Александр Покровский - Робинзон. Инструкция по выживанию

– Да, товарищ командир.

– У нас все в порядке?

– Вроде да.

– Противолодочный рубеж форсируем через сутки?

– Да. Через сутки будет Нордкап-Медвежий.

– Хорошо. Так, говоришь, все в порядке?

– Да.

– Распиши всех – зама, командира БЧ-5, флагманского по живучести, помощника, себя, меня, вахтенных офицеров – чтоб каждый час кто-то обязательно проверял несение вахты вахтенными. Люди устают, не замечают очевидное – свежий взгляд всегда нужен.

– Сделаем.

– Хорошо. Я в каюте.

Командир уходит. Старпом смотрит ему вслед. К нему подходит командир БЧ-5.

– Ну, что такое? – спрашивает он у старпома.

– Ничего особенного. Просто если ничего не происходит, то командир наш не спит. Неймется ему. А вот после того как что-то произойдет и мы с этим справимся, вот тогда он уснет спокойно и какое-то время будет спать, а потом опять будет маяться. До следующего случая. Все как всегда. Надо расписать всех по проверкам.

– Понятно.

– Как у тебя матчасть?

– В норме.

– Хорошо! – старпом с сомнением качает головой и смотрит на трап, по которому только что ушел командир.

– И в заключение слово имеет заместитель командира. Николай Васильевич, прошу вас, – говорит старпом. (Собрание офицеров, встает зам и начинает.)

– Товарищи офицеры! В соответствии с распоряжением командира, как вы знаете, я назначен проверять бдительность несения ходовой вахты вахтенными в отсеках!

Офицеры собраны в кают-компании на совещание. Все слушают зама с безразличными лицами, а Поляков – демонстративно закрыв глаза.

– Геннадий Петрович, – говорит зам, – вам неинтересно?

– Очень интересно, продолжайте, пожалуйста. Я прикрыл глаза, чтоб полностью обратиться в слух.

– Так вот, товарищи, проверяю я несение, и что же?

– Николай Васильевич, – нетерпеливо перебивает его старпом, – если не очень сложно, то ближе к делу.

– А сейчас и будет дело!

– Прошу.

– Я подхожу к очень важному шестьдесят пятому боевому посту, а там прямо напротив поста приклеена голая женщина!

– И?.. – вмешивается опять старпом.

Все немедленно оживляются, предчувствуя потеху.

– Делать было нечего, товарищи, – говорит зам, – пришлось ее отодрать!

Громкий хохот. Старпом его прекращает одним взглядом, потом он вздыхает и говорит:

– Понятно. Спасибо, Николай Васильевич! Значит, так! В итоге следующее: всем исполнять корабельный устав. Каждый отвечает за свое заведование. Командиры подразделений – раз в сутки обойти все свое и проверить и несение вахты, и работу материальной части. И на этом все. А впредь все совещания подобного рода считаю излишними.

– Анатолий Иванович, но я еще не закончил! (Это зам.)

– Николай Васильевич, я только что закончил за вас. Все свободны. По местам.

– Анатолий Иванович!!! – возмущается зам.

Но его уже никто не слушает, все устремляются на выход.

– Рустамзаде! – подзывает старпом начхима.

– Я! – останавливается тот.

– Завтра в четвертом отсеке проведешь занятие для молодежи по включению в средства защиты органов дыхания.

– Так я ж уже проводил, Анатолий Иванович!

– Что-то непонятно?

– Понятно.

– Я сказал: завтра. Всех собрать – молодых, прикомандированных – всех.

– Ясно.

– И Робертсона захвати. Ему будет полезно.

– Есть.

Столовая 4-го отсека. Занятие проводит Рустамзаде. Собраны матросы и Робертсон.

– А теперь – переключение из ПДУ в ИП-46, – говорит Рустамзаде. – Готовим изолирующий противогаз, потом затаиваем дыхание, закрываем глаза, снимаем очки, наносник, вытаскиваем загубник и включаемся в ИП. Понятно? А теперь по очереди каждый подойдет сюда и покажет мне, как он это будет делать.

В этот момент из камбуза повалил дым и побежали во все стороны коки. Рустамзаде очнулся первым. Он бросился к «каштану», вызвал центральный и объявил:

– Аварийная тревога! Пожар в четвертом отсеке! Пожар на камбузе!

Звонки аварийной тревоги.

В этот момент в центральный прибегает командир. Начинается борьба за живучесть.

Центральный пост объявляет: «Аварийная тревога! Пожар в четвертом! На камбузе!»

Люди мечутся по отсеку, но немедленно всех организуют Рустамзаде и Робертсон. Команды так и сыплются, люди успокаиваются, действуют в дыму быстро.

«Загерметизирована кормовая переборка! Загерметизирована носовая! Остановлен отсечный вентилятор! Готовится ВПЛ к работе! Замеряется концентрация угарного газа! Личного состава 20 человек. Включился в ПДУ! Найден источник возгорания – фильтр ФМТ-200Г! Фильтр обесточен!»

– Четвертый! – вызывает центральный.

– Есть!

– Как концентрация?

– Замерена концентрация угарного газа! 50 ПДК!

– Начхим!

– Я!

– Предложения.

– Надо перемешать воздух носового блока, все фильтры очистки должны быть в работе!

– Понял! Отбой аварийной тревоги! Производится перемешивание воздуха носового блока! Включить все средства очистки воздуха!

Люди в четвертом скапливаются у кормовой переборки. Они все еще включены в ПДУ. И тут Робертсон падает. Рустамзаде бросается к нему, сдирает с его лица ПДУ и надевает на него маску изолирующего противогаза, который он снимает с себя.

– Центральный! Лейтенант Робертсон потерял сознание! Прошу принять его в пятом!

После этого Рустамзаде тоже почти теряет сознание.

Их доволокли до изолятора. Там доктор приводит их в чувство.

– Ну, живы? – говорит док.

– А что это за дрянь? – говорит начхим, брезгливо вытирая нос.

– Не узнаем родной нашатырный спирт, Эдик?

– Уже узнаем!

– Чего это вы в обморок вместе хлопнулись?

– Робертсон остался включенным в ПДУ, а от волнения он его, видимо, сработал быстро. Так что – кислородное голодание.

– А ты свой ИП зачем на него надел?

– Чтоб быстрее было.

– Что быстрее? Быстрее надо было только в амбулаторию его тащить. Умники!

В амбулаторию врывается старпом:

– Ну?

– Живы, Анатолий Иванович!

– А вырубились-то они чего?

– Да больше от чувств! – говорит доктор.

– Понятно! Ну что, Робертсон? Все никак нам тебя не уморить? А? Чего молчишь?

В амбулаторию входит командир:

– Ну, где они?

– Здесь!

– Чего случилось-то?

– В основном переволновались.

– Переволновались? Рустамзаде! Что там с фильтром?

– Скорее всего, автоматика на отключение нагревателя не сработала, товарищ командир!

– Разберитесь, «скорее всего», потом мне доклад. Ну что, Робертсон, с первым пожаром тебя. За автономку таких возгораний будет три-четыре. Это норма. Так, ладно, доктор, дай им чего-нибудь успокаивающего.

– Сделаем, товарищ командир.

Командир и старпом уходят.

– Я в каюте, Анатолий Иванович! – говорит командир.

– Есть!

Старпом проходит мимо камбуза. Там коки вовсю его отмывают.