Сергей Карамов - Новопотемкинские события

– Да, море и пляж нам только снятся, – насмешливо произнес Горемыков, почти прочитав мысли замов, – нам остается здесь чужую пыль глотать!

После короткой паузы Горемыков продолжал:

– Да, еще один неприятный вопрос о коррупции. Ясно? О коррупции.

– Его мы обсудили на прошлом собрании, кажется, – осторожно упомянул Вислоухин.

– Обсуждать-то обсуждали, да он никуда от нас не делся, – с сожалением в голосе произнес Горемыков. – Центр меня этим вопросом донимает. Москва! Откровенно говоря, чего от нас хотят? Наплодили по всей стране чиновников, потом вопят: коррупция, взятки, караул! Я, честно говоря, не завидую бизнесменам, – куда ни приди, платить и там, и сям…

Конечно, мы-то не коррупционеры…

– Извините, Демид Демидович, – остановила мэра Анна, – а это писать?

– Нет… Когда писать тебе, я скажу… Итак, надо нам кого-то посадить, памятуя о коррупции, и сразу рапортовать в Москву: мы боремся!

– А… а… кого… заса… посадить? – еле выговорил Мокрый.

– Не тебя же, – хохотнул Горемыков, – это надо поручить майору Антохину, который зайдет сейчас ко мне. У нас же есть врачи, берущие взятки, так? Врачи-рвачи… Водители, не выдающие билетов пассажирам… Педагоги, берущие взятки от родителей учеников… Продавщицы, обвешивающие покупателей…

– Вполне, – поддержал предложение мэра Вислоухин, – но еще зарплату нам бы поднять раз в двадцать!

– Ну, ты и фантазер! – усмехнулся Горемыков. – Кто ж тебе зарплату поднимет в двадцать раз? Да на наших местах всё равно брать будут.

– А это… а-а… мне записывать? – спросила Анна.

– Что?.. Ты чего, спятила? – удивился Горемыков. – Мы тут о взятках, коррупции, а ты всё записывать вздумала?!. Спятила?

– Нет…

.-Еще такое услышу – уволю без выплаты зарплаты к свиньям собачьим! Так… Скоро выборы мэра Новопотемкино, то есть меня… Гм, надо готовить выборные участки, подготовить охрану их, составить списки избирателей.

– А иностранные наблюдатели?

– Мне они лично не нужны, – откровенно произнес Горемыков, далее тихо повторяя известные три слова улиц и коммунальных квартир. – Они нам не нужны! Чего они от нас хотят? Мы сами в своей суверенной стране создаем тот порядок, который и хотим… Я же со своими советами не лезу в Бонн или Вашингтон! Не лезу туда со своими советами. Да, слышал, что эти недовольные снова хотят выйти на улицы?

– Да.

– Сейчас придет майор Антохин, всё с ним обсужу… Никаких рук, сломанных носов по телевизору не показывали, откуда узнали об этом?

Мокрый дипломатично помалкивал.

Вислоухин промямлил:

– Народ говорит…

– Какой народ? – обозлился Горемыков. – А мы тогда кто?

– Мы…

– Да, мы тогда кто? Мы не народ? Не люди?

– Люди, – согласился Вислоухин, – но другие…

– Чего?

– Другого сорта, – пояснил Вислоухин, – есть люди высшего сорта, есть низкого сорта, как и товары.

– Гм, интересно излагаешь! – одобрил Горемыков мысль зама: ему польстило упоминание о нем, как о человеке высшего сорта. – Но все сплетни нужно прекращать в моем городе! Народ сейчас газеты не читает, только телевизор смотрит, а там мы, чиновники, каждый день себя только и видим. Миловидов, конечно, старается, но нужно, чтоб еще больше нас показывали! Каждый день и каждый час! По любому поводу! По любому!.. Тогда нашему народу ничего объяснять не надо, никаких вопросов тогда он задавать не будет.

– Это… это почему? – не понял Мокрый.

– А потому, что меня каждый день крутят по ящику, – объяснял Горемыков, – то я на улице с народом говорю, то я в магазинах спрашиваю у продавца: «Почему цены на все продукты опять повысились?», то я в самолете… Народ ко мне уже привык, он без меня никак не может жить! Вот раньше худо как-то жили, а при мне лучше стали, я зарплаты чуток прибавил.

– А цены… а-а? – некстати спросила Анна.

– Ты бы помолчала! – воскликнул Горемыков. – А-а да э-э!.. Цены я вижу, как растут, но я один что могу? Я же не директор магазина, я не финансист… Есть соответствующие органы, пусть они этим занимаются. Вот даже в магазинах я спрашивал продавцов о непонятных причинах повышения цен. А эти продавцы тоже ничего не знают!.. Да, безобразие… Я в своем городе революций не потерплю! Да, не потерплю!.. Пыль они у меня будут глотать, недовольные!..

– Ой, а это записывать? – снова некстати спросила Анна.

– Чего? – закричал Горемыков. – Сиди и помалкивай, скажу, когда записывать… Носы всем поотрываю!.. И отрежу, чтоб больше не выросли… По самый корень! Да… Отрежу на всю оставшуюся жизнь!

– А чего отрежете? – спросила Анна, стараясь не смотреть на злого Горемыкова.

– Всё, что захочу! Анна, ты это тоже не пиши… Ну, ближе к делу… Ха-ха, есть один анекдот, Анна, ты его тоже не пиши. Спрашивает один: «Ближе к делу или к телу?» Да… Нужно ближе к дате выборов поднять всем бюджетникам зарплату, заставить всех их голосовать по месту работы…

– Это как?

– Просто, приказ я напишу скоро, – продолжал горячо Горемыков, убежденный полностью в своей правоте, – чтобы все бюджетники для наиболее полного и организованного участия в выборах прибыли в воскресенье на работу. А директорам всех организаций в установленном порядке сообщить: если кто-то проголосует не за меня, выгоню такого поганого директора с его насиженного одним местом теплого кресла.

– А что насчет зарплат будет?

– Я же говорил: повысить перед выборами (не раньше) зарплату, чтоб на хлеб с маслом хватало.

– Да, масло дороже стало, – вдруг вспомнив о подорожании продуктов, вяло проговорила Анна, не смотря ни на кого и сидя с грустным видом.

– Не мешать нам! – завопил Горемыков. – Так… пиши, Анна: повысить бюджетникам зарплаты за неделю до начала выборов.

– А на сколько?

– На 200 рублей…. Нет, постой, тогда много получается, если в перерасчете на большую часть города, – призадумавшись, объяснил Горемыков. – Пиши: повысить зарплату на сто пятьдесят рублей. Пенсии повысить на… на сто пятьдесят рублей.

– На сто пятьдесят?

– Да… Постой, нет, постой… Много получится, если в перерасчете… Пиши лучше так: повысить пенсии на… на сто рублей. Так, пенсии и зарплаты мы повысили, электорат будет доволен! Что осталось нам обсудить?

– Подготовку к приезду министра.

– Да, правильно… Дороги в центре Новопотемкино вычистить, чтоб хоть языком вылизывали их, но чтоб было чисто и всё блестело!.. Чтоб всех недовольных из города на время вывезли!

– Куда? – поинтересовался Мокрый.

– На кудыкину гору, – отрезал Горемыков, – не это важно… Сказал бы по какому адресу их выслать, но мой секретарь здесь…

– А как выявлять этих недовольных?

А кто выходит на улицы митинговать.

– Да, но сегодня один не выйдет, а завтра ему приспичило, – озабоченно протянул Вислоухин, – тогда как же?