Юрий Алкин - Мат

– Примерно так, – пробормотал он, глядя на вздыбившийся нос лодки.

На этот раз улыбнулась Стелла.

– Теперь я понимаю, – она медленно повела рукоятку вниз.

– Понимаешь что?

– Что ты в этом нашел.

– Еще бы.

– Кстати, куда плыть, направо или налево? А то мы сейчас в берег въедем.

– Давай направо. Слева от этого острова я уже плавал.

Стелла уверенно повернула руль, и «моторка» понеслась в правый рукав лежавшей перед ними развилки.

– Так, – задумчиво сказал Роберт. – Что-то тут неладно.

– Тонко подмечено, – Стелла поболтала пальцами в воде. – Мы уже здесь десять минут кукуем. Хотя, – она оглядела окрестности, – вид тут замечательный. И закат такой романтический. Вот если бы еще мотор работал.

– Мотор в порядке, – сообщил Роберт. – Только не заводится.

Он еще раз резко вытянул шнур. Мотор оживился, радостно взревел, но тут же, не проработав и двух секунд, захлебнулся и затих.

– И часто такое бывает? – поинтересовалась Стелла.

– Нечасто.

Роберт осмотрел мотор с таким видом, как будто собирался разобрать его на мелкие части.

– Такое впечатление, что в нем бензина ни капли.

– Бензин есть, – сказала Стелла, бросив взгляд на индикатор.

– В том-то и дело, – Роберт выпрямился. – Тут еще минимум полбака должно быть.

– Какие там полбака, – Стелла еще раз глянула на стрелку. – Полный бак. Как будто только что заправили.

– Как ты сказала?

– Будто только что заправили. А что? Роберт молча пересек лодку.

– Значит, полный бак…

– Почему тебя это так удивляет?

– Потому что полным он быть никак не может. Роберт вернулся на корму и с минуту колдовал над мотором.

– Теперь все ясно, – с хмурым удовлетворением констатировал он.

– Что ясно? – спросила Стелла. – Перестань говорить загадками.

– Ясно, почему стоим. Тут, – Роберт похлопал по блестящему черному металлу, – ни капли бензина. А без него, – он развел руки, – плыть не получится.

Стелла перестала иронически улыбаться.

– А почему здесь полный бак?

– О, – Роберт поднял палец, – превосходный вопрос. Боюсь только, обратно он нам вернуться не поможет.

– Ты хочешь сказать, что мы тут застряли? Роберт кивнул.

– И еще хочу сказать, что застряли крепко.

– К ужину не вернемся? – улыбнулась Стелла.

– И к завтраку тоже. Тебя это, по-моему, не очень смущает.

– А почему меня это должно смущать? – Стелла безмятежно пожала плечами. – Переночуем в лодке. А завтра нас начнут искать. Озеро не такое уж большое. Сядут на пару «моторок» и к обеду найдут. Еще и вертолет вызовут.

Роберт с интересом взглянул на нее.

– А еда?

– А что еда? Один день без еды перебиться можно. Даже полезно. Романтика.

– Романтика, – согласился Роберт, глядя на коснувшийся гор багровый диск солнца. – Только есть две проблемы.

– Какие проблемы? – с ленцой поинтересовалась Стелла.

– Если индикатор испортился сам, то проблема одна. Ты когда-нибудь видела лидера, которого надо спасать? Такого жалкого беспомощного лидера…

– То есть, – Стелла вновь стала серьезной, – если за нами приедут, у нас будет меньше шансов победить?

– У нас их просто не будет, – сказал Роберт. – Ни одного. Но это все в том случае, если это, – он указал на индикатор, – случайность.

Стелла с сомнением покачала головой.

– А что еще это может быть? Саботаж? Роберт кивнул.

– Я таких поломок еще не видел. И если кто-то помог этой стрелке сломаться, то он мог пойти и дальше.

– Например?

– Например, этой ночью отогнать наши машины в лес. И тогда никаких вертолетов вызывать утром никто не будет.

– Без ключей?

– Это не сложнее, чем так испортить индикатор. Даже проще.

