Сергей Карамов - Ностальгия

– Что делать?!

После короткого молчания Иван задал себе другой вопрос:

– Кто виноват в том, что я так мучаюсь?!

Андрей проснулся, вздыхая и вспоминая свой сон.

«М-да, – подумал он, – мы вновь находимся возле развилки истории… Кое-кто хочет вновь вести людей влево, кое-кто – вправо, когда мы движемся по центру… И, ставшие классическими вопросы «Кто виноват?» и «Что делать?», актуальны до сих пор!»

Он поднялся, огляделся вокруг. Наполеон шествовал величественно по палате, задрав голову вверх. А Иван Грозный стоял у окна, посвистывая. Антон и Вася лежали, видно, спали.

Кощей подошел к Андрею и спросил:

– Ну, как жизнь в психушке?

Андрей неопределенно пожал плечами, ничего не говоря.

– Как полагаю, вам здесь не нравится? – продолжал Кощей.

– Разумеется, – ответил Андрей, – нормальному человеку находиться в психушке противно! Неужели это вам непонятно?

– Понятно, – ответил Кощей, – но тем не менее здесь мне нравится.

– Что же здесь вам нравится?

– А всё… Тихо, спокойно, работать не надо… Можно говорить, что думаю, и никаких санкций не будет.

– Никаких санкций не будет? – повторил слова Кощея Андрей. – А смирительная рубашка? А дополнительные уколы? Таблетки?

– Ну, это мелочи по сравнению с тем, что могло быть на воле, – настаивал на своем Кощей. – Лучше здесь жить, чем в советском бараке.

– А здесь разве не барак? – возразил Вася.

– Здесь не лучше, – заявил Андрей, – вот мы попали сюда из будущего, где…

– Ой, только не надо мне рассказывать ваши байки, – усмехнулся Кощей, – я ведь не психиатр.

– То есть вы мне не верите?

– Разумеется!

– А почему? – не понял Андрей.

– Такого быть не может.

– Но мы в самом деле появились здесь случайно, пошли в ресторан «Зов Ильича»…

– Пить меньше надо! – оборвал Андрея Кощея, улыбаясь.

– Много мы не пили, а…

– Хватит вам! – снова оборвал Андрея Кощей. – Лучше успокойтесь, поймите, что здесь вы надолго… Живите, радуйтесь спокойной жизни в больнице.

– Да не хочу я здесь провести всю свою жизнь! – воскликнул Андрей. – У меня там семья, жена, свой бизнес…

– Гм, бизнес? – перебил Андрея Кощей.

– Да, а что тут такого, я…

– Любезный мой друг! – улыбнулся Кощей. – Хотя я вам симпатизирую, да, да, не скрою того, но не следует мне так сильно врать! У него свой бизнес! Еще скажи, что в нашем Ижорске есть фабриканты и банковские воротилы.

– Ну, фабрик у меня нет, – признался Андрей, – к сожалению, нет… Но свои два обменных пункта имею.

– Чего имеете?

– Два обменника, – повысив голос, повторил Андрей. – Обменник… Там рубли меняют на валюту.

Кощей минуту помолчал, раздумывая, потом уныло сказал:

– Хорош мне врать…

– Но я не вру!

– Ладно, поживешь здесь годиков пять, устанешь придумывать разные небылицы.

– Годиков пять? Что я здесь делать буду?

– Жить, – спокойно произнес Кощей.

– Жить можно и в другом месте, в другом времени, – холодно ответил Андрей, отходя от Кощея и тем самым давая понять, что разговор окончен.

Однако Кощей поплелся за Андреем, убеждая его, что жизнь в психиатрической больнице не так плоха, как кажется. Андрей не ответил на слова Кощея, подходя к кровати Антона.

– Вставай, Антон, – сказал Андрей, толкая Антона.

Антон что-то недовольно буркнул, ворочаясь на кровати. Тогда Андрей подошел к кровати Васи, став тоже его будить. Вася встал сразу, видно, он уже проснулся и лежал с открытыми глазами.

– Привет, ты раньше всех встал! – улыбаясь, произнес Вася.

– Ну, как видишь, не только я уже на ногах, – ответил Андрей, поглядывая на Кощея, Наполеона и Ивана Грозного.

После завтрака в палату вошел один врач с двумя угрюмыми санитарами.

– Внимание, товарищи! – громко объявил врач, обращаясь ко всем больным. – Послушайте! Сейчас в нашей больнице состоится специально для вас лекция профессора, доктора исторических наук Тараканкина на тему» О преимуществах социалистического образа жизни».

– Тараканкин? – обрадованно выкрикнул Антон.

– Да, вы с ним знакомы?

– Нет… Мои рыжие тараканы! Зуб даю, я их подарю нашему гостю! – пообещал Антон.

– Ни в коем случае! – предупредил врач, хмурясь. – Итак, повторяю: сейчас состоится лекция доктора исторических наук Тараканкина.

– А они поймут эту лекцию? – не удержался от вопроса Андрей.

– Гм, товарищ, сначала постарайтесь сами понять лектора, а потом думайте о других, – сухо ответил врач.

– Какой я вам товарищ? – удивился Андрей. – Это же тупость несусветная – читать лекции для психов!

Врач помрачнел, отвечая Андрею:

– Еще слово, товарищ псих, и вам сделают дополнительный укол.

– Зачем?

– А если укол не поможет, будете сидеть на лекции в смирительной рубашке. И знайте, что даже наши больные должны слушать политинформацию, быть осведомлены о преимуществах социалистического образа жизни!

Больные молчали, недовольно глядя на врача и санитаров.

А врач строго предупредил, грозя всем указательным пальцем:

– Не сметь мешать лектору! Не сметь разговаривать на лекции и задавать вопросы!

Сидеть молча и слушать!

– А если этот Тараканкин сам попросит задавать вопросы? – не понял Наполеон.

– Молчать! Молчать там! Ничего не говорить, не перебивать лектора! Он тогда поймет, что вы всё поняли!

После окончания лекции похлопать лектору! За вами будут наблюдать двое санитаров, они все мне сообщат, если вы будете вести себя недостойно!

Врач приказал всем встать и идти на лекцию.

– Что ж, пойдем… – сказал Андрей Васе.

Всех привели в небольшой зал. Санитары знаками показали больным, что нужно сесть на стулья, а сами остались стоять – один слева, а другой справа от больных.

Через минут пять ожидания в зал быстрыми шагами вошел незнакомец, очевидно, лектор, в сопровождении врача. Врач остановился возле трибуны, показывая на своего спутника и объявляя:

– Итак, товарищи! Знакомьтесь: доктор исторических наук, профессор Тараканкин!

Тараканкин был человек лет пятидесяти, с поседевшими волосами, зачесанными назад, в сером костюме, белой рубашке, черном галстуке, в очках. Он осмотрел, морщась, всех больных, зал, потом вздохнул, гордо поднимая голову.

– Профессор Тараканкин любезно согласился выступить перед вами и прочитать лекцию на очень интересную тему, – объявил врач, потом сделал паузу, смотря на Тараканкина.

Тараканкин слегка наклонил голову, становясь на трибуну.

– А я удаляюсь, – продолжил врач, – дел много, истории болезни нужно писать.

– Да… До свидания! – попрощался с ним Тараканкин, не смотря больше на врача и роясь в карманах, ища свою лекцию.