Масахико Симада - Хозяин кометы

Он почувствовал, как все его тело наполняется щемящей любовью. Джей Би потерял контроль над собой и крепко обнял маленькую мисс Судзуки. Он ощутил слабое сопротивление, но не разжал рук Прошептал ей на ухо:

– Онэисан, [42]– и она тотчас расслабилась и отдала себя в его объятия.

Джей Би стал первым мужчиной, с кем мисс Судзуки соединила губы в поцелуе, но в этом доме священника-методиста в даунтауне Сан-Франциско учитель и ученик, условные старшая сестра и младший брат, не могли позволить себе большего. Мисс Судзуки гладила Джей Би по каштановым волосам и пристально смотрела в его пепельные глаза.

– Ты ведь снова пересечешь Тихий океан. Тебе необходимо знать японскую культуру и историю. Тогда и ты будешь нужен Японии. Ты рожден «между», и жить тебе следует так же. Мне кажется, ты станешь человеком, который думает не как японец и не как американец и действует ради всеобщего будущего. Почему-то у меня такое предчувствие.

Так говорила мисс Судзуки, как будто читала по лицу Джей Би или озвучивала мысли его родной матери.

Однажды Джей Би увидел в книжном магазине на Юнион-сквер одну книгу. Он всегда думал, что встреча с той или иной книгой не более чем случайность. Но, пролистав ее, он подумал, что она оказалась на полке специально для того, чтобы он прочитал ее.

1910 год. Джей Би – девятнадцать. В руках у него – «Мадам Баттерфляй» Джона Лютера Лонга. Даже если бы Джей Би прошел мимо той полки, он все равно когда-нибудь увидел бы эту книгу. Она была опубликована в 1903 году в Нью-Йорке и до сих пор привлекала внимание людей, интересующихся обычаями и чувствами тех, кто жил на противоположном берегу Тихого океана. Наверное, у этой книги и журнала «Нейшенл джеографик» были примерно одни и те же читатели. Тогда Япония еще оставалась загадочной, живущей особняком страной Дальнего Востока.

Джей Би сунул книгу за пазуху и, не заплатив, унес к себе в общежитие. Он в буквальном смысле слова похитил «Мадам Баттерфляй».

В книжке не было и ста страниц, и Джей Би прочитал ее трижды за вечер. Сначала он воспринял ее как историю жизни абсолютно чужих людей, потом – как трагедию, произошедшую в тех местах, откуда сам он был родом, а читая в последний раз, уже ронял слезы на подушку, убежденный, что эта повесть – несомненно, о нем и его родной матери. Ему казалось, что потерянная память вернулась к нему и он встретился с матерью, спрятанной в глубинах его подсознания. Воспоминания, которые отец оставил в Нагасаки, а Аделаида старалась аккуратно стереть, теперь благодаря тоненькой книжке четко и ясно возникли перед его мысленным взором. Больше отцу и матери не удастся оправдывать себя душещипательной историей. Повесть так потрясла Джей Би, что он даже задумался о правомерности отцеубийства.

Вернувшись в Соному Джей Би аккуратно упаковал книгу перевязал ее ленточкой и подарил отцу. Это был подарок не ко дню рождения и не в связи с получением ордена, и полковник Бенджамин Пинкертон не скрывал радости от неожиданного внимания сына, так же как чуть позже не смог скрыть своего замешательства.

Многие его друзья и знакомые, прочитавшие этот бестселлер, ядовито осведомлялись: «Уж не о тебе ли здесь речь?», «Похоже, ты попал в переплет в стране на другом берегу», – но то были его приятели, морские офицеры, которые сами поступали подобным образом, так что он мог уходить от ответа да и просто отшучиваться. В конце концов, «Мадам Баттерфляй» – художественное произведение, основанное на вымысле, и даже если там фигурирует негодяй с его именем и даже если там написано о том, что было и чего не было, – вполне можно прикинуться, будто это не имеет к нему никакого отношения. Однако в разговоре с Джей Би неумелое вранье могло бы оскорбить память его матери, покончившей с собой.

Вот и пришло время воскреснуть призракам. Чио-Чио-сан, шестнадцать лет назад перерезавшая себе горло, появилась в калифорнийском доме, подобно Иисусу – не с миром, а с мечом, как написано в Евангелии от Матфея.

Отец позвал Джей Би к себе в комнату и сказал:

– Я хотел открыться тебе, когда придет время. Но время пришло немного раньше, чем я предполагал. В книге говорится о мальчике по имени Торабуру ты, как и он, сын гейши из Нагасаки. Твоя мать приняла мучительную смерть. Выбора не было, и тебе пришлось переправиться с нами на другой берег океана. Представляешь, что такое воспитываться в приюте? Ты не смог бы учиться, как сейчас, жил бы ужасно, с одной заботой – о еде. Стать сиротой в Японии или приемным ребенком в Америке – кто бы не выбрал второе? Но не у всякого есть такая возможность. Тебе повезло. Ты должен быть благодарен Аделаиде. Она позаботилась о твоем будущем.

– Не будь Аделаиды, я не называл бы тебя отцом. Аделаида исправила твою ошибку. Это тебе надо быть благодарным ей. Но ты должен попросить прощения у другой моей матери. Потому что это ты убил ее.

– Она умерла по своей воле. Я не желал ее смерти.

– А если бы она не покончила с собой, ты тоже взял бы ее с собой в Америку?

– Вряд ли.

– А что сказала Аделаида? Давай возьмем ее как служанку или как няньку?

– Как ты все переворачиваешь. Забудь о мертвых. Мир существует для тех, кто живет будущим. Ты и душой и телом настоящий американец. Подумай о своей обязанности защищать нашу страну, дав клятву звездно-полосатому флагу.

Джей Би решил, что пришла пора рассказать о том, что он до сих пор скрывал. Он пробормотал на языке с другого берега-.

– Аната ва хаха о урагитта. Ватаси ва амэрика о урагиттэяру. [43]

Полковник Пинкертон онемел, услышав, как с губ Джей Би без запинки слетают незнакомые слова. Он увидел сына, какого и представить себе не мог. Джей Би дерзко улыбнулся и рассказал на языке с другого берега о том, что тайком учил японский, что открыл свое предназначение – добраться до страны своей родной матери.

– Хочешь стать самураем и сделать харакири? Как твои мать и дед? Не вздумай превращаться в японца. Или ты решил умереть молодым?

– Довольствуйся своим счастьем, до остального нет дела – так живете вы, янки. Для вас не существует ни Японии, ни Индии, ни Китая. Вы полагаете, что мир принадлежит вам.

– А ты сам разве не один из янки?

– К счастью, Америка – свободная страна, и я могу перестать быть янки. Я буду сражаться не ради Америки, а ради людей на другом берегу и ради будущего человечества.

– Никак, решил стать религиозным деятелем? Или у Маркса набрался этих идей? Мой сын заделался коммунистом?

Полковник с опозданием понял, что, прикрываясь маской послушания, сын методично готовился к бунту. Воспитание Аделаиды не могло зародить в нем подобные безумные идеи. В таком случае у Джей Би должен был быть какой-то учитель – наглец, оказавший на него столь странное влияние. Но сколько он ни расспрашивал, Джей Би не проронил ни слова.