Наташа Маркович - Я – необитаемый остров

А Димка все мычит и мычит – тормоз. Ничего, я его научу.

Димка все еще мычит и мотает головой. Он почти не говорит, но с ним все нормально; это я говорить научилась раньше, чем положено. Более того, я уже знаю некоторые буквы. Доктор был прав, я вундеркинд. Правда, какой-то недоделанный – я рано начала говорить, знаю очень много слов, рано поняла, для чего нужны буквы, и, видимо, рано научусь читать, а в остальном, как показали многочисленные обследования, я ничем не отличаюсь от остальных. Ум как у всех. Это они так поняли, исходя из того, что я не знаю, чем бревно от дерева отличается? Ну и ну. Вот дураки! Впрочем, я и правда не знаю. Какое еще бревно? Дерево – вон оно, за окном моей комнаты листьями качает – огромное, лохматое, темно-зеленое. Обожаю его. А про бревно не слыхала. Ну и ладно.

А говорить мне нравится. Я пробую словечки на вкус, мне нравится ими играть, словно это камушки в игре в камушки. Как ни странно, это не мешает мне быть молчаливой в глазах окружающих.

Зачем мне все это надо с точки зрения эволюции – я пока не поняла, но пусть будет.

Жду вот теперь, пока Димка научится говорить, а то его неспособность к диалогу меня угнетает.

Вчера у меня был день рождения. И у Димы тоже. Как и в предыдущие дни рождения, было много арбузов, лимонада, тортов, конфет и прочих вкусняшек. Кроме меня и Димки были еще дети, с которыми мы гуляем на улице.

День рождения. Я все время думаю, что это такое? В честь чего арбузы, дети и торт?

Нет-нет, я не против, мне наоборот нравится, я просто пытаюсь понять.

Дело в том, что у меня начала рождаться страшная догадка! Кажется, мы празднуем тот самый день, когда меня вышвырнуло в этот Дикий мир. Я в недоумении. Неужели мои мучения – это праздник для окружающих? А может, это день траура? Да нет, когда траур – все молчат с печальными лицами, а то и плачут. Пьют кисель, а не лимонад. Видела я разок, как это было у соседей.

День рождения – это праздник, факт. Придется идти с вопросом к маме. Помощь зала.

– Мам, что такое день рождения и почему мы его празднуем?

– Это денек, когда ты появилась на свет, котенок.

– Откуда?

– Из моего животика.

Что? Я в ошеломлении. Я – из животика? Это она про мой мир вот так? Я даже рассердиться не могу, так мне смешно. Мой мир – он вечен и необъятен. Что-то тут не так. Но ведь мама знает все на свете.

– А как я в твой живот попала?

– Ну, это в двух словах не объяснишь.

– Тогда объясни в трех.

– И в трех не объяснишь, – моя мама смеется. – Я тебе объясню чуть позже. Может, книжку найду какую-нибудь, объясняющую. А если вернуться ко дню рождения – то это день, когда ты появилась у нас.

– У вас с папой?

– У нас с папой. У Димы и его родителей. У бабушек. У Бобика, который живет во дворе. У продавщицы в магазине, куда ты за хлебом ходишь. У твоего будущего мужа и его мамы. У твоих будущих учителей. В общем, у всех.

– Так, подожди. Димы еще не было, когда я появилась, он через час родился.

– Да это не важно. Он был, просто в другом виде.

– Тоже в животе? – скептически спрашиваю я.

– Тоже.

– То есть то, что я у вас у всех появилась, – это праздник?

– Еще какой!

– Вы меня ждали?

– Еще как!

Ну и ну. Раз на всей планете праздник по поводу моего здесь появления, то, наверно, я очень важный и нужный человек.

Я, конечно, очень сомневаюсь в том, что лично для меня лучше было появиться здесь, чем оставаться в моем прекрасном мире, но, судя по тому, что я так сильно была нужна здесь, выбора у меня не было. Ну и хорошо. Как бы они тут жили, без меня?

Дима тоже очень важный и нужный. И мама с папой – у них на дне рождения не бывает арбузов и лимонада, но зато куча другой еды, а также алкоголь. И гости. И бабушки важны – мы всегда ходим их поздравлять.

А вот, например, Витька со двора – неважен. У него неделю назад был день рождения, а он просто гулял до ночи, как всегда, и ничего не праздновал. И подарки ему никто не дарил. Значит, никто его тут не ждал.

Я – девочка.

Офигеть, дайте две!

Надо же, я и не предполагала, что бывают девочки и не девочки. Не девочки – это мальчики, и они отличаются от меня. У них есть торчащая писька, и это главное, но далеко не единственное отличие.

Что еще? О, много чего.

Во-первых, мне явно позволено много больше, чем им. Например, никто не говорит мне: «Не плачь, ты же мужчина», когда я вою от того, что качели с жирной соседкой Машей со всей дури врезались мне в голову. Во-вторых, никто не говорит мне: «Девочек бить некрасиво, ты же джентльмен», поэтому жирная соседка Маша получает в левый глаз. Ну и много чего еще.

Правда, у мальчиков есть одно преимущество, которое почти перевешивает все радости девочек. Никто не заставляет их носить нарядные колючие платья, от которых чешется все тело.

«Димка – мальчик!» – осеняет меня. Я видела. Чем мне это грозит? Вообще, надо проанализировать ситуацию. Я спрошу у мамы и папы – они знают все.

Мда… Новая информация меня ошеломила. Это переворот в моей системе взглядов (у меня как-то плавно появилась целая система взглядов).

Так вот, слушайте внимательно, сейчас вы тоже офигеете!

Из девочек получаются мамы, а из мальчиков – папы!

Я в шоке. Как же это может быть? Ведь мама она же… Она же такая… Неужели и я буду такой же большой, сильной и умной?

А Димка будет папой. Ну и ну! Я внимательно приглядываюсь к Димке в первый же его приход ко мне.

– Ты будешь папой. Ты в курсе?

– Чьим?

– Не знаю. В принципе.

– И что делать?

– Пока не знаю.

В свободное время я подступаю к папе.

– Пап, ты мальчик?

– Нет, солнце мое, я мужчина.

– Что это значит?

– Это значит, что я взрослый. Все мальчики становятся взрослыми и превращаются в мужчин, а девочки – в женщин.

– Это мне уже мама сказала. А что значит превращаются?

– Ну, меняется голос, усы и борода начинают расти…

– У девочек? – ужасаюсь я. Ненавижу, когда папа колючий.

– Нет, только у мужчин.

Ага, у меня еще один плюс.

– А в женщин как превращаются?

– В женщин? Грудь вырастает, как у мамы.

– И все?

– Ну, нет, конечно. Слушай, там еще много всяких перемен происходит и у мужчин и у женщин. Я не могу тебе все объяснить. Потом, может, позже.

Ну вот, опять позже. Ладно, посмотрим. Главное вот что: мы разные. Я это поняла, и это меняет вообще все. Папа сказал, что мы даже думаем по-разному. Как теперь я должна с этим жить? Все было так просто, а теперь я смотрю на Димку, когда он думает, и тоже думаю: «Интересно, а как вот он думает, если не так, как я?» С ума сойти.

Хотелось бы знать, когда мы с Димой превратимся в мужчину и женщину, нам тоже надо будет жить в одном доме и спать в одной кровати, как моим родителям?