Банана Ёсимото - Она

Разумеется, этот период и для меня име­ет то же значение. Исходя из действитель­ности и из отчетливого осознания отсутст­вия у нас общего будущего, это не что иное, как каникулы. С единственной поправкой на то, что к Сёити и к тете, явившимися спон­сорами этих каникул, а заодно и дорогими мне людьми, я испытываю благодарность и самые теплые чувства. Как ни крути, буду­чи одной, я бы не выбрала этот маршрут следования, потому что попросту не знала бы, что мне стоит выбрать именно его.

Я стала понимать, что покой на душе — это не то, когда ты чувствуешь себя подав­ленным, и не то, когда испытываешь никчемную радость. Это что-то напоминающее снежный пейзаж, которым любуешься в хо­лодный день из окна теплого уютного дома. В необычном сиянии мир выглядит равно­мерно красивым и светлым. И даже если нет солнечных лучей, все пребывает в ка­ком-то умиротворенном великолепии.

А-а, пожалуй, я хотела жить наобум, без конкретики...

Хотела вечно двигаться наугад, кружа в водовороте судьбы...

Мне хотелось думать, что раз я такая не­счастная одна-одинешенька в целом мире, то имею право всю жизнь гулять и развле­каться как угодно.

Однако этому не бывать! Появляется кто-то и будит спящую принцессу. Так устроен мир! Не потому ли я чувствую себя так, словно меня ничего не тревожит и впе­реди у нас замечательные праздники?

Размышляя об этом, я прильнула к пле­чу Сёити. Возможно, это было моим самым желанным отмщением за ту судьбу, что мне досталась. Жалкая месть, но все же моя ду­ша была удовлетворена. Все, что было от­нято у меня, я возвращаю себе в этом мага­зине “Конамия”.

— Итак, у нас есть еще немного време­ни, — сказал Сёити. — Может, ты хочешь куда-нибудь заехать до нашего возвраще­ния в Насу?

— Я, по правде говоря, хотела бы побы­вать на папиной могиле, — ответила я.

— А, да-да, конечно же, — согласился Сёити.

Я увидела его широкую улыбку, обвела взглядом утопающую в лучах солнца торго­вую улицу и вздохнула с облегчением. Затем лишь предложила, указывая на цветочную лавку:

— Давай купим цветы. Те, что продаются при входе на кладбище, слишком скучные. Папа любил яркие цветы. Яркие как мама.

Папина могила находилась на окраине большого парка, удаленного от центра горо­да. На его территории текли ручейки, выси­лись холмы и, конечно же, большой древний храм. Там, где раскинулась рощица густо растущих криптомерии и сосен, имелось не­сколько торговых палаток, поэтому прохо­жие и мамаши с детишками праздно прогу­ливались в лучах заходящего солнца.

Предзакатное сияние, освещающее уча­сток с надгробиями, было прозрачным и райски красивым.

Мама с самого начала настаивала, что­бы ее не погребали в папиной родовой мо­гиле, и ее захоронили там, где покоились члены ее семьи, поэтому на безупречно ухо­женных и благородных могилах в центре этого кладбища можно было видеть только имена людей папиного клана. Меня это не­много успокаивало. Поплутав по тропкам, напоминающим лабиринт, пройдя мимо скромных захоронений, с давних времен поделенных на сектора, мы добрались до папиной могилы.

Мы молча пропололи сорную траву, раз­ложили полоски ладана, украсили могилу разноцветьем из папиных любимых цветов и помолились.

Папа, думаю, нам уже не свидеться. Моя душа спокойна. Это ужасно, что мама уби­ла тебя, но ты, похоже, не особо был разо­чарован таким исходом, не так ли? И мне, видимо, не стоит сильно раскаиваться в том, что я не смогла спасти тебя, да? Ведь ты сам выбрал такую судьбу, правда же?

Пока задавала вопросы, я неожиданно задумалась.

