Сергей Карамов - Ностальгия

Но впервые в жизни Сусликов услышал, что кто-то из окружения сам признается, что он дурак! Сусликов сел за стол и внимательно посмотрел на Фуфыжкина. Фуфыжкин подумал про себя, что его шеф смотрит так внимательно и долго, будто Фуфыжкина ранее не знал и с ним впервые знакомится.

– Да, я понимаю, что ты дурак, – сообщил без улыбки Сусликов.

– Да?

– Всегда знал, что ты дурак, – признался Сусликов, глядя Фуфыжкину прямо в глаза. – И что с того?

Оба собеседника не отводили взглядов друг от друга, чему, как ни странно, удивлялись.

– Гм, а ты чего на меня так смотришь? – не выдержал Сусликов.

– М-м-м… а вы сами на меня так смотрите… – сообщил Фуфыжкин.

Сусликов махнул рукой и спросил:

– И что с того, что ты дурак?

– Как что с того? – удивился Фуфыжкин. – Ведь не может…

– Может! Именно может! – С улыбкой ответил Сусликов, поняв мысль Фуфыжкина. – И дурак может у меня работать!

– Это как же так?

– А вот так! Под моим умным руководством даже дурак найдет себе занятие.

– То есть…

– То есть и ты тоже можешь, и будешь работать со мной! Мы уже сработались, зачем мне других каких-то новеньких искать?

Фуфыжкин шумно вздохнул, разводя руками.

– Ну, что молчишь?

– Я думаю… – тихо ответил Фуфыжкин.

– И что ты думаешь?

– Здесь работать, как понял, сложно… Стать ученым или космонавтом тоже уже поздно.

– И трудно, как я понимаю! – с улыбкой заметил Сусликов. – Если честно, ученым или космонавтом не каждый может стать.

– А работать вторым секретарем горкома, значит, каждый сможет? – с сомнением в голосе спросил Фуфыжкин.

– Ну… ну, тоже не каждый… Но ты же работаешь у меня… Мы сработались! У нас всё подучится!

– Да? – тоскливо спросил Фуфыжкин.

Сусликов минуту помолчал, потом признался:

– Ну, раз у нас такой откровенный разговор вышел, то и я… я… тоже… в общем…

– Что вы тоже и в общем?

– Ну, я тоже…

– Вы тоже дурак, да? – быстро спросил Фуфыжкин.

Сусликов помрачнел, ударив кулаком по столу:

– Какого черта! С тобой говорят вроде по душам, а ты оскорбляешь, да?

– Что вы, Федор И…

– Нет, оскорбляешь!

Сусликов налил себе стакан воды, выпил. Минуты две прошло в молчании. Потом Сусликов смилостивился и говорил дружелюбно:

– Ладно… Я тоже в общем… в общем звезд с неба не хватаю…

– Это я давно понял! – поспешно сказал Фуфыжкин, только потом поняв, что надо было промолчать.

– Чего ты давно понял, дурак? С тобой по душам, а ты снова оскорбляешь? – заорал Сусликов.

Фуфыжкин вздохнул, встал, доставая из папки заявление по собственному желанию.

– Это что? – удивленно спросил Сусликов, став читать.

Через минуту он разорвал заявление и выбросил разорванные клочки бумаги в мусорку.

– Вот там будет лежать следующее твое заявление, если будешь еще бумагу марать! – нахмурился Сусликов.

– Но…

– Ясно тебе сказано или нет?

– Ясно…

– Иди тогда работай! – гаркнул Сусликов.

– А-а…

– Иди!

Фуфыжкин встал, сделал несколько шагов к двери, но потом остановился.

– Ну, что еще? – спросил Сусликов.

– Я насчет собрания.

Сусликов подобрел, улыбнулся и продолжал говорить более любезно, чем ранее:

– Ну, это ведь другое дело!.. Садись, сейчас обдумаем темы нашего собрания.

Фуфыжкин сел, вздыхая.

