ГУМИЛЕВ Николаевич - СТРУНА ИСТОРИИ

А согдийцы , на которых в VII в. со страшной силой давили арабы , бросались в Китай за помощью, просили гарнизонов, просили полевых войск, чтобы их спасли от их арабских грабителей. И вместе с этими дипломатами туда шли деньги и вещи. Танская династия была самой западнической династией Китая. А китайские патриоты, естественно, страшно возражали. Они говорили (у Конрада [420]есть прекрасная статья по этому поводу): «Зачем нам эти западные чужие обычаи? Зачем нам, чтобы юноши уходили в монастыри и, ничего не делая там, выпускали свою энергию куда-то в воздух, ради спасения души? Они должны быть или земледельцами, или чиновниками, или солдатами — они должны приносить пользу государству. Надо перебить всех буддийских монахов, запретить все западные влияния и заставить людей работать на благо своей страны.

Читать лекции разрешалось — в Чаннаньском университете и даже в Чаннаньской консерватории. В Чаннани была консерватория, где даже учили танцовщиц и певиц для придворного театра. Но танские монархи — наследники Тайцзуна продолжали:

— увлекаться индийским балетом с обнаженными танцовщицами (китаянки танцуют только одетые в халаты);

— они увлекались своими воинами, которые скакали в широких штанах на своих степных конях, а не так, как китайцы еле-еле трусцой, держась за луку;

— они увлекались согдийцами , которые приходили с богатыми одеждами и проповедовали учение Мани (это гностическое учение ) или учение о почитании огня;

— они переводили эти книги, интересовались этой литературой.

Кончилось тем, что основная масса китайского населения, проникшая на чиновные должности, и окружение тайского дворца и иноземцев, хотя бы и живших в составе империи, — пришли в резкую контроверзу.

Одна китайская императрица — У ее звали («попугай»), ввела обязательный экзамен на чин , что продолжалось вплоть до Гоминдана. Чтобы получить чиновную должность, надо было сдать экзамен по классической китайской филологии, сочинение написать и ответить устно. Экзамены были жуткие, принимали в значительной степени по блату. Но все равно требования были невероятно высокие. И кто же принимал? Профессора-то все были китайцы , пропускали они по блату — своих . Да свои-то и могли выучиться: китайцы — страшно усидчивый народ. А тюрки, или согдийцы, или тибетцы, или корейцы, которые служили в танское время в армии или еще где-нибудь, они вообще и кисть-то держать не умели, и иероглиф-то не могли, подписаться-то еле-еле могли. Они, конечно, теряли все должности и все преимущества, но это было только в гражданском управлении. В военном, — они держали власть в своих руках, ибо у них были сабли. Они умели ими владеть. Тогда возникла рознь между гражданскими чиновниками и военными. Казалось бы, военные имеют реальную силу — они могут сражаться, а эти — доносы писали и очень ловко писали и в большом количестве, оговаривая всех: наиболее способных полководцев, наиболее лояльных принцев Танского Дома, наиболее выдающихся солдат. И тех по доносам казнили. Армия ослабла. Кроме того, армию пронизали шпионами, которые должны были все доносить. Китайцы-то к этому привыкли: «Ну стукач и стукач, — подумаешь!» А тюрки этого переносить не могли. «Как же это? Он мой боевой товарищ или стукач? Что-нибудь одно!»

Если они выясняли, что он стукач, то убивали его. Тогда им присылали следующего. Понимаете, тут проявилось полное этническое несоответствие . Кончилось тем, что императрица У сначала произвела переворот, казнила почти всех принцев Танского Дома, кроме собственного сына, которого загнала в жуткую ссылку. Потом ее низвергли. Сына вызвали, но он уже был совершенно травмированный, однако стал управлять — более-менее ничего. Но его жена произвела очередной переворот. Китаянки активно действовали, такие пассионарные — жуть! Новый переворот, и ее прикончили сторонники Танского Дома. Но за это время война-то шла на границах: тюрки восстали, согдийцы предпочли такому импотентному правительству подчинение арабам, тибетцы бросились на западную границу.

Воевать кому-то надо было? — Ввели наемные войска. Но наемные войска состояли из тех же тюрок, монголов и тибетцев. И они так же, понимаете, ненавидели систему доносов, шпионажа и стукачества, как и все их предшественники. И кончилось дело тем, что один из вождей войска — Ань Лушань его звали — в 756 г. поднял восстание в местечке Юйянь — здесь вот (Л. Н. Гумилев показывает на географической карте. — Прим. ред. ), возглавив три корпуса пограничных войск (всего было 12).

Три корпуса, 150 тысяч человек, которые под звуки барабанов сказали, что они испепелят эту подлость, которую им присылают, и вообще они с этим мириться не будут.

И началась жуткая гражданская война , которая продолжалась всего шесть лет. Унесла она из Китая населения — вот считайте: 56 миллионов перед началом гражданской войны и 17 миллионов после конца гражданской войны. Понимаете, в то время каждый профессиональный воин это был примерно наш мастер спорта, а то и чемпион по фехтованию и верховой езде. А против них пришлось бросить:

— необученные крестьянские толпы;

— или императорскую гвардию, состоявшую из сынков знатных фамилий — тоже не обученную, только шикарную очень;

— или население городов.

В общем, поэт Ду Фу писал по этому поводу так:

Пошли герои снежною зимою на подвиг, оказавшийся напрасным,

И стала кровь их в озере — водою, и озеро Чэнь Тао стало красным.

В далеком небе дымка голубая, уже давно утихло поле боя.

Но 40 тысяч воинов Китая погибли здесь, пожертвовав собою.

И варвары ушли уже отсюда, кровавым снегом стрелы обмывая,

Шатаясь от запоя и от блуда и варварские песни распевая,

А горестные жители столицы, на север оборачиваясь, плачут,

Они готовы день и ночь молиться,

Чтоб был поход правительственный начат. [421]

Но «поход правительственный» удалось начать только тем способом, что попросить помощи у своих заклятых врагов — уйгуров и тибетцев . И когда регулярные части уйгурского хана и тибетского цэнпо пришли на помощь своему естественному противнику — императору Китая, то войска Ань Лушаня стали терпеть поражения. Он сам погиб, его наследник Ши Сыминь тоже был убит. Восстание было задавлено правительством. Надо было — руками врагов истребить свою регулярную армию. Так захлебнулся пассионарный толчок в Китае .

Как видите, не похоже ни на древность, ни на соседей, ни на что.

То есть мы видим, что индивидуальность этих процессов вовсе не скрадывает общности пассионарного толчка, а идет за счет местных условий, местной этнографии, местной географии, того, что мы называем страноведением. Таковы параметры этногенетических процессов во всем мире.