сердце, в пальцах, в волосах…
отдышаться…
и снова бы. с некоторым налетом отчаяния.

книги пишут не те.
в них все неправда.
советов не найти и в помине.
готовлюсь к зиме.
в этом году рано
проступает на коже иней.

мосты в небо,
мостят дороги,
с разгона в звезды,
а там и в боги…

не пустят.
вход по спискам.
да и небо
не близко.

усталые звезды,
мудрые взгляды,
нам поздно, вам рано,
но жертвовать надо,
разложим на картах,
кто будет спасеньем,
поищем приметы,
поверим в везенье.

кольца на пальцах,
и с тихим шуршанием,
я перелистываю страницы.
каждое новое расставание
заставляет хотеть стать птицей.
не спится, и сны не такие приходят.
в них слишком холодно и слишком скучно.
в них кто-то от кого-то все время уходит.
и растворяется благополучно.

а небо любыми красками готово
мигать и размазывать акварель по губам
луны,
мы расстаемся снова и снова,
видимо, потому что Мы – это МЫ.