Михаил Ремер - Даун

А вот папа и Сережа никогда не задувают свечки на торте. Они даже не справляют свои дни рождения с нами! В этот день они приходят домой очень поздно. Они распаковывают свои подарки, съедают салат и идут спать. Мне интересно: почему так? Неужели у них нет заветной мечты? А дом? А машина?

Я долго разгадывал эту тайну. Очень. И я разгадал ее. Правда! Просто им страшно. Они боятся, что не смогут придумать себе новое заветное желание. Папа покажет, что он не хуже Фирсова. Но тогда что он будет загадывать на следующий день рождения? Сережа получит машину и будет нравиться Оле. Тогда ему придется придумывать новое желание. Наверное, папа и Сережа знают про это. Поэтому они не любят этот день.

А я люблю свой день рождения! И я не боюсь, что мое желание исполнится. Ни капельки. Я всегда придумаю себе новое! А еще я люблю подарки. В этот день все дарят подарки. Даже папа с Сережей. И мы все играем в настольный хоккей. В этот день мы все радуемся. Нет, не потому, что всем радостно за меня. Все любят играть в хоккей. Всем нравится эта игра. Очень-очень. Но играем мы в нее только в мой день рождения. Иногда – в мамин.

А еще в этот день мама всегда готовит торт. Самый вкусный из тех, что я пробовал. Наполеон! Мы делаем его с мамой вместе. Мама готовит коржи, а я слежу, чтобы они не подгорели. Мама взбивает крем, а я доедаю остатки. Нам так нравится готовить! Но сегодня все не так. Сегодня мама купила торт в магазине. Такой огромный и красивый. Обычно я радуюсь, когда вижу торт. Но сегодня – нет.

Я вижу, что маме сегодня не радостно. Ни капельки. Нет, она улыбается. Она треплет меня по голове. Она готовит свечи. Но ей тяжело. Очень. Она то и дело садится в кресло. Она пьет какие-то таблетки. А с самого утра она снова ушла в больницу. К тому самому бородатому дядьке. Ушла рано утром. Поцеловала меня в голову, улыбнулась и ушла.

Вернулась в обед. Уставшая и несчастная. Вернулась и долго лежала в кровати. Бледная и постаревшая.

Боже мой, как тяжко смотреть на Юлию Дмитриевну! Лечиться бы ей, а она с дитем своим возится. День и ночь. А он и рад. Видит, что Юлия Дмитриевна ради него хоть в огонь, вот он жилы из нее и тянет. Ей бы отдыхать сегодня! Вижу ведь, тяжко.

Бледная она, как никогда. Да вот нет, решила Константину праздник устроить. В центр развлекательный сводить.

Куда ему в центр-то? Он себя в церкви, храме Божьем, вести не умеет! Дома ему бы сидеть. А лучше в интернате. Среди таких же, как и он.

Так и сяк уговаривала ее дома остаться. Ну что он, дома не отметит день рождения свой? Ну какая ему, дауну, разница, где свечи в торте задувать? Господи, да как ей объяснить-то, что он и не поймет никогда, на что она ради него пошла! Будь я мамкой его, я бы враз его научила других уважать! Своих-то, вон, слава богу, вышколила. Уж раза три на неделе позвонят, как самочувствие, спросят. Знают: ежели чего, уши враз надеру. Как в детстве. Я своих не баловала. И муж покойничек, царство ему небесное, тоже не церемонился. Чуть что – так за ремень сразу брался.

Вот и теперь, если что не так, за уши живо оттаскаю! Не посмотрю, что по двое детей у каждого! А этот? Ну что за человек? Ей-богу, отказаться бы Юлии Дмитриевне от него. Грех, конечно, но что поделать? Все, что ни делается, к лучшему. Господь-то он тоже все видит. Понимает все. И ее поймет. Откажись, увидишь, жизнь-то как переменится!

Мама увядает. Я много-много раз видел такое. В парке: на клумбах и на деревьях. Осенью. Тогда деревья начинают сбрасывать листья. Все, кроме елок. Цветы желтеют и сохнут. Все увядает, как мама. Но весной снова все оживает: цветы, деревья, трава. Снова зеленеет.

Наверное, маме скоро станет лучше. Как только растает снег. Но так долго ждать этого. Так долго! Ведь сейчас осень! Деревья только-только начали сбрасывать свои листья. Хотя зачем они это делают? Я не понимаю. Что плохого в том, чтобы деревья были зелеными весь год? Как елки. Было бы так здорово!

Папа когда-то рассказывал, что деревья не могут не сбрасывать листьев. Иначе зимой на них налипнет снег. Веткам станет тяжело, и они начнут ломаться. Но почему тогда не ломаются елки, папа? Но папа ничего не ответил. Он не знал. Тогда я понял: деревья тоже подчиняются своим обрядам. Так же, как и люди.

Кому понравится стоять на морозе без одежды? Это же очень холодно! И так можно заболеть. Однажды я вышел на балкон зимой. Я хотел потрогать снегиря. Он сидел на бельевой веревке. Он не шевелился. Мне было так интересно узнать, что с ним.

Я был в футболке и штанах. Вышел на балкон, а дверь захлопнулась. Сама собой. Тогда я жутко замерз! Хорошо, что мама увидела, что я пропал. Она открыла балкон и спасла меня. Она тут же устроила мне горячую ванну. Потом закутала в одеяло и поила чаем с вареньем. Мне стало тепло. Но кто отогревает деревья? Почему они не замерзают?

Я люблю гулять в парке. Особенно когда деревья в листьях. Особенно когда ветерок. Тогда они разговаривают! Точно так же, как и мы. Маленькие деревца смеются. Точь-в-точь как мама. Они всегда веселые. Всегда радостные. Когда бы я ни пришел в парк, они всегда чему-то рады.

Другие недовольно ворчат. Они такие же огромные, как папа. Выше всех остальных деревьев. Наверное, они тоже знают этих Фирсовых и Сергеевых. Наверное, они тоже всегда ими недовольны. Но почему большие никогда не могут думать о чем-то другом? Не о работе?

Елки просто раскачиваются из стороны в сторону. Они не участвуют в разговорах старших. Как Сережа. Стоят себе в сторонке. Они просто наблюдают за остальными. Иногда о чем-то перешептываются между собой. Тихо-тихо, чтобы никто не мог их услышать. Наверное, у них есть какая-то тайна. Какой-то секрет, раскрывать который им нельзя никому. Но почему? Неужели окружающие хотят им чего-то плохого?

А вот кусты. Они маленькие, но шумные. Они тоже хотят поговорить со старшими. Очень. Как я. Но те их не замечают. Совсем. Я хожу по парку и кричу деревьям:

– Эй, вы! Почему не разговариваете с маленькими? Им одиноко без вас! Они тоже хотят, чтобы с ними разговаривали! – Мне кажется, я смог бы уговорить большие деревья. Правда. Но они почему-то слишком заняты своими разговорами. Они не хотят говорить ни о чем другом. Почему они такие упрямые?

А зимой в парке тихо. Деревья стоят без листьев. Они только постанывают. Чуть слышно. Наверное, жалуются друг другу. Рассказывают, как им сейчас холодно и плохо. Но зачем тогда сбрасывать листья? Я знаю: им кажется, что виноваты во всем Фирсов, Сергеев и мистер-дристер. Но виноваты только они сами. В том, что сбросили листья. Я хочу им это объяснить. Очень хочу, но у меня ничего не выходит. Они не понимают меня. Так же как и все остальные. Они не хотят меня понимать.