Михаил Ремер - Даун

Усадил, значится, на поезд – она и уехала.

Почти два месяца ни слуху ни духу, и тут – на тебе, с внучком приехала. Я уж и так и сяк думал, потом решил-таки: «Дай, – думаю, – навещу. Соседи, как-никак. Хоть на внучка взгляну, познакомлюсь».

Тут пустобрехи разные болтают всякое. Даун, мол, больной. Больной, так вылечим! Даун – имя странное, ну и ничего. Главное, чтобы человек хороший был.

К дому их подъехал, смотрю, народ-то вокруг собрался. Шушукаются о чем-то. Надежда, мол, дауна привезла. И давай чушь молоть всякую. Аж слушать противно! Ну понятное дело, разогнал я ведьм этих старых. Не люблю, когда народ языками попусту мелет. Страсть как не люблю! Разогнал, значит, их всех, кепку поправил и к Надежде в дом.

Надежда суетится, понятное дело. Ей без этого никак нельзя. Обрадовалась. Не ждала, говорит, в гости никого. Стыдно, говорит, страсть как, что сразу не показала внучка.

Да будет тебе, Надежда! Что я, не понимаю? Гостя сначала устроить надо у себя. Накормить, напоить, дать отдохнуть. Потом уже с соседями знакомить. Положено. Порядок потому как такой. То я без приглашения приехал. Так за это извинения прошу. Гостинец вот тоже привез. Потому как нельзя в гости с пустыми руками. Порядок потому как такой!

Я чего приехал-то. Человек новый появился, занять чем-то надо. Нельзя гостя без внимания оставлять. Положено гостей с почетом встречать, чин-чином чтобы все. Ты вон, Надежда, как с утра уходишь в огороде своем копаться, так до вечера и не сыскать тебя. Это что же, ему теперь с утра и до вечера самого в земле ковыряться? Не для него это дело. Не мужское оно. А сам, значится, мальчугану и подмигиваю: «Вот как на тракторе прокачу тебя, на рыбалку свожу, уху делать научу да на мотоцикле кататься, так сразу поймешь, что такое жизнь настоящая!»

Да ты не робей, хлопчик! Здесь хорошо! Тебе понравится, Константин Борисыч. Потому как не город это. Есть где развернуться!

Вот уж и не думала, что Михалыч сам придет познакомиться с Костиком. Только приехали, а уже и слух прошел: Надежда, мол, дауна привезла. Все на улицу повысыпали. Интересно всем поглядеть. Он вам что, зверь в зоопарке, что ли, чтобы на него пялиться? Перепугали Костика до полусмерти. Он в комнату забился от окна подальше. А эти-то ничего, стоят, ждут, когда выйдет. Старухи в основном-то древние. Ну, чего им по домам-то не сидится!

А я на Костика гляжу и не знаю, что делать с ним. Тут особо не разгуляешься. Вся деревня – пять домов. Все жители – старики. Хоть бы один ребенок был, уже веселее было бы. Я вон в огороде весь день ковыряюсь. С собой тебя каждый день водить, так скучно тебе здесь будет. С соседями знакомить.

А тут на тебе – Михалыч пришел. Соседок-то поразогнал живо. Руками машет, кричит. Уж и слушать меня не стал, сразу с Костиком возиться. Разговаривает с ним, рассказывает, показывает что-то. А Костик-то и говорить не умеет, так Михалыч того и не замечает! Словно понимает он все, что внучок-то ему говорит.

Мамы не стало, когда снег только-только растаял. С тех пор многое изменилось. Наступила жара. Я переехал к бабушке в деревню. Папа не хотел меня отпускать. Он боялся, что останется один. Кто тогда будет слушать его рассказы про работу? Про Фирсова? Про Сергеева и мистера-дристера? Сережа – вряд ли. Сережа и без того занят.

– Я забираю к себе Костика. Пусть поживет со мной в деревне, – объявила бабушка папе. – С Татьяной Владимировной я договорилась, она будет приходить к вам, готовить, делать уборку и стирку. Раз в два месяца буду приезжать я.

– Побудьте с нами еще, нам нужна ваша помощь, – как-то растерянно бормотал папа. Первый раз я его видел таким: растерянным и маленьким. Нет, папа большой. Очень! Он, как гора. Я едва достаю ему до плеча. Но сегодня он – маленький. Рядом с ним – Сережа. Мрачный и какой-то потерянный.

– Помощь нужна ему, – бабушка потрепала меня по голове. – А вам нужен кто-то, кто бы обстирывал вас и готовил. Это и Татьяна сделает.

– Но с Костиком столько мороки, – не сдается папа. – За ним надо постоянно приглядывать. Лучше подыскать для него какой-нибудь престижный интернат, чтобы он был среди таких же, как и он сам. Давайте он останется с нами. Мы найдем для него место.

Мне это странно. Он не любит возиться со мной. Очень не любит. Но он хочет, чтобы я остался в городе. Не хочет, чтобы бабушка забирала меня от него. Почему взрослые такие странные?

– Все бы вам спихнуть на кого-то, – бабушка протерла глаза. – Если с кем морока и есть, так это с вами двумя. Не умеете вы ни о ком думать, кроме самих себя. Вдвоем поживете, ничего вам не сделается. Поумнеете, глядишь, хоть чуть-чуть. А Костика отдать куда-то – не позволю. Он мой внук и, между прочим, один из твоих сыновей. Оставить у вас – не оставлю, погубите вы его. Да и сама не останусь. Душно мне в городе вашем. Хотите если, сами приезжайте ко мне погостить. Отдохнете от суеты этой. Глядишь, и подобреете чуть. Человеками станете.

Больше они не разговаривали. Именно в тот момент я понял: в жизни папы и Сережи для меня нет места. Не потому, что они плохие. Нет! Они хорошие. Просто в их жизни нет места ничему непонятному. А я. Я не такой, как они. Я – непонятный.

Матери не стало. Она умерла. Все покатилось куда-то. Куда? Да черт его знает! Раньше мы были кому-то нужны. Кто-то ждал нас дома. А сейчас дома пустота. Пустота и еще что-то непонятное. Что-то холодное и страшное.

Мама умерла, и мы с отцом начали ссориться. Диплом защитил, целыми днями на работе. Домой, понятно, прихожу уставший, злой. А тут тебе отец со своими мистерами-дристерами, Сергеевыми, Фирсовыми грузит. Тот дурак, этот – слюнтяй, другой – выскочка. Видел я уродов этих. Вспоминать не хочу даже. А отцу пофиг. Ему надо, чтобы выслушали его. Да что у меня, своих проблем не хватает, что ли? Тут одних отчетов понавешали – мама не горюй! Ладно бы что по делу! А то потребительская удовлетворенность, известность торговой марки. Сиди, короче, бумажки перекладывай. Да я практикантом у отца работал, отчеты в сто раз серьезней делал!

Злой, короче, как собака. День отца послушал, другой, третий. Потом сорвался. Потом он на меня. Разругались, короче, в дым.

Хорошо, хоть Костян в деревню уехал. Мороки меньше. На том спасибо. Урод! Взял вчера, и файлы мои стер с компа. Я их, между прочим, всю ночь делал. Отошел от компьютера на пять минут. Кофе заварить надо было. А этот дурак полез по клавиатуре руками бухать. Тоже мне, игрушку нашел! Дурак! Еще и мимо корзины ухитрился!

Думал, башку ему оторву. На работе, конечно, отымели. А вечером отец снова про своих баранов грузить давай. И это он так мать грузил каждый вечер? Дурдом! Жизнь собачья какая-то пошла, короче говоря!