А действительно ли я все время находи­лась в Италии? А может, во мне просто оста­лось предвкушение поездки, с которым я паковала вещи в тот день, и мне только ка­жется, что я была там? И смутные воспоми­нания о том, что со мной случилось потом, это вовсе не последствия травмы? Что, если с самого начала все было не так?..

Да ведь я же...

В этот момент в моей голове в полном объеме развернулись невероятные и ужа­сающие сцены, и я вспомнила все.

Я инстинктивно зажмурилась, а когда потом открыла глаза, возле меня стоял Сё­ити и молился перед могилой.

— Сё-тян, — мой голос дрожал, — в это невозможно поверить, но это все происхо­дит не в реальном мире! Я слышала о том, что такое бывает.

— Что ты такое говоришь? — Сёити крепко сжал мою руку. — Если это не ре­альность, то что же тогда?

— Но ведь разве папина могила может находиться в столь красивом парке? Нет, ну ладно, допустим. А как же то, что все у нас так гладко продвигается?.. А вон тот склон, который настолько красив и покрыт пам­пасной травой, что отливает серебром... Смотри! Взгляни на то, как она чудесно ко­лышется. .. Если как следует вдуматься, все это как-то странно!

Все детали пейзажа вокруг вдруг стали чересчур отчетливыми, словно декорации на сцене. Меня очень удивляло, как гладко и быстро шли наши дела, а все вокруг вы­глядело так красиво и идеально, как на кар­тине.

— Просто твоя душа успокоилась, и от этого ты немного потеряла голову, — пред­положил Сёити.

— Нет, это было бы слишком хорошо. — Я обессиленно улыбнулась. — Однако все это происходит во сне! А, я поняла. Возмож­но, это не тетин, а твой сон.

— Мне говорят такие вещи, а я ничего не могу поделать! Я совершенно не верю твоим заявлениям, — сказал Сёити.

— Я тоже... Я тоже ничего не могу поде­лать. Как же быть? — пробормотала я.

Поразмыслю, когда успокоюсь, и прой­дут эти страх и дрожь, решила я.

— Ну, допустим даже, что это сон, — сказал Сёити. — Однако я живу здесь и сейчас. И ты тоже совершенно точно стоишь живая перед моими глазами. Мы здесь. И ничего, кроме этого, не существует.

И тут он еще раз крепко сжал мою руку.

Видимо, там, в вышине, дует сильный ве­тер: верхушки деревьев вокруг сильно зако­лыхались, и раздался странный звук, похо­жий на гудок. Золотой оттенок солнечного света вскоре стал насыщенным, тени и ню­ансы пейзажа приобрели резкость и отчет­ливость. Далеко в небе появилась тонкая коса полумесяца. В чистом воздухе к слад­коватому запаху сухих деревьев, опавшей листвы и полосок ладана примешался глу­бокий аромат принесенных нами цветов.

В глазах Сёити я видела свое отражение. Я определенно была там. И беспомощно смотрела на Сёити. Ну и хорошо. И ничего, кроме этого, сейчас не существует. Какой бы смертью я ни умерла, это уже не важно...

Как же мне не повезло, решила я и ма­шинально прильнула к Сёити, а он крепко обнял меня. Несмотря на то что поблизос­ти никого не было и можно было плакать сколько угодно, слез у меня уже не оста­лось. Как же мне не повезло. Я заслуживаю тетиного сочувствия и сострадания, непре­станно думала я.

Покинув кладбище, мы сели в машину и всю дорогу ехали на северо-восток. По прошествии трех часов мы прибыли в Насу. За рулем все время находился Сёити. Я не хотела ни о чем говорить и просто смотрела перед собой. Разные машины, постепенно выплывающие поля и горы. Течение реки, разноцветная одежда собравшихся на бере­гу людей. Свет зарождающейся луны и си­яющие всеми цветами вывески. Во всем чувствовалось скорое наступление ночи. Все сильнее темнело небо. Это выглядело очень красиво. Мир казался полным счас­тья и блаженства, словно мои глаза могли улавливать только ослепительный блеск.