Сергей Карамов - Новопотемкинские события

– Майор Антохин явится, я с ним по этому вопросу всё обговорю! – решил Горемыков.

Раздался негромкий стук в дверь.

– Да, входите, – разрешил Горемыков, ожидая прихода Антохина.

Оба зама обернулись в сторону входящего Антохина, здороваясь с ним.

– Приветствую, боец невидимого фронта, садись сюда, – обратился к входящему Горемыков. – Сейчас отдельно с тобой побеседуем. Так, Анна, всё записала?

– Я писала о повышении пенсий и зарплат, о коррупции, ЖКХ…

– Постой, о повышении пенсий и зарплат оставь запись, а болтовню нашу о коррупции, ЖКХ, выборах вычеркни. Пиши очень коротко и ясно: усилить борьбу с коррупцией, организовать подготовку к выборам меня… тьфу, к выборам мэра Новопотемкино, срочно начать строительство аэровокзала и спорткомплекса. Написала?

– Да.

– Ладно, все свободны, кроме Антохина. Помните фразу: «А вас, Штирлиц, попрошу остаться!»? Садись, майор, ко мне поближе, – устало сказал Горемыков, поглядывая на висящие часы на стене, когда они остались одни, – потолкуем о делах наших шпионских и экстремистских.

Антохин усмехнулся:

– Демид Демидович, как всегда, шутит, но со шпионами не шутят – их арестовывают.

– Всё ты в беготне, в поисках наших врагов?

– Се ля ви, – снова усмехнулся Антохин.

Горемыков достал из стола две рюмки и бутылку водки.

– Выпьем?

– Не положено, – попытался отказаться Антохин.

Горемыков состроил недовольную гримасу, махая рукой:

– Брось, хоть со мной цирк этот брось… Выпьем?

– За что пьем?

– За что? А за успех.

– Чего?

– Гм, а всего! – нашелся Горемыков, улыбаясь. – Чтоб наша сказка стала былью, чтоб на всю оставшуюся жизнь у нас успех был бы!

– Вы – настоящий оратор, Демид Демидович. Еще одно уточнение можно?

– Ну?

– За борьбу со шпионами и внутренними врагами!

– Ох, боец, закусывай, – предложил Горемыков, раскрывая перед гостем коробку конфет. – Много шпионов и врагов, да?

– Военная тайна…

– Всё тайны да тайны… Ох-хо-хо!.. Все у тебя ученые враги стали?

– Как можно так, Демид Демидович, мы работаем, ищем шпионов и врагов, а вы нас в чем-то нехорошем обвиняете! – попытался отшутиться Антохин, но было заметно, что разговор начинает ему не нравиться.

– У тебя, вернее, твоего ведомства тоже есть план по поимке внутренних и внешних врагов?

– Всё шутим, Демид Демидович?

– А ты по-прежнему точно и конкретно не можешь ответить ни на один вопрос, – уточнил Горемыков.

– Слово – не воробей, – произнес Антохин, – но можно вылететь за иное слово, как воробей.

– Гм, хорошо сказано, – одобрил слова Антохина Горемыков.

После короткой паузы он продолжил:

– Как там с этим Крестовским?

– Ищем, – уклончиво ответил Антохин.

– Ищете?.. Гм… Их ищет и разыскивает милиция, ха-ха!.. Все знают, где он, бизнесмен в изгнании, находится, в каком городе и в какой стране обитает, чем занимается, а ты его всё ищешь и никак не привезешь, да?

– Стараемся, как можем.

– Значит, плохо можете, лучше надо стараться! – настаивал Горемыков, зло смотря на Антохина.

– Скажу еще, что было недавно время, когда он вам помогал… – напомнил Горемыкову Антохин.

– Что-о?.. – обозлился Горемыков. – Ну, да, было раньше… Да, было… Он помогал мне раньше, да… Мавр свое дело сделал… Но потом он против меня стал, ясно? И тут же прокуратура обнаружила ряд совершенных им преступлений.

– Прокуратура обнаружила эти преступления недавно или когда Крестовский вам помогал?

Услышав последний вопрос Антохина, Горемыков застыл с протянутой ко рту рукой: конфета так и не попала в рот, лицо мэра внезапно покраснело от гнева, а цепкие и серые глазки впились в майора, будто хотели его уничтожить.

Антохин сидел напротив Горемыкова с непроницаемым лицом, делая вид, что не замечает гнева хозяина кабинета.

После долгой и тягостной паузы, во время которой лишь несколько раз звонил телефон, а оба собеседника не двигались и напряженно молчали, Горемыков предпочел резко сменить тему разговора:

– Так… У нас в Новопотемкино ряд мероприятий намечается: выборы меня… тьфу, выборы мэра, приезд министра из Москвы, строительство аэровокзала и спорткомплекса.

– Знаю, насчет безопасности будет всё спокойно, – заверил Антохин.

– Точно?

– Точнее не бывает.

– Вопросов много, а ты помалкиваешь, – проговорил недовольно Горемыков. – Меня беспокоит эта горстка недовольных экстремистов, которые постоянно выходят на митинги.

– Не надо беспокоиться, мы их разгоним.

– Да? Как недавно было? Два ведра зубов и пять ведер крови?

Антохин недовольно поморщился:

– Ну, зачем так… Недовольных мы быстро уберем с улиц.

– Но как их заставить не выходить на улицы?

– Поставим посты милиции у домов некоторых митингующих, которые ранее выходили на улицы.

– Мало!.. Как вовремя распознать, кто за меня, а кто против? – допытывался Горемыков, пристально глядя на непроницаемое лицо майора.

– А вот это очень и очень сложно, Демид Демидович… Сегодня он молчит и сидит дома, а завтра на улице с плакатом, лозунгом, но мы работаем, у нас масса агентов, информацию мы собираем.

– Тут еще кампания по борьбе с коррупцией намечается, – вздыхая, продолжал Горемыков. – Должен ты нам здесь помочь…

– Эта кампания, кажется, никогда не закончится, – усмехнулся Антохин.

– Я не об этом, – махнул рукой Горемыков, – надо организовать рейды по больницам, поликлиникам, школам, институтам, магазинам, надо искать взяточников! Ясно тебе?.. На транпспорте поискать, понял? Есть же водители, которые не дают билетов пассажирам?

Есть же врачи-рвачи? Продавщицы, обвешивающие клиентов? Нужно поймать их всех и сообщить в Москву: мы боремся!

Антохин снова усмехнулся, на мгновение его голубые глаза заблестели, чуть ожив:

– Да, Демид Демидович, далеко пойдете, если вас не остановить!

– Понравилась идея?

– Естественно, словно в нашей конторе раньше работали.

– Нет, я раньше служил в армии.

– А костюм на вас очень хорошо сидит, – одобрил костюм мэра Антохин.

– Да? – Лицо Горемыкова расплылось в широкой улыбке. – Правда, многим костюм мой нравится, но некоторые советуют поменять цвет костюма, но мне нравится серый цвет.

– Для кого серый цвет – признак стандарта, однобокости, серости, а других он украшает.

– Ладно, мы отвлеклись от дела… Гм, анекдот вспомнил один: «Один спрашивает другого: „Я тебя отвлек от дела или от тела?“» Дела с поимкой разных взяточников, значит, организуешь… Безопасность на выборах, по приезде министра… Еще висит на мне это проклятое строительство, по ночам даже мне снится!

– Ночью сексом займитесь, тогда строительство сниться не будет.

– Остришь, майор! – бросил недовольно Горемыков.