– И что он этим будет изображать? Два труса потихоньку удрали?

– Или двое любовников соскучились и уехали. Стелла скривилась.

– Двое любовников…

– У людей бывает богатая фантазия, – сказал Роберт. – Не важно, что они в этом случае подумают. Но искать не будут. Нет машин – нет подозрений.

– Глупость какая-то, – Стелла недоверчиво посмотрела на красную стрелку. – Чтобы кто-то на такое пошел… Зачем?

– Причины найти несложно. Ты сама утром намекала на грязные игры.

– Но не настолько же грязные.

– Степень подлости часто зависит только от степени наказуемости.

– Если это не случайность, наказуемость никто за такие вещи не отменял. Так что ты предлагаешь делать?

Роберт смерил взглядом расстояние до берега.

– Если бы был один, поплыл бы сейчас туда.

– А потом?

– Прошел бы, сколько можно, переночевал бы, утром пошел бы дальше.

– А со мной? – иронически спросила Стелла.

– А с тобой этот вариант не подходит.

– Почему?

– Я тебе уже говорил – вода слишком холодная. В лучшем случае простудишься. В худшем – заработаешь пневмонию.

– А я-то думала главная опасность – это судорога. Роберт покачал головой.

– Нет, – серьезно сказал он, будто не замечая сарказма, который Стелла вложила в этот вопрос. – Во-первых, есть спасательный жилет. Во-вторых, я бы плыл рядом.

– Спасибо за заботу, – сарказм в голосе Стеллы стал еще заметнее. – Я польщена. Так приятно чувствовать себя под опекой настоящего мужчины.

Роберт взглянул на нее.

– В чем дело?

– Да так, – Стелла сощурилась. – Интересно, если бы вместо меня тут был Майк или Алекс… Говорил бы ты им то же самое?

– Зачем? Это было бы смешно.

– Тогда давай посмеемся, – Стелла резко поднялась, качнув лодку. – Отвернись.

– А это уже глупо.

– Отвернись! Или это тоже зависит только от степени наказуемости?

– Пожалуйста.

И Роберт повернулся к заходящему солнцу.

Правило разделения: никогда не смешивай личные чувства с работой. Хорошее правило. Надежное. Очень важное, едва ли не одно из самых важных. Но почему же тогда сейчас так сложно ему следовать?!

Алан плотно сжал губы. Ну вот, теперь еще нарушено и правило маски. Никогда еще отделение личного от делового не давалось ему с таким трудом. Сейчас личное бесцеремонно вторгалось в покои делового. Оно нагло перло вперед, давя все на своем пути и тесня назад все деловые мысли. Деловые мысли были безлики. Они вертелись вокруг блеклых, плоских понятий: курс, успех, победа, лидер… Личное же представало в самом обольстительном виде. Лицо Джоан. Яркие, красиво очерченные губы. Манящая фигура. Расстегнутая у ворота блузка. Персиковая щека. Легкое прикосновение… Бархатный голос… Вечер, когда казалось, что ее интерес далеко выходит за рамки вежливости. И это несмотря на настойчивое внимание Криса… Деловое бледнело перед этими картинами и нехотя отступало все дальше и дальше.

А теперь еще и эта сцена. Коричневые стены бара как будто надвинулись, когда он увидел Джоан сидящей у стойки рядом с Алексом. И не просто сидящей – мило щебечущей. Она казалась такой хрупкой рядом с его огромной фигурой, словно высеченной из камня скульптором-монументалистом. Алекс, подперев голову, внимательно слушал, а Джоан, чуть подавшись вперед, оживленно говорила. До входа долетала лишь тень ее голоса, но даже она несла с собой радостную непосредственность. Вот Алекс что-то сказал, Джоан с улыбкой покачала головой, он что-то прибавил, и она рассмеялась, легко хлопнув его по плечу. В эту секунду Алан понял, что мог бы ее ударить. Он представил себе, как бьет наотмашь по этой персиковой щеке, стирая белую улыбку, и ему вдруг стало весело и страшно. Тогда он внутренним усилием оттолкнул прочь это странное чувство и решительно шагнул по направлению к ним.