Сусликов посмотрел на наручные часы, подумал: «Эх, хорошо, что сегодня пятница!.. Скоро дома буду!», а вслух произнес:

– Вот тут сидишь и думаешь, как бы сделать так, чтобы коммунизм пораньше наступил! Ты вот думаешь о коммунизме?

– Чего? – не понял Фуфыжкин, даже приставая.

– Черт, тебе говорят: ты, второй секретарь горкома партии Фуфыжкин, думаешь о коммунизме? – строго спросил Сусликов.

– Нет, – честно признался Фуфыжкин, только потом поняв, что иногда стоит обдумывать свои ответы и не торопиться с ними.

От крика Сусликова вздрогнул не только Фуфыжкин, но и секретарша Лена, которая услышала шефа за зверью. Сусликов побагровел от злости, ударил кулаком по столу, вопя:

– Черт, да ты тупее, чем я думал!

– Но…

– Ты дурак, каких поискать!

– Я же сам признался…

– Даже дураки всегда и везде утверждают, что они думают о коммунизме и о нем мечтают! А ты?! – возмутился Сусликов.

– Но я не думал…

– А ты хоть раз в жизни подумай! Подумай прежде, чем рот свой открывать! Да ты самый настоящий дуплет!

– Кто, Федор Ильич?

– Дуплет! Дурак в квадрате!

Дверь открылась и в кабинет вбежала испуганная Лена.

– Ты чего врываешься без стука? – раздраженно спросил Лену Сусликов.

– Вы кричали? Что-то…

– Пошла вон! – грубо приказал Сусликов.

Лена покраснела и выскочила из кабинета.

– Извините меня, Федор Ильич, может, все-таки подпишите мое заявление?

– Черт, ты опять? Я твое заявление порвал!

Улыбаясь, Фуфыжкин достал из своей папки новое написанное заявление и положил его на стол перед Сусликовым.

– Что это?

– А-а… мое заявление по собственному…

– Опять ты торопишься? Ты что-то можешь неспеша обдуманно делать?

– Но…

– По собственному желанию ты только в туалет будешь ходить! – обозлился Сусликов и снова порвал на мелкие кусочки заявление Фуфыжкина.

– Но что вы…

– Молчать тут! Уф, уморил ты меня! – тяжело вздохнул Сусликов.

Последующие действия Сусликова так удивили Фуфыжкина, что он открыл рот, выпучил глаза и застыл, пробыв в неподвижности минуты четыре, если не больше: Сусликов снял свою голову с плеч и положил ее на стол, приговаривая с усмешкой:

– Ну, посиди тут без меня, дорогуша! И без тебя тошно!

Довольный Сусликов потер руки, потом обратил внимание на Фуфыжкина.

– Ты чего на меня уставился? Удивлен?

Однако Фуфыжкин продолжал сидеть в оцепенении, открыв рот.

– Ясно… – усмехнулся Сусликов. – Удивлен, стало быть? Как это можно жить без головы? А она мне надоела, только одна от нее головная боль! Иногда ее снимаю, чтобы не мешала…

– Голова всем нужна, – заметила голова Сусликова.

– Помолчала бы, – посоветовал ей Сусликов.

– А ваш коллега голову снимает? – спросила голова.

– Нет… Зачем?

– Кажется, он тупее вас, – высказала свое мнение голова.

– Ну, ты!.. Вообще-то правильно говоришь, но минуту помолчала бы!

Наконец, Фуфыжкин вышел из оцепенения и спросил шепотом:

– А как это у вас получается?

– Просто, – строго ответил Сусликов. – Если очень хочется, всё можно! Особенно мне, первому секретарю горкома партии!

– Прав тот, у кого больше прав, – не то утвердительно, не то вопросительно сказала голова.

Сусликов поморщился:

– Помолчала бы, послушала, что умный человек скажет.

– А вы в самом деле умный? – усомнилась голова.

Сусликов не выдержал и дал затрещину своей же голове, после чего заорал: