Михаил Ремер - Даун

– Глупости, лошади и ослы не летают, – ответил Сережа.

– Днем – нет. Ночью – да.

– И почему же они не летают днем?

– Из-за заклятья, – весело отвечала Оля.

Мне стало страшно интересно.

– Из-за чего? – Сереже тоже.

– Древнее страшное заклятье! Когда-то очень давно у осликов и лошадок были крылья. И они умели летать, как птицы. В те времена жили очень вредные лошадки и ослики. Их любимым занятием было дразнить младшего сына великого волшебника за то, что он не мог освоить магию полетов. Ну не мог – и все тут! Однажды они так разозлили мальчика, что тот не выдержал и выдумал новое страшное заклинание. От обиды он наложил его на всех лошадок и всех осликов. С тех самых пор они вынуждены днем работать на людей, а летать могут только по ночам. Так и будет продолжаться до тех пор, пока этот волшебник не смягчится и не отменит свое заклинание. Вот такая вот история.

– Ерунда какая-то, – ответил Сережа. – Летающие лошади – бред, – проворчал он.

Оля обиделась. Наверное, ей не понравилось, что Сережа не поверил. Но почему? Лошадка и ослик были в Парке птиц. Потом исчезли. Они улетели. Улетели к своим друзьям. Наверное, ищут того волшебника. Они хотят уговорить его снять свое заклинание. Но как они найдут его ночью, в темноте? Если я встречу этого волшебника, обязательно попрошу снять заклинание! А я его обязательно встречу. Я уверен! Наверняка Хозяин Оранжевого Мячика и этот волшебник – одно и то же. Он заколдовал лошадку и ослика за то, что те смеялись над ним. Но за что он заколдовал меня?

Я тысячу раз говорила Сергею: «Ты – зануда!» Но он так не считает. Он – нормальный молодой человек, ходит в институт, пишет лекции. В обед сбегает с друзьями в общагу – пить пиво или рубиться в свою любимую «Квейк» или еще какую-то дурацкую стрелялку. Иногда они возвращаются на последнюю пару. Веселые и шумные. По вечерам он носится по кафешкам и дискотекам. Иногда приглашает меня, и мы вроде неплохо проводим время. Сергей мечтает стать менеджером среднего звена, получать хорошие деньги. Хочет ездить на хорошей машине, тусить в престижных клубах, отдыхать на модных курортах. И он всего добьется. Он не дурак. Выполнит и перевыполнит свои же планы. Но только зачем все это? Спроси его: «Сережа, чего ты хочешь от жизни» – он без запинки ответит. Он знает. Все знают. Все хотят этого. Потому что так положено. Заведено когда-то и кем-то. И он хочет как все. Иногда мне его жаль. Мне трудно понять, как это возможно: хотеть того, чего на самом деле не хочешь.

Дура я, что повезла его сюда. Думала, хоть развеется парень. А ему это не надо. И в баню повела, и историю эту выдумала зря. Он не поймет. Это для него – сказки. Ужасно. Просто ужасно, когда в человеке не остается ничего человеческого! Когда простая фантазия вызывает приступ раздражения.

А Костику история, вижу, понравилась. Даже притих. Все на колья поглядывает. Ребенок, честное слово! Вот уж кто всегда останется самим собой! Никогда и ни под кого не прогнется. Иногда даже завидно становится.

Мы вернулись домой поздно. Сережа с Олей уложили меня спать, а сами уехали. Они хотели попасть на дискотеку. Сережа ходит туда каждую пятницу. Уходит поздно вечером, возвращается ночью. Он долго готовится: причесывается, одевается, душится. Потом смотрится в зеркало. Наверное, дискотека – очень важный обряд. И интересный. Но мне туда нельзя. Почему? Мне уже восемнадцать лет, и я взрослый. Но меня все равно никогда туда не берут.

Я долго хотел узнать, что это такое: дискотека. И вот моя мечта сбылась. Мы встречали Новый год на турбазе. Я, мама, папа и Сережа. Днем нас собрали в большом зале. Нас поздравляли Дед Мороз со Снегурочкой. Настоящие! Когда-то давно нас с Сережей они тоже поздравляли. Но это были папа с мамой. Просто они переодевались в эти забавные костюмы. Они поздравляли нас с Новым годом. Дарили подарки и конфеты. Потом перестали. Теперь Сережа не встречает Новый год с нами. Он уходит куда-то к друзьям. Папа с мамой и я смотрим телевизор. Мы ждем, когда там начнут бить куранты. Пока они бьют, надо успеть загадать желание. Оно обязательно сбудется! Надо только как следует загадать!

Я всегда загадываю одно и то же. Я хочу достать свой Мячик. Наверное, я плохо загадываю. Ведь до сих пор мне это не удалось. Каждый Новый год я загадываю свое желание снова и снова. Каждый раз, когда мне грустно или одиноко, я вызываю своего друга. Я пытаюсь исполнить свое желание! Я стараюсь! Но пока у нас не получается. У меня и моего друга. Он тоже хочет все изменить! Не меньше меня. Но мы обязательно все изменим! Обязательно. С этими мыслями я засыпаю. Я знаю – мне обязательно приснится мой друг. Вместе мы здорово проведем время. В эту ночь мы будем стараться особенно сильно!

Дед Мороз и Снегурочка в тот раз были настоящими. Елка была настоящей! Новый год – нет. Новый год встречают, когда на улице ночь. Мы – когда был день. На Новый год слушают бой часов. Мы не слушали. Это был не настоящий Новый год. Я понял это. А еще, что вряд ли удастся в этот раз загадать желание.

Праздник мне понравился. Нас собрали всех вместе: всю детвору и меня. Мы водили хороводы вокруг елки, нас поздравляли и дарили подарки. Но часы не били. И папа с мамой не смотрели телевизор.

Потом в зале завесили окна. Стало темно. Включился свет, и заиграла музыка. Дед Мороз объявил, что сейчас будет дискотека для самых маленьких.

Дискотека! Это место, где весело. Играет музыка, мигают лампочки, все танцуют. Даже я! До этого я еще никогда не танцевал! Правда! Это так просто. Главное, слушать музыку и веселиться! Чем больше музыки, тем больше веселья! Тогда было много-много песен. И было много-много веселья. Еще никогда в моей жизни не было его столько! Даже сейчас, когда играет музыка, я пытаюсь веселиться. Как тогда, на дискотеке. Только почему-то у меня не получается настоящей дискотеки. Мне не так весело, как было тогда. Наверное, потому, что я один.

Сегодня возвращается мама. Ее привезет самолет. Мы едем ее встречать. Я, папа и Сережа. Мы с братом радуемся, а папа почему-то хмурится. Неужели он не рад, что мама вот-вот вернется? Неужели он не соскучился? Мы снова долго собираемся. Я снова мешаю всем. Но папа в этот раз не сердится. Даже когда я разбиваю вазу с букетом для мамы. Он просто вздыхает. Встает и молча собирает осколки. Тогда я понял: он чего-то боится. Но чего? Неужели самолета? Мне стало страшно. Я никогда не видел, чтобы наш папа чего-то боялся.

Всю дорогу я сидел молча. Мне было страшно. Так, что я даже не стал звать своего друга. Я сидел и ждал. Ждал чего-то нехорошего.

Мама вернулась. Загоревшая и отдохнувшая. Но очень грустная. С первых же дней она снова начала ходить к тому дядьке. Наверное, ей там нравится. Иначе почему она проводит там столько времени? А я. Я остаюсь один. Мне грустно. Очень. Я даже не хочу играть.