Михаил Войтенко - Феномен Тили Кидалкиной

Долго-ли, коротко-ли, но подъехал и наш директор Джон. Тиля не то, чтобы волновалась, но как-то ничего особенного и не ожидала. Первый ужин, первая прогулка по ночному Бангкоку — пока еще в нашем сопровождении. Джон скромно сознался, что вот этак он гуляет впервые — за ним, вообще-то, прикреплен лимо с водителем… На второй день мы их не видели. На третий день состоялся ответный ужин у нас, партнерша расстаралась по-русски. И стало ясно, что Тиля вцепилась мертвой хваткой. Джон особо не возражал. На четвертый день они отбыли на другой престижный курорт Таиланда, и самый дорогой. Вернувшаяся с курорта Тиля несколько даже изменилась в лучшую сторону, насколько она была вообще в состоянии меняться куда-то не в худшее. Он ее устраивал во всем, даже возраст не казался непроходимым барьером — 22 или 23 года. С этим я согласен — выглядел он очень хорошо, да и сам по себе был — тот-же первый ее американец по сравнению с Джоном был даже не ровесником — а старше. Имею в виду не возраст, а все остальное, что делает человека либо молодым в 50, либо старичком в 30. При всем том Джон особо головы не терял и вел себя достойно, в отличие от многих других Тилиных поклонников. Было решено, что она едет к нему в его страну. На время, а там видно будет, так как все-таки нашлись и барьеры — и получал он не так много, как Тиле виделось в розовых мечтаниях, и было у него двое детей. Однако-же ни один из ее претендентов не был такого УРОВНЯ — Джон был высший свет, во всем. В том числе и в кругах, в которых он вращался. То были круги дипломатов, министров и так далее. Джон даже был мэром одного весьма известного во всем мире города.

Еще до приезда Джона Тиля, естественно, не прекращала своей бурной поисковой деятельности, врываясь в Интернет с очередным на себя объявлением, чтобы снять его через несколько дней — неделю максимум. За это время ей набегало несколько сот взволнованных писем — плюс я тут приложил свои усилия, состряпав очередной призыв к американскому и прочим народам — и Тиля приступала… Объявился еще один, весьма для Тили перспективный, американец — эмигрант 80-х, из наших пенатов, уже неплохо устроившийся, но не настолько неплохо, чтобы позволить себе американку, сравнимую по параметрам с нашей звездой. Многие наши в штатах, кстати, привозят жен или подруг с родины — не только по причине родственности душ, но и в силу необходимости — красивые американки стоят немногим дешевле контракта с я не знаю — ну, там, со звездой подиума, плюс задушевный их характер, позволяющий утверждать, что одними деньгами тут не обойдешься, да и преждевременными сединами тоже. Эмигрант бурно взялся за дело, буквально обрывая телефон и помогая материально. Кроме того, парнем он оказался действительно деловым и начал рыть американскую землю, дабы выбить для своей мечты заветную визу. Хоть какую, хоть на какой срок — за время общения с Тилей и подобными ей товарками, в том числе и моей партнершей, я стал уже просто специалистом по визам — и знаю, что главное для наших мечтательниц — попасть в штаты, хоть на месяц. Им этого хватает для дальнейшего обустройства. Даже весьма для нее удачный вариант с Джоном Тиля была готова, не колеблясь, обменять на эту сияющую звезду — штампик в паспорте, с американским, понятно, орлом. Сразу могу сказать, что один из самых трудных вариантов для получения визы девушка-одиночка, тем более, если у нее нет никакой твердой подпорки в отечестве — а уж если она не в России, то в посольство можно просто не ходить, не светиться с заведомо бесполезной подачей документов. Всем все понятно. Есть, конечно, надежные пути — ну например, в том-же Таиланде обустроиться, серьезно где-то работать, получить рабочую визу, кредитную карту — но это, само собой, отпадает. Тиля и сестры ее хотят все и сразу, а насчет усилий и работы — это извините, подают за углом. Кроме того, Тиля принадлежит к тому типу людей, который не войдет с парадного, даже если оно будет открыто настежь, даже если там вообще двери снесут. Тиля упорно будет лезть через заднее крыльцо и «искать варианты» — по прямой, по ее мнению, ходят исключительно идиоты и неудачники. Тиля и искала.

Но не получилось и ясно стало, что в Таиланде не получится, а так как Тиля старалась рассчитать все вперед — куда там Каспарову — то и подавать ничего никуда не стала, она, по-моему, на всякий случай посольство другой стороной обходить стала. Тиля хотел выстрелить один раз одним патроном с вероятностью попадания не менее двухсот процентов. Тиля решила взять Америку долговременной осадой, по всем правилам военного и прочего искусств, исключив совершенно любую возможность промаха. Но связь Тиля-США, в лице нашего бывшего соотечественника, крепла не по дням, а по часам — там уже пошли в ход и стихи, и прочие изъявления, доступные телефону и Интернету. Тиля нашла пятую колонну, а ничего не подозревающие штаты, тем временем, нашли какую-то угрозу для себя на далеких Балканах. Не там искали. Актер, тем временем, опять объявился и, по словам Тили, занимался исключительно тем, что рыдал в трубку. Грозился перенести войну с Балкан в страну Джона, что-то такое.

Джон, тем временем, расстарался, вернувшись в свою страну, да так, что хотя туда визу получить немногим легче, чем в штаты, Тиле позвонили из посольства и по приходу торжественно визой отоварили. Исполнялся-ли при этом гимн, я не знаю. Джон — то был уровень! Через четыре с небольшим месяца пребывания в Таиланде, Тиля, без торжеств, отбыла в далекую южную страну, уже наперед просчитав, что долго она там не задержится, и что кое-чего, похоже, она все-таки добилась — опоры в лице нашего великосветского льва. За это время — от знакомства с Джоном до отбытия — Тиля успела пообщаться с неутешным стюардом, а кроме того, крепко подружиться с солистом гастролирующей в самой ударной дискотеке Бангкока рок-группы, да так, что последние сутки она провела исключительно с ним, не успев рассчитаться с кондоминиумом, и пообещав нам, что если она останется что-то должна, она это что-то немедля вышлет. Тиля отбыла в начале августа, задумчиво обронив, что вообще-то она планирует вернуться сюда в сентябре и привезти сюда маму дабы устроить ей праздник. Выяснилось, что Тиля слов на ветер не бросает… Улетев, Тиля объявилась письмом только через — не помню — не то 10, не то 14 дней, хотя и договаривались, что позвонит по прилету — просто сказать, что жива и здорова. Письмо было большим и отчасти триумфальным. Мы ответили тем, что нас припекало — пришел счет за Тилино жилье, и маленьким он нам не показался. Тиля туманно пообещала прилететь в сентябре и со счетом разобраться, по ее расчетам и подсчетам, он был неоправданно большим. После чего Тилю надолго накрыли туманы молчания, а пара наших воплей о грядущей оплате так в тумане и увязли.