Владимир Сорокин - Утро снайпера (сборник)

Лодка ткнулась в подмытый водой берег, заставив их вздрогнуть.

Оставшееся в уключине весло глухо лязгнуло.

Владимир встал и, неловко балансируя в закачавшейся лодке, спрыгнул в воду.

Вцепившись в лавку, Вероника смотрела на него.

Он подтянул лодку к берегу и протянул руку Веронике.

Ее узкая ладонь доверчиво оперлась на его пальцы.

Вероника прыгнула на берег и побежала вверх по песку, смеясь и оступаясь.

Владимир выбросил якорь, прижал его знакомым валуном и побежал за ней.

Спугнутые ими чайки поднялись с плеса и, громко крича, закружились над заливом.

Наверху Вероника остановилась, оглянулась. Теплый речной ветер спутал ее мокрые волосы.

Владимир подбежал к ней и осторожно взял ее маленькие руки в свои.

Она быстро высвободилась и, опустив голову, пошла по песку.

Владимир пошел рядом.

Одна из чаек повисла над ними, отчаянно махая крыльями и крича. Ветер подхватил песок, закружил и понес назад к заливу.

Вероника подняла высохшую створку раковины и легко сломала.

— Ну, как же теперь быть? — тихо спросил Владимир, вглядываясь в ее загорелое лицо.

Она вздохнула, бросая под ноги острые кусочки раковины:

— Не знаю…

Он забежал вперед и снова взял ее руки:

— Но я же не могу без тебя! Что же мне делать? А?

Вероника опустила голову:

— Что делать… мне кажется… нужно просто…

Он вздохнул, достал подмокшую пачку сигарет, закурил.

Чайки, успокоившись, снова опустились на розовый песок. Отсюда они казались маленькими белыми пятнами.

— Как тут хорошо… — огляделся Владимир.

— Да… — пробормотала Вероника, улыбнулась и вздрогнула.

— Что, холодно? — спросил он, беря ее за локоть.

— Нет, нет… — порывисто высвободилась она и пошла дальше, разгребая песок босыми ногами.

— Какая ты все-таки красивая, — пробормотал он, еле поспевая за ней. — Я тебя как увидел тогда, у Валерки, так вот… ну, не знаю… что-то произошло со мной.

Он покраснел и потупился.

Вероника молчала.

— А я… я тебе хоть понравился немного?

Вероника улыбнулась и кивнула.

— А что ты тогда подумала?

— Подумала… я подумала… что я сопливая…

— Как — сопливая?

— Сопливая пизда.

Владимир бросил сигарету и пошел рядом, покусывая губы.

Они пересекли дюну и оказались в сосновом бору.

Воздух потеплел и запах хвоей. Высокие прямые сосны чуть покачивались, шершавые стволы их поскрипывали. Ажурные голубые тени колебались под ногами.

— Ну, а к сестре ты так и не съездила? — спросил Владимир.

— Нет.

— Почему?

Она пожала худым плечиком, подошла к сосне и положила ладони на бугристую кору.

Владимир осторожно провел рукой по ее влажным спутанным волосам.

— Не надо… пожалуйста не надо… — тихо прошептала она, прижимаясь к сосне.

Он обнял ее, ткнулся лицом в пропахшие рекой волосы.

— Не надо… не надо…

Голос ее задрожал.

Он отстранился и вдруг быстро поцеловал ее в шею.

Вероника вздрогнула, села на песок и быстро проговорила, прищурив слегка раскосые глаза:

— Здесь охуительно пиздеть про блядей и ебарей… охуительно…

Владимир опустился рядом.

Теплый сухой песок был усеян отвалившейся корой.

Сосны тихо покачивались, ветер мягко шуршал в кронах. Между соснами просвечивало синее небо…

Владимир нажал кнопку звонка и успокаивающе улыбнулся Веронике:

— Не волнуйся. Все будет хорошо.

Она еле заметно кивнула и опустила свое загорелое лицо в букет из мокрых речных лилий.

Дверь медленно отворилась. На пороге стояла полная седая женщина с добродушным лицом и маленькими, живо блестящими глазками. Увидев Владимира и Веронику, она удивленно открыла рот:

— Господи…

Владимир, улыбаясь, шагнул к ней:

— Не пугайся, мама, это мы. Познакомься: это Вероника. Моя однокурсница.

Выражение удивленного испуга сменилось на лице полной женщины, уступив место добродушному оживленному облегчению:

— Господи… Володя… да что ж так… ой, я очень рада. Проходите!

Вероника вошла, неловко протянула лилии:

— Нина Ивановна, это вам.

Пухлые руки громко всплеснули:

— Ох, красота какая! Да где ж вы насобирали?

— На косе, мама, — ответил Владимир. — Там их столько, в глазах рябит…

Нина Ивановна осторожно приняла букет, восторженно качая головой:

— Чудо, чудо… Да проходите в большую комнату, что ж вы в коридоре… Вася! Иди сюда, посмотри какие лилии! Ведь это усраться сушеными хуями!

Из комнаты вышел русоволосый широкоплечий юноша, очень похожий на Владимира:

— Привет.

Заметив поправляющую волосы Веронику, он покраснел и тихо поздоровался:

— Здравствуйте…

— Здравствуйте, — улыбнулась Вероника.

Владимир потрепал Васю по вихрастой голове:

— Ну, что оробел?

Вася молчал, потупленно улыбаясь.

Владимир весело шлепнул его по худому плечу:

— Молчишь — хуй дрочишь. Хватит мяться. Лучше покажи Веронике свой телескоп.

Они прошли в большую комнату. Здесь было просторно, чисто и светло: солнечные лучи искрились в круглом аквариуме, стоящем на подоконнике, в правом углу рядом с письменным столом поблескивало черное пианино, слева по всей стене теснились книжные полки.

— Садитесь, садитесь! — суетилась Нина Ивановна, любуясь букетом. — В ногах правды нет… Я его вот в эту вазу поставлю…

— Да, в этой они красиво будут смотреться, — согласился Владимир.

Вероника опустилась на диван:

— Как у вас уютно…

— Правда? — радостно улыбнулась Нина Ивановна.

— Правда.

— Спасибо, — покачала головой Нина Ивановна.

В ее быстрых глазах блеснули слезы. Она ушла и вскоре вернулась, осторожно неся вазу с лилиями:

— Вот… и поставим прямо сюда…

Ваза опустилась на середину круглого стола, накрытого красивой льняной скатертью.

— А где же ваш телескоп? — спросила Вероника Васю, нерешительно стоящего возле пианино.

Он вздрогнул, почесал висок:

— Да вообще-то он не готов… расплывается еще…

Владимир сел рядом с Вероникой:

— Ну что ты скромничаешь, Вась. Представляешь, он соорудил телескоп и по ночам нам покоя не дает, наблюдает фазы Венеры и Луну разглядывает.

— Замечательно, — покачала головой Вероника, а Вася еще больше покраснел, опустив голову. — Так где же ваш телескоп?

— В пизде… — потупясь пробормотал Вася и, подняв голову, добавил: — Знаете, я лучше вечером покажу, когда стемнеет. А то сейчас все равно ничего не увидим…

Владимир примирительно шлепнул рукой по колену:

— Ну ладно. Только, как стемнеет, мы уж тебя попросим показать свое изобретение. А не покажешь — заебем, замучаем, как Полпот Кампучию!

Все, в том числе и Вася, засмеялись.

Нина Ивановна решительно встала:

— Вот что, давайте-ка чайку попьем. У меня пирог с яблоками есть, печенье домашнее…