Евсей Цейтлин - Долгие беседы в ожидании счастливой смерти

Какой вывод можно сделать из этого монолога? Эксперимент пора начинать!

Москва, апрель 1992 года. Лаборатория психолога Александра Кроника. Он проводит удивляющие многих эксперименты. «Итак, вы вводите в компьютер основные параметры вашей жизни — даты, события, свое отношение к ним… Компьютер выдает ваш психологический портрет».

Я мысленно ставлю себя на место й. Вот главные вехи его биографии. Машина начинает работать.

Наконец, читаю:

«Если вы достаточно полно рассказали о своем прошлом и о том, чего ждете от будущего, то к сегодняшнему дню осуществилось приблизительно 95 % ваших жизненных замыслов.

Вы — стратег. События далекого прошлого или будущего для вас важнее текущих забот, близки, словно сегодняшний день. Ваша жизнь подобна могучей реке, которая несет свои глубокие воды через просторные поля и луга.

Вы умеете не заострять свое внимание на жизненных трудностях, многие из них считаете даже надуманными. (…)

Вы очень эмоциональный человек. Страсти, сильные положительные и отрицательные эмоции, перепады настроения — ваша стихия. Скорее реалист, чем оптимист или пессимист — в чем-то жизнь вас устраивает, в чем-то нет.

Вы целеустремленный человек. Предпочитаете планировать, строить жизнь самостоятельно, не полагаясь на естественный ход событий. А планируя свои действия, не всегда удачно выбираете средства для достижения намеченных целей Вы достаточно тверды и свои взгляды на жизнь считаете, как правило, верными.

Вы — человек духовных поисков. Главное для вас — мир идей и переживаний. Внешние события — только повод для работы вашей души. По-настоящему счастливы бываете наедине с собой, в моменты внутренних озарений и откровений. Познать и понять — в этом видите смысл жизни. Ради духовного роста способны пожертвовать общением с природой, развлечениями и свободным временем, даже работой и деловой карьерой.

В целом ваш стиль можно назвать деятельно-гедонистическим. Это значит, что вы стремитесь, прежде всего, удовлетворить свои желания, жить «по потребностям», а на этом фоне развить свои способности, достичь совершенства в том, что считаете своим жизненным призванием».

В том портрете было немало графиков, различных рубрик. Я вспомню сейчас только одну:

«В а ш п с и х о л о г и ч е с к и й в о з р а с т: 79.

Сегодня вы оказались близки к своему реальному возрасту. Вам удалось соразмерить притязания с возможностями, найти оптимальный для себя темп жизни. Сохраните этот оптимум в будущем!»

…Приехав в Вильнюс, читаю й итоги его жизни, «подведенные» компьютером. Почему-то его мало волнует эта игра.

— Да, да. Сделайте мне, пожалуйста, копию для архива.

И все. Наверное, дело в том, что в «портрете» отсутствует одно важное для й слово — Смерть. Подлинный фон и смысл теперешней его жизни.

Долгое время он считает: мне трудно, а может быть — до поры до времени — невозможно его понять. Понять сложность его пути, раздвоенность. Отсутствие выбора.

— Ваш опыт, мой дорогой, — это опыт соприкосновения с великой русской литературой, а она всегда, неустанно твердила: писатель — учитель жизни, он несет читателю нравственный идеал… Я же никого не учу — сам еще ученик. Никому и ничего не несу, в том числе — идеалы…

_____________________

В конце концов, тема «непонимания» уходит куда-то на дальний план наших отношений. Почему не исчезает вообще? й хочет поскорее увидеть мою книгу о нем, а раз я такую книгу еще не написал, значит — все-таки «не понимаю»…

При этом он скоро убеждается: меня как литературоведа волнуют вовсе не «идеалы», но лаборатория художника слова, психология его творчества. й говорит это, прочитав мою книгу «Писатель в провинции» (Москва, «Советский писатель», 1990). Позже он увлекается моим замыслом написать эссе «Художник в старости, или Вечерний свет»:

— Так вот же ваш герой. Это я. Вот объект исследования. Это я. Спрашивайте…

_______________________

«ВСЕ ПО ФРЕЙДУ, ПРАВДА? Работа — самое святое для меня. Ради нее живу». Когда й повторяет это сегодня снова, я вспоминаю: в письме й к сестре, снисходительно говоря о Еве, о том, что та была в жизни отца «лучом света», й обронил: «Я похож на отца. Для меня Ева — моя работа». Так называемый эффект замещения (8 сентября 93 г.)

_______________________

ГЛУБИННЫЙ РАЗУМ. Писатели рано или поздно открывают его в себе. Некоторые называют это вдохновением, другие — прозрением. й ловит подсказки подсознания ночами.

Просыпается. Лампу не зажигает. («Лампочка зажигается внутри меня»). Торопливо записывает отдельные слова. («Бумага и ручка лежат возле кровати, на столике, — чтобы долго не искать. Иногда я пишу, даже не открывая глаз»).

— Я живу так много лет. Но теперь эта привычка все мучительнее для меня. Проснувшись ночью, с трудом засыпаю снова. Днем — вялый, разбитый. (7 ноября 91 г.)

________________________

РИТМ ЕГО ЖИЗНИ именно таков — болезнь, работа, болезнь, работа…

Является ли болезнь следствием работы или работа излечивает болезнь? Не сомневаюсь: верно второе.

______________________

«Самое важное — то, что человек продолжает творить, подобно тому, как женщина продолжает рожать. Человек, покуда он жив, будет писать на клочках бумаги, на лоскутах, на камнях. Человек благороден. Я верю в человека, несмотря ни на что».

Это — в одном интервью — сказал Фолкнер. Здесь каждое слово можно отнести к й: в его архиве — множество подобных «клочков бумаги».

______________________

8 апреля 95 г. Все чаще и чаще: й не может писать. Как всегда, пытается что-то придумать. Ищет: кому диктовать? Варианты отпадают один за другим. Разыскивает — безуспешно — Илону М. (почему-то думает, что она согласится). Пытается диктовать машинистке из еврейского музея, очень внимательной к нему. Однако днем та занята на службе, а вечером — семья. («Увы, мы с ней провели только несколько сеансов»).

И вот пару недель назад начинаю учить й работать с японским диктофоном, который без дела лежит у него вот уже несколько лет (подарила подруга Аси из Норвегии). Занятия наши оказываются напрасными. Диктофон й с большим трудом осваивает, но… Спрашиваю сегодня: «Сколько вы надиктовали?» — «Нисколько». Что ж, нужна привычка и здесь.

_____________________

й мучается. Наконец, начинает диктовать жене — уставшей, перегруженной и без того всевозможными делами. Случается, доктор Сидерайте переписывает по нескольку раз одну страницу. й удовлетворен: «Вот она и стала моей Софьей Андреевной. Хотя я, конечно, не Лев Толстой».

____________________

Обычно автор радуется, когда выходит новая книга. Ставит точку на прежних замыслах. Иногда вообще забывает о них. Он весь — новые планы. Это я и говорю (в феврале 94 г.) й перед выходом его книги «Захлопнутые двери».