Рэнди Пуш - Последняя лекция

Совместно с Джефри Заслоу

С благодарностью к моим родителям, которые позволяли мне мечтать, и с надеждой на то, что и у моих детей появятся мечты.

У меня возникла «техническая» проблема. Большую часть жизни я находился в прекрасной физической форме, но сейчас у меня десять опухолей в печени, и мне осталось жить всего несколько месяцев.

У меня трое маленьких детей. Я женат на женщине своей мечты. Я мог бы преисполниться жалости к себе, но понимаю, что это не принесет ничего хорошего ни мне, ни им.

Так как же следует использовать отпущенный мне короткий срок?

Естественно, мне хотелось бы как можно больше времени проводить с семьей и по мере возможности позаботиться об их благополучии. Пока я в силах, я каждую минуту буду проводить с ними. Я сделаю все, чтобы облегчить их жизнь после того, как меня не станет.

Но есть и менее очевидная сторона. Как передать моим детям то, чему я должен был научить их за следующие двадцать лет? Пока они еще слишком малы для подобных бесед. Все родители стремятся научить своих детей отличать хорошее от плохого и справляться с жизненными трудностями, рассказать им о самом важном. Все мы хотим, чтобы дети знали о нашей жизни — хотя бы для того, чтобы не повторять наших ошибок. И тогда я решил прочитать «последнюю лекцию» в университете «Карнеги-Меллон».

Эта лекция была записана на видео. Я знал, что делал в тот день. Я хотел, чтобы эта лекция помогла мне загнать себя в бутылку, которую в один прекрасный день море выбросит на пляж, прямо под ноги моих детей. Если бы я был художником, то написал бы для них картину. Если бы я был музыкантом, то сочинил бы музыку. Но я — лектор. Поэтому я прочитал лекцию.

Я говорил о радости жизни, о том, как она хороша, несмотря на то, что мне осталось жить совсем недолго. Я говорил о честности, цельности, благодарности — словом, обо всем, что волнует меня и мне дорого. И я очень старался сделать так, чтобы моя лекция не была скучной.

Эта книга позволила мне продолжить начатое на сцене. Время — величайшая драгоценность, и я хочу потратить его на своих детей. Я попросил помочь мне Джеффри Заслоу. Каждый день я катался на велосипеде, занимался физическими упражнениями, необходимыми для здоровья. Во время пятидесяти трех долгих велосипедных прогулок я разговаривал с Джеффри по мобильному телефону. А потом он много часов потратил на то, чтобы выбрать из моих историй самые интересные. Полагаю, мы могли бы назвать эту книгу «Пятьдесят три лекции». Так она и появилась.

С самого начала мы понимали: эта книга не сможет заменить детям общения с отцом. Но «технари» не всегда ищут оптимальные решения. «Технарь» должен сделать все, что в его силах, и использовать те ресурсы, которые есть в его распоряжении. И эта книга — моя попытка поступить так, как должен поступить хороший «технарь».

Многие профессора читают «последние лекции». Возможно, вам даже доводилось бывать на них.

В университетских кампусах это обычное дело. Профессоров просят поделиться своими соображениями и поговорить о том, что для них важнее всего. И во время таких лекций слушатели не могут избавиться от одной и той же мысли: «Какой мудростью мы могли бы поделиться с миром, если бы знали, что это — последняя возможность?»

Если завтра нам предстоит исчезнуть, какое наследство мы хотели бы после себя оставить?

На протяжении многих лет в университете «Карнеги-Меллон» читались «последние лекции». В тот момент, когда организаторы предложили мне участвовать в этом проекте, он назывался «Странствия». Профессорам предлагалось «поделиться мыслями о своих личных и профессиональных странствиях». Это меня не особенно вдохновило, но я все же согласился. Моя лекция была назначена на сентябрь.

В то время я уже знал, что у меня рак поджелудочной железы, но был преисполнен оптимизма: вдруг мне посчастливится, и я окажусь среди тех, кому удалось выжить.

Я проходил курс лечения, а организаторы посылали мне электронные письма. «О чем ты будешь говорить? — спрашивали меня. — Пожалуйста, расскажи о чем-нибудь абстрактном». Университетские формальности нельзя игнорировать, даже если человек занят другими вещами — например, если он борется со смертью. К середине августа мне сообщили, что пора печатать афиши, поэтому я должен определить тему.

Но на той же неделе я узнал страшную новость. Лечение не принесло результатов. Мне осталось жить несколько месяцев.

Конечно, я мог отменить лекцию. Меня бы все поняли. Я неожиданно осознал, что мне нужно еще очень многое успеть. Я должен был справиться со своим горем и с горем близких. Мне нужно привести в порядок свои дела и дела моей семьи. И все же, несмотря ни на что, я не мог отказаться от этой лекции. Меня вдохновляла мысль о том, что моя «последняя лекция» действительно станет последней. Что мне сказать? Как воспримут мои слова слушатели? Смогу ли я с этим справиться?

«Они позволят мне отказаться, — сказал я своей жене Джей, — но мне очень хочется, чтобы лекция состоялась».

Джей всегда и во всем поддерживала меня. Разделяла мои чувства и стремления. Но идея этой последней лекции пришлась ей не по душе. Мы только что переехали из Питтсбурга на юго-восток Вирджинии, чтобы, когда меня не станет, Джей и дети жили рядом со своими родными. Джей казалось, что я должен провести оставшееся драгоценное время с детьми и семьей или хотя бы за обустройством нового дома, а не за написанием лекции. Кроме того, читать ее пришлось бы в Питтсбурге.

«Ты можешь счесть меня эгоисткой, — сказала мне Джей, — но я не хочу тебя ни с кем делить. То время, что ты будешь работать над лекцией, — потерянное. Ты отрываешь его у детей и у меня».

Я понимал, что она имеет в виду. С того момента, как я заболел, я был очень внимателен к Джей и выполнял все ее желания. Я считал своим долгом максимально облегчить тот груз, который лег на ее плечи из-за моей , болезни.

За время моей академической карьеры я прочел немало неплохих лекций. Но считаться лучшим лектором на факультете компьютерной техники — все равно что считаться самым высоким из семи гномов. Мне всегда казалось, что я могу сделать больше. Я думал, что если отдам все, что во мне накопилось, то смогу предложить людям нечто особенное.

«Мудрость» — высокое слово, но, может быть, мне действительно удастся поделиться мудростью.

Джей была расстроена. Мы обсудили эту проблему с Мишель Рейс, психотерапевтом, помогающим семьям, в которых есть умирающие.

«Я знаю Рэнди, — сказала Джей доктору Рейс. — Он трудоголик. Я знаю, кем он станет, когда начнет готовиться к лекции. Это займет все его время». Джей боялась, что лекция будет отвлекать меня от решения важных проблем, появившихся в нашей жизни.