Андрей Бондаренко - Байки забытых дорог

И как же это я забыл про военную кафедру? Непорядок! Будем исправляться….

В студенческой жизни – тех лет – значение военной кафедры было велико и, воистину, неоценимо! Особенно для девчонок: начиная со второго курса, у них появлялся лишний еженедельный выходной. Было, короче говоря, чему позавидовать.

А, вот, для пацанов, наоборот, прибавлялась дополнительная головная боль. Опаздывать на занятия было нельзя, велено было носить рубашку защитного цвета с чёрным галстуком-удавкой, ну, и другое всякое, однозначно малоприятное. Например, учить наизусть воинский Устав и другие аналогичные документы…

– Устав для солдат и офицеров – основа основ! Военный человек даже носки должен носить в строгом соответствии с Уставом! – доходчиво объяснял перед строем Начальник кафедры, полковник Мясницкий. – Либо синего цвета, – полковник слегка приподнял левую брючину, демонстрируя синий носок, – либо коричневого, – поддёрнул вверх правую брючину, выставляя на всеобщее обозрение носок коричневый.

Или ещё:

– Капитан Стрельцов, а почему вы не едите солёных огурцов?

– Виноват, товарищ полковник! Но голова никак в банку не пролезает, исправлюсь!

Вот, такие шуточки…

Учили «эртэшников» на зенитчиков, вернее, на командиров зенитных батарей-комплексов. Название этих батарей, наверное, озвучивать не стоит. Вдруг, это – до сих пор – страшная военная тайна? Студенты старательно изучали силуэты самолётов – и наших, и иностранных – чтобы в пылу боя подбивать только тех, кого прикажут. Поверхностно знакомились с конструкциями самих орудий, чтобы уметь самостоятельно ликвидировать мелкие поломки. Устав, конечно же, зубрили, а также усердно штудировали материалы последних съездов КПСС…

Иногда будущих офицеров, то есть, курсантов, вывозили на стрельбы: и на простые – из пистолетов-автоматов, и на сложные – из пушек зенитных непосредственно.

Поехали как-то по поздней весне – на деревьях уже появились крохотные листочки – на Ладогу, там, как раз, и располагалось учебное стрельбище. Курсанты – под руководством офицеров – вытащили пушки из ангара, расставили их на вершине холма в линию, расчехлили орудия.

– Ну, орлы, готовы к боевым подвигам? – поинтересовался полковник Мясницкий. – Сейчас будете стрелять по самым настоящим целям. Правда, железными болванками, а не снарядами. Но это дела не меняет, попадать-то надо в любом случае, – и махнул рукой в сторону Ладоги.

Там, примерно в километре от холма, небольшой катер тащил за собой маленькие деревянные плоты, и через каждые сто пятьдесят метров матросы ловко отцепляли по одному плотику. Всего наличествовало шесть плотов – по количеству орудий.

Офицеры принялись расставлять (и рассаживать) курсантов по номерам. А надо вам сказать, что в орудийном расчёте самый ответственный номер – первый. Он и горизонтальный прицел наводит на цель, и огонь открывает, нажимая ногой на нужную педаль. В пятом орудийном расчёте первым номером – неожиданно для всех – назначили Сергея.

«Глупость несусветная!», – возмутился про себя Серый, усевшись на отведённое ему место-сиденье. – «Росту во мне – всего-то один метр шестьдесят три сантиметра. С сиденья – до спусковой педали – с трудом достаю подошвой ноги. А, ведь, ещё надо «работать» и с горизонтальным прицелом…. Если немного привстать, то с прицелом будет всё в порядке. Но тогда педаль окажется в недосягаемости…. Бред получается! Мать вашу, военную…».

Но, как известно, возражать старшим по званию в армии строжайше запрещено, а приказы следует выполнять беспрекословно. Тут и строгие команды последовали:

– Заряжай, целься!

Серый, предварительно попросив товарищей по орудийному расчёту замереть, приподнялся, аккуратно поймал в перекрестие прицела нужную цель, стараясь не дышать, опустился на сиденье и нащупал подошвой спусковую педаль.

– Огонь! – через секунду истошно заорал ротмистр Кусков, командир орудийного расчёта.

В это невозможно поверить, но из всех стрелявших орудий по цели попал только пятый расчёт – плотик разнесло вдребезги. Как ярко-выраженным передовикам ратного дела, орудийному расчёту Кускова разрешили ещё пострелять. Три выстрела – два попадания. Ну, и дела!

Перед отъездом полковник, непринуждённо прогуливаясь перед строем, поделился сокровенным:

– Что, бродяги, небось, когда я недомерка посадил на первый номер, все подумали, что старик совсем выжил из ума? И не надо мне нагло врать! Конечно же, подумали! Уж, я-то знаю, двадцать пять лет в рядах, как-никак…. Здесь, братцы, дело простое. Когда верзила садится первым номером, то у него – как правило – проявляется излишняя самоуверенность. Вот же, он – прицел! Вот же, она – педаль! Как результат – вопиющая небрежность и неаккуратность…. А когда низкорослый товарищ садится на это место, то, что происходит? Он, низенький, наоборот, всё старается сделать тщательно, боится лишнего собственного вздоха. Вот, так оно. А результат, как говорится, на лицо…. Итак, что в армейской службе – самое главное? Отвечаю. Главное – обязательность и скрупулезность! А ещё – к ним в довесок – плановость…. Запомните, бойцы!

Как другие курсанты отнеслись к этой мудрой армейской сентенции, Серый не знал. Но сам он тезисы полковника запомнил крепко, что вскоре и пригодилось…

Дело было так. Приехали на военную кафедру ЛГИ проверяющие из Округа, настоящие офицеры, служащие в действующих частях ПВО. И, видимо, поставили перед ними боевую задачу – разобраться со студентами-курсантами по полной программе, то бишь, двоек наставить – при проведении внеплановых практических занятий – от души. Офицеры с поставленной задачей справились с блеском, половина группы РТ-80 успешно получила заслуженные «пары». Всем двоечникам было велено помещение кафедры незамедлительно освободить, подготовиться дополнительно в каком-нибудь другом месте, а к семнадцати ноль-ноль явиться на пересдачу.

В качестве «другого места» Серый и Гарик выбрали пивной бар «Гавань», заведение респектабельное и уважаемое во всех отношениях. Посидели, позанимались.

– А зачем это мы попрёмся к пяти? – рассуждал Гарик, с тоской поглядывая на пустую пивную кружку. – Там народу будет – не протолкнуться. Давай, подойдём попозже, к семи, например?

– Можно и к семи, разницы никакой, – согласился с другом Серый…

Когда они прибыли на военную кафедру, было уже семь тридцать вечера, а входные двери оказались закрытыми и опечатанными.

– Похоже, что все ушли на фронт, – мрачно пошутил Серый. – Не задался день сегодня, с самого утра – не задался…

Они отошли в сторонку, закурили, и – от нечего делать – принялись развлекаться. То есть, говорить всякие гадости про офицерский состав военной кафедры, мол: – «Такой-то – пик-пик-пик! И такой-то – пик-пик-пик!». А ещё – про разноцветные носки, и про солёные огурцы…. И так минут пять-семь. Смешно было – до полной усрачки…