Сергей Карамов - Путешествие из Неопределенности в Неизвестность

Через минуту я услышал пистолетные выстрелы и автоматные очереди.

– Что это? – спросил недоуменно я.

– Что это? – в свою очередь то ли спросил, то ли сказал Дьявол, выпивая кровь из бокала. – Человеческая глупость, обычная человеческая глупость и вражда, которая никогда не закончится!

– Никогда?

– Да, никогда, так я сказал!!.. Все эти войны, междоусобицы, взрывы только прибавляют мне сил и уверенности, – ответил Дьявол. – Я вечен, как и вечны все войны и все горести на земле нашей грешной!.. Никто вам, людям, не поможет, кроме меня одного…

– Неужели? – засомневался я. – А Бог?

– Кому нужен этот неудачник, которому бьют поклоны многие глупцы, а он им никак не может помочь?! И что он вообще может?.. Он тебе в этом поезде помог? Или ты сам постоянно бегал от своих попутчиков и невзгод?..

Я промолчал, стараясь не спорить и не смотреть на торжествующего Дьявола.

– Молчишь? Сказать тебе нечего?

– Лично я не верю в разные мифические сказки и разные религии, – уточнил я, – стараюсь полагаться и надеяться только на собственные силы, на самого себя.

– Похвально, похвально!

Двое чертей подошли к Дьяволу, кланяясь ему и тихо что-то говоря.

– Никакого пожара у меня не будет! – авторитетно заявил Дьявол.

– Но…

– Не будет!

– Но посмотрите сами…

– Ой, горим! – послышался чей-то визгливый женский голосок.

Многие увидели языки пламени возле окон снаружи вагона. Через минуты две огонь появился в просторной зале, вселяя страхи и ужас в участников балагана limited.

Крики, стоны… Один Дьявол сидел неподвижно на золотом троне и посмеивался.

– Чего смеетесь? – не выдержал я. – Сколько можно пакостить всем людям?

– А где бы, босяк, видел людей?! – съязвил Дьявол. – Эти вот пищащие и бегающие твари, вечно недовольные всем и вся, есть люди, которых надо уважать и которым надо мне помогать?!..

Многие побежали к выходу из залы в тамбур, но вернулись оттуда погрустневшими.

– Что случилось? – спросил их я.

– Всё, мы в последнем вагоне… Бежать некуда, а двери все закрыты…

Я заметил, что ковер в зале загорелся. В просторную залу, стреляя из винотовок, ворвались трое молодых военных, в которых я узнал тех неуловимых мстителей, которые ранее безуспешно искали золото партии.

За ними ворвались несколько человек в черных масках и с автоматами в руках.

– Всем лечь на пол! – скомандовали люди в черных масках.

– А зачем? – не к месту спросил удивленный и пьяный Неустроев.

– Молчать, когда мы приказываем, – ответил один в черной маске, ударяя Неустроева по голове автоматом.

Люди стали метаться из стороны в сторону, кто-то лег на ковер, но потом вскакивал, так как ковер загорелся и лежать на нем было нельзя.

Крики, выстрелы, огонь… Резкий и оглушительный хохот Дьявола рядом со мной.

Я зажал уши от жжужащих пуль слева и справа. Автоматные очереди, как торжественные аккорды органа.

Я решил отойти от Дьявола и стать возле тамбура, благо что Дьявола отвлекли крики, стоны и огонь в зале.

От резкого толчка вагон покачнулся, затрясся.

– Катастрофа!! – послышался истошный женский вопль. – Горим!.. Спасите нас!

Кто-то из пассажиров начал открывать шире окна, желая вылезти из вагона. Другие старались выломать дверь в тамбуре, что оказалось безуспешной затеей. После очередного толчка вагон наклонился, и, как мне показалось, сошел с рельс…

– Люди!.. Мы летим!

Самым ужасающим в этой истории мне показался мерзкий и оглушительный хохот Дьявола, оставивший свой трон: Дьявол взлетел вверх, паря в воздухе и глядя на мучающихся и стонущих людей.

Я лег на ковер, закрыв глаза, ожилая самого невероятного и ужасающего конца…

Крики, стоны, звуки разбитого стекла, выстрелы и дьявольский хохот…

Вы когда-нибудь летели в вагоне куда-то вниз?!.. Конечно, лететь в воздухе, может, приятно, но не во время катастрофы!

– Абсурд!!.. Горим!.. Дебилизация! Имитация!! – вдруг завопил мой Маэстро, долгое время хранивший молчание.

Я, кажется, лечу куда-то? А как хочется в Париж!.. Вообще-то только чудак мечтает о Париже, когда он куда-то летит и поезд терпит крушение…

…Через несколько минут я очнулся. Оказалось, что я лежу на лужайке возле железнодорожных путей. Рядом десятки раненых и умерших, крики, стоны, догорающие и разбитые после катастрофы вагоны. Несколько вагонов сошло с рельс, а два вагона, отцепившись от основного состава, лежали поперек рельс.

В двух шагах от себя я заметил какого-то священника в черной рясе. Лицо его мне показалось знакомым.

– Тяжко тебе? – участливо глядя на меня, спросил он.

– Как и остальным, – ответил я, вставая и отряхиваясь, – ничего себе путешествие!

– А ты меня не узнаешь? Я – отец Сергий! – произнес священник.

– Ой, то-то я смотрю, что лицо ваше мне знакомо, – обрадовался я, вспоминая беседу с отцом Сергием в одном из вагонов поезда. – А как Бог допустил такую катастрофу? Он это видит?

Отец Сергий покачал головой, отвечая мне:

– Ты жив?.. Жив… Я жив?.. Жив… Жив твой попугай?.. Жив. Силы у нас еще есть?

После короткого молчания я благосклонно улыбнулся:

– То есть, как я понял, жизнь продолжается? И все мы, как птица-феникс, возродимся и заживем в новой стране?!

– Истинно так, истинно так! Все возродимся в новой нашей стране, дорогой России! – торжествующе ответил священник, перекрестясь. – Как птица-феникс! Абсурд жизни закончился!

Мы медленно пошли по лужайке. Откуда-то послышался оглушительный дьявольский хохот.

– Не обращай на него внимания, – сказал мне священник, – пусть хохочет, он только зла всем желает!.. А мы все-таки живы!

«Да, мы живы, – подумал я, – вот так и живем мы в поисках романтики и счастья… А как хочется все-таки в Париж!!.. До сих пор помню, как какой-то мент, обдавая меня запахом сивушных масел, сказал мне, когда он услышал мою мечту о Париже: „А в Тьму – Тараканск не хочешь?“ Никакой романтики нет у людей…»

– Да, – сказал я вслух, – жизнь наша продолжается! И я жив!

Я вздохнул и опять подумал: «А почему мне все-таки хочется в Париж?»